И тут ему в голову пришла чудовищная мысль. Он безжалостно отчитывал ее, делал жестокие замечания об ее характере, причинял ей невыносимую боль, обвиняя в том, что она вступила в заговор против него, чтобы заманить его в ловушку.

Что, если она уже собрала вещи и уехала?

* * *

После ссоры с Майлзом Белла убежала в свою спальню. Она заперла дверь на ключ, зарылась лицом в пуховые подушки под балдахином и целиком отдалась приступу катарсических рыданий. Это было совершенно не в ее духе – развалиться на части. Она всегда была самой сильной в семье, организатором, лекарем, голосом разума. Но никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас.

Она полюбила Майлза. Это чувство проникло в ее сердце так тихо и незаметно, что она не смогла бы указать на какую-то конкретную вещь, которая спровоцировала ее любовь. Быть может, это была его редкая улыбка или то, как он прятал свое доброе сердце под личиной зверя. Но в то мгновение, когда его глаза превратились в лед, Белла поняла, что хочет, чтобы его лицо смягчилось от любви.

Когда самая последняя ее слезинка высохла, девушка заставила себя встать и на деревянных ногах отправилась в гардеробную. Там она плеснула себе в лицо холодной водой, чтобы уменьшить красноту глаз. В зеркале она казалась себе бледной и обычной и никак не могла взять в толк, отчего высокородный герцог вообще соизволил желать ее.

Она не была утонченной леди. Она выросла в чужих краях, а вокруг ее лодыжек были необычные татуировки. Она ничем не походила на роковую женщину, хоть он и обвинял ее в том, что она играет роль такой особы.

Его гневные упреки эхом отозвались в ее голове. Герцог считал, что Белла была частью заговора леди Милфорд, нацеленного на то, чтобы заманить его в брак. Он думал, что она приехала в Эйлуин-Хаус под ложным предлогом, чтобы выйти за него замуж.

Ничто не могло быть дальше от истины. Эйлуину это было неизвестно, но ее целью была карта сокровищ, которую ей все еще предстояло найти. Та самая, которую ей никогда не отыскать, потому что Майлз, скорее всего, выгонит ее из своего дома. Он вышел из бального зала в ярости, и она понятия не имела, куда он направился.

Судорожно вздохнув, Белла вернулась в тишину своей спальни. Ей следовало бы уйти немедленно, чтобы избавить себя от унижения быть выброшенной на улицу. Но день уже клонился к вечеру, у нее не было денег, к тому же она должна была подумать о брате и сестре. И не только это: в кабинете Майлза оставались запертыми три ящика с папиными бумагами, и она не оставит – не сможет оставить – их ему. Потерев замерзшие руки, Белла подошла к окну и выглянула в сад с его ровными дорожками, проложенными среди розовых кустов.

Нет, она должна пока остаться здесь, приготовиться к новой стычке с Майлзом и попросить то небольшое жалованье, которое он ей обещал. Этих денег могло хватить на их возвращение в Оксфорд. А потом она должна позаботиться и о том, чтобы ящики вернули в их коттедж.

Если повезет, они с братом и сестрой смогут уехать завтра.

У нее в горле застрял комок. Лейла и Сайрус будут сильно огорчены, если им придется уехать отсюда. Они приехали только вчера, и у них едва хватило времени на то, чтобы осмотреть особняк. Здесь все для них было новым и увлекательным – желанная перемена после рутинных школьных заданий. Вынужденное возвращение в их маленький коттедж станет для них огромным разочарованием.

Да и для нее тоже. Белле нравилось работать с реликвиями, изучать Древний Египет, приводить в порядок артефакты. Она была по-настоящему счастлива здесь, и бо́льшую часть этого удовольствия она получила благодаря самому Майлзу. Она наслаждалась разговорами с ним, ей нравилось находиться в его компании, вытаскивать его из звериного состояния и заставлять его улыбаться. А Майлз, в свою очередь, продемонстрировал настоящую щедрость духа, приняв в своем доме ее сестру и брата. Белла даже смела надеяться, что это служит признаком его сильной привязанности к ней, а не просто страсти.

А потом Лейла упомянула имя леди Милфорд, и весь мир обрушился. Белла до конца своих дней не забудет тот ледяной холод, который вмиг сковал лицо Майлза.

Леди Милфорд – сваха! Эта новость стала абсолютной неожиданностью для Беллы. Она никогда не вращалась в приличном обществе, и откуда ей было это знать? И почему эта леди из всех женщин выбрала именно ее, чтобы она соблазнила нелюдимого герцога Эйлуина и заставила его расстаться с холостяцкой жизнью?

Да, папу нанял на работу отец Майлза. Но Белла знала, что она не слишком красива, а леди Милфорд видела ее только один раз. Эта женщина приехала в коттедж и решила прямо там и тогда, что Белла способна укротить рычащего зверя, каким был Майлз.

Откуда она могла знать, что они хорошо подходят друг другу?

Удивительно, но они с Майлзом сразу почувствовали взаимное влечение, мощную связь, которая привела к одной восхитительной ночи любви. Взглянув на кровать, Белла ощутила чувство потери. Хотя они оба согласились, что это не должно повториться, у Беллы была причина верить, что он все еще хочет ее больше, чем когда бы то ни было. Это было видно по внимательному взгляду его глаз, по тому, как он помог ее семье, по твердости его пальцев, обхвативших ее руку, когда он вел ее прошлым вечером по лестнице.

Если Майлз действительно питал к ней глубокие чувства, то это объясняет, почему он взорвался гневом, ведь он почувствовал себя обманутым и преданным. И вот теперь он презирает ее как умную и расчетливую охотницу на мужа. И Белла не знала, как убедить его, что это не так.

Волна гнева прорвалась сквозь ее боль. Да черт с ним! В конце концов, какое ей дело до того, что он о ней думает? Он не продемонстрировал твердой веры в их близость, сразу подумал о ней худшее.

Корзина с финиками и гранатами по-прежнему стояла на столе у двери. Это напоминание о герцоге было настолько невыносимым, что Белла взяла его подарок и понесла через коридор в пустую спальню брата. Пусть Сайрус насладится перед сном такой закуской. А то она сама подавится, если съест хоть что-то.

Послеполуденное солнце косо светило в окна. Ее брат раскидал на письменном столе несколько своих вещей, включая перо и чернильницу их отца. Пара его любимых книг лежала на столике у кровати. Сайрус уже превратил эту комнату в свой дом. У Беллы сердце заныло при мысли о том, что она опять выкорчует его и его сестру из новой почвы.

Ее родные сейчас, вероятно, находятся в библиотеке, где занимаются своими уроками. Она спустится вниз, чтобы посмотреть, как у них дела, дать им новые задания, чтобы занять их, и закажет чайный поднос, чтобы они за чаем провели время до наступления темноты.

Как только брат с сестрой будут устроены, она сможет заняться одним очень важным делом. Мысль о призраке не давала ей покоя, и у нее появилось предположение, кто именно пытался ее напугать.

Хоть она и намеревалась покинуть Эйлуин-Хаус, призрак этого не знал. А у Беллы было сильное подозрение, что привидение запланировало на этот вечер еще одну вылазку.

Быть может, глупо тратить время на месть, поскольку она завтра уедет. И все же девушка решила затаиться и подождать. В ее нынешнем дурном настроении она получит большое удовлетворение, заставив преступника отведать его собственное варево.

Глава 24

После визита к леди Милфорд Майлз вернулся в полном смятении.

Оставив своего коня в конюшне, он пошел через розарий, хрустя сапогами по гравию, которым были усыпаны дорожки. Сумерки уже начали набрасывать тени под деревьями. Он опоздал, и сейчас было гораздо позже, чем он предполагал.

На улице у какой-то кареты сломалась ось, и она развалилась. Несчастье произошло у герцога на глазах, и он остановился, чтобы помочь пожилой паре, которая находилась внутри экипажа. Старик был ошеломлен, а у женщины оказалась в кровь разбита голова. Они были напуганными туристами, которые не знали никого в Лондоне, и Майлз остался с ними подождать вызванного врача и рабочих, которые увезли разбитую карету. Затем он нанял экипаж, чтобы отвезти пожилую чету в отель.

И вот теперь его нутро скрутилось в напряженный узел. Он собирался вернуться домой гораздо раньше. Уже много времени прошло с обеда, когда он поссорился с Беллой. Он толком не дал ей шанса оправдаться. А когда она все-таки попыталась сказать хоть что-то в свою защиту, он отказался ей поверить. Зато безжалостно бранил ее. Вспоминая свой жесткий выговор, он опасался, что она могла уже собрать вещи и уехать из Эйлуин-Хауса вместе с братом и сестрой.

Майлз взглянул на серый монолит восточного крыла, но не увидел ни света, ни движения в окнах ее спальни. Хотя еще не совсем стемнело, и, возможно, она все еще работала в Голубой гостиной.

Если она вообще еще находилась в особняке.

Майлз рывком распахнул боковую дверь, ведущую в главную часть дома. Его шаги эхом разносились по длинному мраморному коридору. По пути ему не встретился ни один слуга, у которого можно было бы спросить, где находится мисс Джонс. Если не считать его собственных быстрых шагов, в доме было тихо, как в гробнице.

Собственно, в этом особняке всегда так и было. Холодный, тихий, напоминающий могилу дом. Майлз помнил это одиночество еще с тех пор, когда был мальчиком. Одиночество было так же знакомо ему, как разношенная старая обувь. А потом тут поселилась Белла, и он вдруг понял, что прислушивается к звуку ее голоса в коридоре, ожидая, когда она войдет в дверь и испытывая прилив удовольствия, когда она это делала.

Зарождающаяся паника сжала ему грудь. Он хотел, чтобы она осталась здесь, под его крышей. Но если она уже уехала…

Когда он приблизился ко входу в западное крыло, кто-то вышел из дверей архивной комнаты. Это оказался Уильям Банбери-Дэвис с охапкой книг в руках. Он повернулся, чтобы закрыть за собой дверь.

Поприветствовав Майлза коротким кивком, он произнес обиженным тоном:

– Вот и вы, Эйлуин! Я повсюду вас искал. Я подумал, вам следует знать, что… – Он замолчал, щурясь в полумраке коридора. – Боже, это у вас кровь на щеке?