Оливия Дрейк - Красавица и чудовище

Хелен наклонилась вперед, молитвенно сложив перед собою руки.

– Прошу вас, Майлз, я молю вас задуматься, как ваше поведение скажется на Оскаре и мне. Поэтому я и хочу предложить безупречное решение. То, что будет лучше для всех.

– И что же это может быть?

– Я предлагаю себя в роли компаньонки мисс Джонс. Мы с Оскаром можем переехать в Эйлуин-Хаус на то время, что она тут будет, и тогда не останется даже намека на что-то неприличное.

Майлз фыркнул. Для него не могло быть ничего более раздражающего, чем каждый день натыкаться на Хелен и своего щеголеватого кузена.

– Боже правый! – воскликнул он. – Не может быть, что вы это серьезно!

– Абсолютно серьезно. Только подумайте о мисс Джонс. Неужели вас совсем не беспокоит ее репутация?

– Сомневаюсь, что она скоро войдет в общество, – заметил Майлз.

– Но, уйдя отсюда, она, возможно, будет искать место гувернантки в высшем свете. Ее никто не наймет, если ее хорошая репутация будет разрушена.

Майлз прищурился. Хелен была слишком эгоистична, чтобы совершать альтруистические жесты. У нее должна была быть веская причина не спускать с Беллы глаз; Эйлуин сомневался, что Хелен причинит себе неудобства из-за боязни сплетен. Может, она видела в Белле какую-то угрозу? Самый логичный ответ потряс его. Ничто не могло вселить больший ужас в сердце Хелен, взбирающейся по социальной лестнице, чем перспектива потерять свой шанс когда-нибудь стать герцогиней. Она, должно быть, опасалась, что он сделает мисс Джонс предложение. Что он сможет произвести на свет сына, который лишит Оскара возможности унаследовать герцогский титул.

На мгновение кровь Майлза закипела при мысли о том, что он будет считать Беллу своей, спать с ней в одной постели и каждую ночь, до конца своих дней заниматься с ней любовью. Однако он тут же отогнал от себя эту картину. Его жизнь уже была устроена так, как ему хотелось. Ему не нужна была жена. Особенно упрямая, которая будет постоянно путаться под ногами, переставляя его артефакты и мешая ему сосредоточиться.

И несмотря на обвинения Хелен, он не позволит причинить вред репутации Беллы. Белла сама попросила поселить ее под его крышей. Это был ее выбор, а не его.

Отодвинув стул, он встал.

– Мой ответ «нет»! – решительно проговорил он. – Мисс Джонс здесь не гостья, а служащая. И в качестве работника она не нуждается в компаньонке.

Лицо Хелен обрело недовольное выражение.

– Ну и ну! – обиженно вымолвила она. – Не верится, что вы не видите того, что происходит прямо у вас под носом. Мужчины редко это замечают.

– Не вижу чего?

– Изабелла Джонс имеет на вас виды. Женщина способна видеть это в других женщинах. Судя по тому, как она на вас смотрит, совершенно ясно, что она напрашивается на предложение руки и сердца.

Майлз сдержал мрачную усмешку. Выходит, он правильно угадал цель Хелен.

– Ерунда!

– Это так, клянусь! Она очень хитра – только посмотрите, как она проникла в ваш дом. Она же такая некрасивая и, без сомнения, будет вынуждена изобрести какую-то уловку, чтобы надеть на вас оковы брака. Не забывайте о моем предупреждении!

Если бы только Хелен знала, что Белла отбивалась от него ножом.

– Белла некрасивая? – насмешливо переспросил герцог. – А я бы сказал, что у нее прекрасные голубые глаза, приятная улыбка и замечательная фигура. И если мне когда-либо вздумается поухаживать за ней, вас это касаться не будет.

Хелен побледнела.

– Поухаживать за ней?! Да она же выросла среди дикарей!

Майлз был сыт по горло ее бесцеремонными замечаниями. Он указал на дверь.

– Уж лучше дикари, чем надоедливые сплетники, – заявил он. – А теперь убирайтесь отсюда!

На следующее утро Хасани вошел в гостиную с большим свертком в руках. Длинное одеяние закружилось вокруг его ног, когда он быстро прошествовал вперед и положил сверток на ящик.

– Его светлость попросил меня доставить это вам, мисс Джонс.

Белла разбирала в этот момент коробку с разными предметами. Широко распахнув глаза, она поспешила к Хасани.

– Мне? Но что это?

– Не знаю, – ответил тот. – Его светлость сам выходил утром, чтобы купить это. – Камердинер-египтянин указал рукой на сверток. – Он велел, чтобы вы сразу развернули его.

Озадаченная, Белла развязала бечевку и разорвала бумагу. В свертке оказался щедрый отрез белого шелка. Со вздохом удовольствия она провела ладонью по мягкой ткани.

– Ох, какая красота! – Она покосилась на Хасани, наблюдавшего за ней с вежливым любопытством. – Вчера я предложила герцогу выложить скарабеев на кусок ткани вроде этой. Как мило с его стороны не забыть это!

«Мило» – это, конечно, очень мягко сказано. Белла была ошеломлена и потрясена тем, что Майлз вообще ее услышал. Ей было приятно думать, что он действительно поддержал ее предложение представить его артефакты в их лучшем виде.

– Отличный план, – заметил Хасани, и его лицо осветила теплая улыбка. – Я всегда считал, что сокровища вроде этих, пусть и разбитые, заслуживают уважения. Думаю, я могу принести для этой цели с чердака несколько столов.

– Благодарю вас, это было бы замечательно. – Она постучала пальцем по подбородку, обводя взглядом груды разбитых статуй и прочих редкостей. – Мне надо подумать о том, как освободить место для столов.

Хасани поклонился.

– Тогда я оставлю вас, не буду мешать вашей работе.

– Пожалуйста, подождите, – остановила его Белла, когда он уже повернулся к двери. – Могу я задать вам один вопрос?

Белла обдумывала свою миссию. Она решила, что карта сокровищ хранится в кладовой, примыкающей к кабинету Майлза. Но что, если она ошибается? Что, если карта спрятана в другом месте?

– Я хотела бы идентифицировать все предметы в этой комнате, – сказала она египтянину. – Вы не знаете, есть ли где-либо папки с их описанием? Или какие-то документы, связанные с экспедицией? Наверняка кто-то должен был составить заметки или списки, прежде чем архивы были отправлены в Англию?

Хасани пристально посмотрел на нее.

– Выходит, вы не проверили архивы?

– Вы говорите о месте, где герцог хранит свои папирусы? – осторожно спросила Белла. – Мне было велено не ходить туда, чтобы я не повредила древние документы.

– Нет, есть еще одна комната. Пойдемте, я буду счастлив проводить вас туда, если вам сейчас удобно, – предложил Хасани

– Конечно! Это было бы замечательно.

Белла не могла поверить своему счастью. Вместе с камердинером герцога они вышли в большой коридор. Ее догадка оказалась верной. Карта необязательно должна была храниться с папирусами. С таким же успехом она могла находиться среди старых заметок и списков доставки ценного груза. А поскольку Майлз не запрещал ей входить в архивную комнату, она сможет искать там, сколько душе угодно.

Внезапно Белла поняла, что они приближаются к арочному входу в западное крыло. Ее шаги замедлились, и Хасани вопросительно посмотрел на нее.

– Что-то не так? – спросил он.

– Боюсь, его светлость не одобрит того, что я вошла в его личные покои, – ответила Белла.

Хасани слегка улыбнулся.

– Что ж, можете успокоиться, потому что архивная комната находится прямо тут.

Они сделали еще несколько шагов к закрытой двери, расположенной прямо напротив входа в западное крыло. Обхватив пальцами медную ручку, Хасани распахнул белую деревянную дверь и вежливо пропустил девушку вперед.

Белла вошла внутрь и оказалась в длинной комнате – такой же большой и просторной, как Голубая гостиная. Высокие потолки были расписаны фресками с изображениями резвящихся нимф и сатиров, а стены покрывали панели зеленого и золотого оттенков. Наверняка это помещение когда-то использовали как приемную одного из предыдущих герцогов.

Солнечный свет лился в комнату сквозь высокие окна, освещая многочисленные ряды шкафов из темного дуба. «Так вот где находятся египетские архивы», – с возрастающим волнением подумала девушка. Все документы, связанные с давней экспедицией в Долину Царей, хранились именно здесь. Но в комнате оказалось огромное количество ящиков, проверка которых займет долгие дни. И почему только она раньше не додумалась спросить о записях?

Потом Белла заметила, что комната была четко разделена на две зоны. Шкафы с папками занимали только половину пространства. Вторая половина, в дальнем конце помещения, была заставлена открытыми полками, на которых хранились многочисленные длинные свертки, завернутые, кажется, в полоски льна. Один из этих свертков вертикально лежал в гробу. И его форма была пугающе человеческой.

Сердце Беллы подскочило. Это были… мумии? Спеленатые останки древних фараонов?

Она уже собралась расспросить о них Хасани, как вдруг он, не извинившись, быстро прошел мимо нее. Его внимание привлекло что-то позади Беллы, и ледяная маска ярости сменила приятное выражение его лица. Внезапная свирепость заставила ее похолодеть до костей.

Что же стало причиной такой перемены?

Египтянин в вихре белых одеяний помчался в дальний конец комнаты, и Белла была вынуждена последовать за ним. Она быстро поняла, что именно увидел Хасани.

Какой-то человек склонился над стоящим у окна деревянным столом, на котором лежала одна из мумий. Он медленно разворачивал полоски льна, которыми было перевязано тело. Белла сразу узнала лысеющую голову, коренастую фигуру, плохо сидящий коричневый сюртук и замызганные штаны.

Мистер Уильям Банбери-Дэвис.

– Стоп! – скомандовал Хасани. – Немедленно прекратите делать это!

Банбери-Дэвис поднял голову, на его бульдожьем лице появилось выражение досады. Он размахивал рукой с блестящим пинцетом.

– Какого дьявола вы орете? – Потом он перевел взгляд на Беллу и коротко, недовольно кивнул ей. – Мисс Джонс!

Сжав руки в кулаки, Хасани направился прямо к нему.

– Вы не должны разворачивать ни одну из этих мумий без моего присутствия!