Оливия Дрейк - Красавица и чудовище

Трудная задача, учитывая, что его все еще окружали признаки ее присутствия. Чертов капор по-прежнему болтался на статуе Сехмет, богини войны с головой льва. Он все еще ощущал нотки ее женского аромата – легкого и пьянящего, так не вязавшегося со знакомыми запахами пыли и древнего камня. Майлз снял ее кинжал с верхней части гранитной стелы и взвесил его в руке. Судя по резьбе на рукоятке из слоновой кости, кинжал был сделан в Персии.

Майлз бросил его на бумаги. Это оружие надо спрятать в каком-нибудь надежном месте. Не исключено, что Изабелла Джонс захочет всадить кинжал ему меж ребер в порыве гнева или обиды.

Стиснув зубы, он присел на корточки перед стелой и рассеянно провел пальцем по незнакомому иероглифу. Какого дьявола он нанял эту женщину?! Да, ему нужно вытянуть из нее информацию об ее отце, но для этого нет необходимости пускать ее под свою крышу. Он должен был засыпать ее вопросами, а вместо этого позволил ей задобрить его. И вот теперь он будет вынужден две недели провести в своем святилище с незваной гостьей.

Или нет.

Герцог обдумывал возможное решение. Господи, если бы он побыстрее узнал от нее, что хотел, тогда проблема была бы решена. Он смог бы выгнать ее из Эйлуин-Хауса и как можно скорее вернуться к привычной упорядоченной жизни.

Внезапный яркий свет вывел Беллу из глубокого сна. Щурясь, она приоткрыла глаза и увидела смутные очертания фигуры, раздвигающей у окна синие парчовые шторы.

Все еще находясь в полусонном состоянии, она приподняла голову с пуховой подушки и заморгала, чтобы сфокусировать зрение. Ее тут же смутила синяя с желтым отделка комнаты и отличная мебель. Где та крохотная спаленка, в которой они с Лейлой спали? Где изъеденные молью бежевые шторы и маленький умывальник с потрескавшимся фарфоровым тазом?

И тут она явственно вспомнила события минувшего дня. Она оставила брата и сестру в Оксфорде на попечение соседки и провела ночь в Лондоне в такой огромной комнате, что в нее поместился бы весь их коттедж.

Приблизившись к кровати под балдахином, полуразмытая фигура материализовалась в крепкую кареглазую девушку с веснушчатым лицом и рыжими волосами, выбивавшимися из-под белого чепца. Поверх черного платья на ее талии был повязан белый накрахмаленный и отглаженный фартук.

– Прекрасное утречко сегодня, – сказала она, делая книксен. – Миссис Уитеридж велела разбудить вас ровно в семь. Чтоб, значит, вы могли помочь герцогу.

Эйлуин! Белла должна встретиться с ним в девять часов, чтобы получить инструкции.

Возбуждение вмиг окончательно пробудило ее. Ее план сработал! Она убедила герцога нанять ее! И уже сегодня, если представится возможность, она сможет начать поиски пропавшей карты сокровищ.

Сев, она откинула в сторону одеяло.

– Спасибо большое за напоминание, – обратилась она к девушке. – Кстати, как тебя зовут?

– Мое имя Нэн. Я буду вашей горничной.

– Моей горничной? – переспросила Белла. – Зачем?

– Так че ж, помогу вам собраться. Притащу ваше платье и горячей воды для умывания в гардеробную.

Спустив ноги с кровати, Белла поежилась: воздух был просто ледяным. Стоял уже конец мая, но в комнате все еще прятался ночной холод.

– Но я же буду работать на герцога, – вымолвила она. – Разве это не делает и меня служанкой?

– Че не знаю, то не знаю, мисс, – с сомнением проговорила Нэн. – Вы ж леди, и миссис Уитеридж велела мне вам прислуживать. – Нэн торопливо бросилась за стоявшими на полу туфельками. Наклонившись, чтобы надеть их на Беллу, она воскликнула: – Боже! Ваши ноги!

Белла поняла, что под ночной рубашкой горничная разглядела ее татуировки. Она быстро выбралась из постели, но подол ночной сорочки был чуть короток и не прикрывал рисунки.

Она опустила глаза и печально посмотрела на нарисованные краской символы, изображенные выше ее лодыжек.

– Боюсь, они довольно некрасивые. Эти рисунки выбила моя няня-иностранка, когда я в детстве гостила в Египте.

Глаза Нэн округлились, как блюдца, когда она еще раз оглядела татуировки.

– Ну и ну! И че, больно было? Она иголками пользовалась?

– Честно говоря, не помню. Я была тогда еще совсем маленькая.

– Ну и ну, – повторила Нэн, подавая Белле ее старую зеленую шаль. – Я прям не ожидала такое увидеть, честное слово. Но ваще-то, они красивые. Будто браслеты на лодыжках.

На сердце у Беллы стало теплее.

– Спасибо тебе за эти слова, – сказала она с улыбкой.

Нэн не улыбнулась в ответ, а ее медные брови обеспокоенно опустились.

– У мистера Хасани тоже есть такая отметина – на затылке. Но она меня пугает, ей-богу.

– А кто этот мистер Хасани?

– Камердинер хозяина. Он иностранец, из Египта. – Она огляделась по сторонам, словно у стен были уши, и продолжила, понизив голос: – Его рисунок похож на глаз… глаз, который наблюдает за тобой с его затылка.

По коже Беллы пробежали мурашки.

– Не говори глупостей! Никто не может видеть татуированным глазом.

– Как скажете, мисс, – поспешила согласиться Нэн, хотя ее явно не убедили слова Беллы.

Горничная опустилась на колени перед очагом, чтобы вычистить оттуда пепел, а Белла направилась в гардеробную, чтобы совершить утреннее омовение. Как интересно узнать, что у Эйлуина слуга из Египта. Она надеялась познакомиться с этим парнем и посмотреть на его татуировку, которая так пугает горничную. Сама она ни на мгновение не поверила, что рисунок имеет какие-то сверхъестественные свойства. Точно так же, как и ее татуировки не способны оградить ее от болезней, что Белле было известно. В конце концов, она не раз переносила какие-то мелкие заболевания.

Стоя возле умывальника, она плеснула воды себе в лицо и явственно вспомнила, как герцог объяснял ей значение этих символов. Он погладил их кончиками пальцев. И так низко склонил голову к ее ноге, что его теплое дыхание коснулось ее кожи. При одной мысли об этом что-то сжалось внизу ее живота.

Ни один мужчина никогда так не действовал на нее. Хотя, с другой стороны, ни один мужчина никогда не задирал ей юбки. Он был мужественен и сексуален и намеренно этим пользовался, чтобы ее запугать. Эйлуин украл ее кинжал, и это до сих пор приводило ее в ярость. Он – грубиян и деспот, и Белла с нетерпением ждала мгновения, когда он будет вынужден отдать папину часть сокровищ фараона.

Прошлой ночью, лежа в одиночестве в своей темной комнате, Белла долго ворочалась с боку на бок, вспоминая каждую деталь их встречи. Герцог Эйлуин был груб, туп и высокомерен. Он рычал, и кричал на нее, и метался взад-вперед по комнате, как зверь, хотя он и есть зверь.

Но она одержала над ним верх. И он даже этого не знает. А она бесстыдно лгала ему, чтобы заставить его нанять ее.

Вспоминая собственную ложь, Белла потянулась за полотенцем, чтобы вытереть лицо. Она никогда не встречалась с мистером Смитерсом. И даже если этот человек приехал за границу как торговец древностями, она этого не знала. Леди Милфорд научила ее, что сказать. По какой-то причине эта женщина пошла на многое, чтобы проложить Белле путь.

Нет, ее отцу.

Леди Милфорд призналась, что изначально приехала в оксфордский коттедж, чтобы рассказать о должности куратора папе. Белла до сих пор не понимала, почему. Неужели леди Милфорд хранила чувства к нему все эти годы? Если они были друзьями, почему папа никогда не говорил об этой женщине? Однако как бы там ни было, леди Милфорд совершила невероятный поступок. Возможно, это каким-то образом связано с чем-то вроде духа товарищества среди аристократов.

Вздохнув, Белла оставила попытки понять причуды знатных вельмож.

Но она не жалела, что обвела Эйлуина вокруг пальца. Ни на йоту. «Вернись в Оксфорд… – прошептал папа на смертном одре. – Обещай мне… Разыщи Эйлуина… Найди карту… Тебе принадлежит половина сокровищ фараона…»

Белла с трудом сглотнула. Теперь, когда она познакомилась с герцогом и своими глазами увидела, как он холоден и бездушен, у нее появилось большое подозрение, что именно он обманным путем лишил папу законной доли сокровищ фараона. Это придало ей еще больше решимости найти карту и доказать свою правоту.

Белла была слишком взволнована, чтобы позавтракать еще чем-то, кроме тоста и горячего шоколада, который Нэн принесла из кухни на серебряном подносе. К тому времени, когда позолоченные, богато украшенные часы на каминной полке пробили восемь, она была готова начать работу, хотя до назначенного времени оставался еще целый час.

Белла в последний раз посмотрелась в трюмо и покрутилась, чтобы разглядеть себя со всех сторон. Платье цвета морской волны, которое дала ей миссис Уитеридж, имело высокий вырез и длинные рукава. Отражение Беллы выглядело серьезным и деловитым, особенно с волосами, затянутыми в строгий пучок. Как там Эйлуин описал их цвет? Серо-коричневый.

Ну и бог с ним. Пусть даже так, это ей лишь на руку – так она легко добьется цели выглядеть обычной, ничем не примечательной, незаметной. Станет такой женщиной, которую никто не замечает. Сливаясь с фоном, она не будет привлекать к себе внимания, роясь в вещах Эйлуина.

Выйдя из гардеробной, Белла увидела Нэн, которая взбивала подушки на большой кровати под небесно-голубым балдахином.

– У его светлости есть библиотека? – поинтересовалась Белла. – Я хочу осмотреть ее перед началом работы. Если ты не против.

– Минуточку, мисс. В этом огромном доме легко заблудиться.

Они вышли из спальни, в дверях горничная пропустила Беллу вперед. Их шаги эхом отдавались в длинном увешанном пейзажами коридоре с мириадами закрытых дверей по обе стороны.

– Это все спальни? – спросила Белла, которую ошеломило это предположение. – Здесь спят слуги?

Нэн захихикала.

– Да не, это ж неприлично, – отозвалась она. – Наши комнаты в мансарде. Восточное крыло предназначено для знатных гостей навроде вас.

Белла решила, что в Англии надо завести кастовую систему, как в Индии, где человек рождается, имея определенное положение в жизни. Должно быть, именно поэтому Эйлуин поселил ее на этом этаже, хоть она и была его служащей.