— Возможно будет немного больно.

Когда его слова медленно дошли до меня, я подумала отвлеченно, откуда ему знать об этом.


— Ты делал это раньше? — спросила я, подняв голову от самоуверенного тона его ответа.

— Миллион раз.

— Лишение девушек девственности — твоя специальность?

— Конечно. Я могу сходить и принести свою визитку, если хочешь?

Я однозначно не хотела, чтобы он двигался, и все мои мысли внезапно оборвались, когда он скользнул вниз по моему телу, прокладывая дорожку из поцелуев до моего бедра.

— Потеря девственности поставляется с гарантией. — Его голос был нежным, но все же настойчивым, его зубы слегка задевали мою кожу.

— Значит, я могу ожидать, что буду удовлетворена? — мои слова были частично шепотом, частично мольбой, и, когда он достиг моей сердцевины, подув на нее, из моей груди вырвался стон.

— Я чертовски на это надеюсь.

Бог ты мой, этот тон.

Я ожидала почувствовать его пальцы, а не губы, мое тело дернулось, когда его рот прижался к моей уже влажной плоти; один поцелуй и еще один, словно он целовался со мной. Я была переполнена чувствами, отчаянно нуждавшаяся, мое тело двигалось по собственному желанию, поднимаясь вверх и прижимаясь к нему, в то время как мои пальцы сжимали простынь.

— Все хорошо? — я не восприняла это как вопрос, но ответила неразборчивым потоком слов, пока он вылизывал меня и скользнул пальцем внутрь.

— Такохренительнохорошо.

Я умирала от желания, каждая частичка меня. Я никогда не хотела ничего больше, никогда не чувствовала себя такой жаждущей, отчаянно желавшей большего, когда его губы внезапно стали неистовыми, а пальцы — быстрыми. Мне хотелось посмотреть — действительно хотелось, но я не могла вспомнить, как двигаться, чтобы приподняться, пока он пожирал меня. Так мокро. Я до сих пор почти могу слышать наши звуки; отзвуки его стонов, мое затрудненное дыхание, и влажное скольжение его рта. Мои конечности отяжелели, я выгнула спину, пытаясь свести ноги вместе, взбираясь на эти новые высоты блаженства, почти достигнув границ слишком многого слишком быстро.

— Такая красивая киска, — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты кончила на моем языке.

И несколькими мгновениями позже и впервые в жизни, я кончила посредством чего-то другого, помимо моей собственной руки.

— Боже. О, Боже. Я — я —

Я была ни на что не способна, только несколько раз вскрикнула от накатывающих на меня волн наслаждения. Внезапное интенсивное ощущение удовольствия и жар накрыли меня так быстро, я подумала, что обязательно взорвусь. Так много наслаждения, комната наполнена характерными звуками, и, когда я наконец кончила, задыхающаяся и ослабевшая, я держала его голову в своих руках.

— Я должна, наверно, дать тебе письменное одобрение...— мои слова были хриплыми, я не закончила предложение, так как он стал подниматься вверх по моему телу, оставляя мокрые поцелуи на моей обнаженной коже.

Я была обнажена во многих смыслах. И под ним.

— Подожди пока. Я еще не закончил.

Не думаю, что когда-либо слышала человеческое рычание, до или после.

Он сел, расставив ноги по обе стороны от меня, схватив презерватив, который положил на кровать ранее. Я никогда не забуду его образ, возвышавшегося надо мной в полумраке, тяжелый вес его члена, который он сжимал в своей руке, его рот влажный и блестящий.

Но внезапно у меня скрутило живот от нервного напряжения, когда она начал раскатывать презерватив по всей своей длине. Почти.

— Я вдруг почувствовала, что не совсем уверена, что это хорошая идея. — Моя нервная улыбка получила озорную в ответ.

— Мы не будем спешить. — Сев на колени, он наклонился вперед и поцеловал меня, и я смогла попробовать свой вкус на его губах. Было странно, но не неприятно, он пробурчал, — Я сделаю тебе приятно. — Только приятно не отражало то, как он сдвинулся, скользя головкой своего члена по моей киске, и я судорожно вздохнула. — Очень приятно.

А затем он оказался там, внутри меня — совсем чуть-чуть — мы дышали почти синхронно.

— Вот, черт. Чтоб меня. — Удерживаясь на локтях, он толкнулся чуть дальше, закрыв глаза, словно от боли.

Я тоже зажмурилась, когда он скользнул еще глубже, закусив губу, чтобы не застонать. Было совсем не больно — не совсем — но у меня определенно были времена повеселее. И я никогда не заходила так далеко раньше.

Отодвинувшись назад, Рори толкнулся чуть сильнее, мои внутренние мышцы почувствовали толчок. Он повторил это еще раз; атака и отступление, но, когда он опустился на предплечья, изменение угла послало остаточные искры оргазма к моему клитору.

Он чертыхнулся, когда я дернулась, теперь мои пальцы были на его заднице, безмолвно призывая его повторить то движение. Просто повторить. Мои пальцы блуждали по его телу, а бедра покачивались, и, когда он приподнялся на руках, двигаясь глубже и быстрее, я уже не могла сказать, где заканчивался он и начиналась я.

Первый раз, когда вы кончаете благодаря кому-то еще, — особенный, но это ничто по сравнению с тем, когда вы заполнены кем-то. Он выглядел таким красивым. Надо мной. На его лице — смесь сосредоточенности и радости. Сладкой агонии. В тот момент я была переполнена до отказа, на глазах появились слезы. И знания того, что он хотел — он желал меня — смешанного с нашим совместным наслаждением, было достаточно, чтобы толкнуть меня через край.

Крепко зажмурившись, я делала крошечные, короткие вздохи.

— Я...я...я...— я едва могла дышать, когда он начал раскачиваться и тереться об меня, мои руки ухватились за его бедра, будто желая убедиться, что он не остановится.

Когда он довел меня до оргазма и исступления, его движения стали неуправляемыми и грубыми.

— Бл*дь — это. О, Святой Боже! — окончательно придя в себя, я интуитивно поняла, что означает понятие "отголоски". — Охренеть. Это было — приглядевшись ко мне, абсолютная радость на его лице превратилась в беспокойство. — Фин, я сделал тебе больно?

Протянув руку, чтобы дотронуться до его щеки, я покачала головой, используя другую руку, чтобы вытереть слезы. Не от расстройства, а лишь от шока. Эмоционального.

— Я собираюсь оставить прекрасный отзыв, если у тебя есть веб-сайт. — В моих словах были слышны слезы, хотя мы оба рассмеялись, вызывая повторную волну удовольствия, снова отключившую мой мозг.

Я никогда не представляла, как это будет, лишиться девственности. Не совсем. Я конечно же думала об этом. Даже раз или два была близка, но что-то всегда сдерживало меня. Возможно, если бы я знала, что это будет так, я бы не стала ждать так долго.

Позже, после того, как мы потусовались и обговорили планы на следующий день, Рори провел меня до конца моей улицы, по моей просьбе. Я не хотела провоцировать ненужный родительский допрос, подойдя к входной двери вместе с парнем.

Я запрыгнула в кровать той ночью с легким сердцем и дрожащими ногами.

Дождь нисколько не уменьшил летнюю влажность, и большую часть ночи я провела, прокручивая фрагменты вечера в голове. Его запах и то, как он ощущался. Звуки, которые он издавал, когда кончал. Проснувшись рано на следующий день, я быстро позавтракала, еще быстрее оделась и выскочила за дверь, потому что воздействие рук и рта Рори — восхитительные ощущения, которые они создали во мне — оставило меня желать большего.

Представьте мое удивление, когда я добралась до его дома, открыла калитку и увидела через окно девушку в его объятьях. Не друга или сестру. Я достаточно долго стояла там, чтобы в этом убедиться. Они улыбались, а вот я — нет, особенно, когда Рори протянул руку, чтобы намотать локон ее волос на свой палец. Она захихикала, и он уставился на ее пышную грудь перед тем, как притянуть ее к себе для долгого поцелуя. Остальное, как говорится, история. К тому времени, как я отправилась в Тайланд, я больше не могла выносить и мысли о нем, мои воспоминания потускнели, как дешевые рождественские украшения, когда с них стираются блестки.

Но я обожглась. Мне было больно. И сдуру, я пообещала сама себе, что не позволю такому повториться.

Это было доведенным до крайности ребячеством.

Оставив свои воспоминания, я ставлю фотографию на место и чувствую, что Айви входит в комнату позади меня, судя по звуку ее ложки, звякающей о тарелку с овсянкой. Я говорю тарелка с овсянкой, но более вероятно, это блюдо, содержащее всевозможные виды заменителей сахара и пищевых добавок и возможно около двух процентов каши. Отлично, сахар не является продуктом животного происхождения. Сомневаюсь, что она выживет.

— Думаю, нам с тобой пора немного поболтать, — говорит она, хрумкая эту гадость.

Это не совсем средство от похмелья.

Великолепно.


Глава шестая.


Фин.

Фу-у.

Время для небольшого разговора, и мой кофе остыл. Посмотрев на лицо Айви, я понимаю, что разговор будет более серьезным. Всю неделю она была тихой, и я думала, что это из-за большого количества работы, но теперь я задаюсь вопросом, может, она была погружена в раздумья.

Похоже, что разговор коснется последствий моих действий.

— Что случилось? — упрямо отвечаю я, прижимая остывающую чашку к своей груди. — Это по поводу лесоруба? — также известного под именем Рори; часть моего прошлого, о котором она не имеет понятия. Как ни странно, этот момент в начале недели, был одним из тех, которые заставляли меня вновь почувствовать себя почти человеком. Таких моментов не много, и происходят они довольно редко в настоящее время.

— Почему ты спрашиваешь?