Я его не люблю и смирилась с тем, что уже какое-то время не любила, еще до того, как он разыграл свою смерть. И хотя я не простила его за содеянное, я рада, что он снял с меня всякую вину. Думаю, по большей части это было связано с Сорайей, а не сделано из любви ко мне. Она не признается, но мне кажется, у нее на него что-то есть. Он был хорошим актером, вероятно в течение всего нашего брака, но я не хочу об этом думать. Это струп, который не стоит расчесывать. Думаю, правильнее будет сказать, что я ничего к нему не испытываю, даже ненависти, что несколько озадачивает Айви и Нэт, но не меня. В моем сердце нет места для Маркуса и каких-либо чувств к нему, потому что оно полностью занято Рори.

Но я рада, что назойливых репортеров больше нет, что наша история — это вчерашние новости. И я более чем счастлива, что наш развод уже не за горами.

Той ночью я попросила Кита отвезти меня в дом родителей Айви. Я не могла смотреть в глаза Наташи и Джун, не после того, как оставила их с такой надеждой, но я знала, что Мак был дома. Неожиданностью стало то, что он держал меня в объятиях, пока меня рвало эмоциями и желчью. Он обнимал меня, пока я рыдала. В конце концов, я заснула у него на руках; я была уверена, что не засну без Рори — из-за Рори — но, должно быть, вырубилась в какой-то момент. Когда я проснулась, машина Айви стояла на подъездной дорожке, ключи под козырьком, а моя сумка на заднем сидение.

Если я еще не была уверена в том, что ждет меня в будущем, один взгляд на эту сумку и я поняла.

Рори, Бет и ребенок стали семьей.

В тот же день Мак отвез меня в Лондон и рано утром высадил у дома Сорайи в Найтсбридже. В те выходные Айви прилетела в Глазго и сразу же села на рейс до Гатвика. Я буду вечно благодарна своим друзьям, и шесть месяцев спустя я чувствую, что наконец-то встаю на ноги. То, что я снова начала бегать, больше связано со сменой сезона; гораздо легче стучать по мостовой, зная, что ваши соски не замерзнут и не отвалятся.

Знакомый Сорайи сдержал слово, и я получила работу. Организация мероприятий вряд ли является ракетостроением, и это слегка претенциозная среда. В настоящее время я нахожусь по ту сторону забора, что странно. Тем не менее, эта работа оплачивает мои счета.

Так что я работаю, занимаюсь спортом, правильно питаюсь и сплю, хотя все еще с небольшой помощью. Пино Гриджо — мое излюбленное успокоительное в эти дни. Я забочусь о себе, хотя, может, слушаю слишком много Тейлор Свифт, но не считаю это вредным для себя. Я больше не сломлена, пускай и не полностью пришла в себя, но, по крайней мере, я больше не балансирую на грани, когда любой ветерок или неправильный взгляд в мою сторону могут довести меня до слез.

Я говорю себе, что все это не имеет значения, что в конце концов мы с Рори не подходили друг другу. Все произошло слишком рано. Слишком много эмоций. Чересчур глубоких, крайне быстро. Все это банальности, невзирая на то, что он сделал или не сделал.

После той ночи, я была в ужасном состоянии. То, что я застала его с другой женщиной, задело за живое. Но суть в том, что я не стала выяснять, что все это значит, хотя много думала об этом. В последнее время не переставая. Бет, должно быть, была старой подружкой; очевидно, известие о ее беременности потрясло не только меня. Он говорил, что влюблен в меня, хотя и не позволил мне ничего объяснить после того, как Мелоди излила свою злобу. И даже если эта сучка заработала несколько долларов, позвонив в газеты, ей больше не рады в салоне Айви. И, вероятно, она прячется от Нэт.

А когда Рори не попытался найти меня после откровения Бет, я поняла, что между нами все кончено. Его выбор был очевиден, и мое сердце почувствовало эту правду.

Несмотря на боль, думаю, что наше расставание было к лучшему. Я находилась не в том состоянии, чтобы пускать кого-то в свою жизнь. Я позволила страсти овладеть мной и в конечном счете заплатила за это. И все же, я все еще чувствую своего рода близость здесь, в городе, который он называл домом. Иногда схожую с легкой болезнью; возбуждение, смешанное со страхом при мысли о встрече с ним. Что я сделаю? Что он скажет? Будем ли мы оба сожалеть о том, что не случилось? Но это всего лишь безумные мечты, потому что реальность такова, что в городе с населением более восьми с половиной миллионов я, скорее всего, никогда его больше не увижу.

Я стараюсь не судить. В настоящее время только об этом и думаю. Он так много рассказал о себе тогда за завтраком, мне до сих пор трудно поверить, что он меня обманул, но это не имеет значения.

Теперь уже нет.

А что касается Бет и ребенка, не знаю, что случилось, и стараюсь об этом много не думать. Единственное, что я знаю, когда я видела ее в последний раз, она совсем не выглядела как беременная. Скорее, как модель. Предпочитаю думать, что больше, как модель из Talbots, а не J.Crew

В ее случае восемь с половиной миллионов человек не помешали нам встретиться.

В тот вечер я ее толком не разглядела, не после того, как, спотыкаясь, выскользнула прочь, но в мыслях не могу припомнить округлившийся живот. Теоретически, она должна сейчас быть на большом сроке. Возможно, я подсчитала пару раз. И я ее не узнала, разве что ее голос, три недели назад на работе. Я примчалась на незапланированную встречу, рассыпаясь в извинениях за пятиминутное опоздание, когда обнаружила ее там. Ее темные волосы стали еще длиннее, и выглядела она такой... красивой. Сияющей. Хотя, определенно не благодаря беременности, что подтверждалось ее плоским животом под обтягивающим платьем. Тем не менее, она была полным воплощением взволнованной невесты, потому что по жестокой иронии судьбы она наняла моего работодателя, чтобы спланировать и провести вечеринку в честь ее помолвки. Срочный заказ. Большие бабки. Вечеринка должна быть организована и состояться через две недели.

Услышав ее голос, я, должно быть, ахнула и привлекла тем самым внимание всех находящихся в комнате. И все же ни грамма узнавания не отразилось на ее идеальном лице. Слишком идеальном, и при ближайшем рассмотрении лицу этому очень знакомы контуринг и местами дермальный наполнитель. У меня возникло странное ощущение, словно я невидимка, меня это даже почти оскорбило. Но затем во мне вспыхнула ярость. Жизнь чертовски несправедлива, и пока она сидела вся из себя такая чудесная, как дебильный чизкейк, и с этим идиотским голосом, я возненавидела ее.

Боль, которую я с таким усердием преодолела, больше не была тупой, а снова обострилась. Она сдавила грудь и заползла в горло, мне потребовались все силы, чтобы не отрывать взгляда от своего ежедневника на коленях. У меня никогда не возникало желание причинить вред другому человеку, но в тот момент мне захотелось свести с ней счеты.

Я не внесла никакого вклада в эту встречу — не могла смотреть на Бет. Сразу представляла Рори, ведущего жизнь с кем-то, кроме меня. Я держала себя в руках, а потом улизнула, сославшись на загруженный график. И это было хорошо. Ну, насколько возможно, учитывая, что я только начала понимать, что между нами все кончено. Может, на самом деле, между нами никогда ничего и не было. Мое принятие реальности, очевидно, происходило медленно, независимо от того, что я говорила себе раньше, потому что отношения не строятся на одном замечательном завтраке и большом количестве секса. Что бы не было сказано тем утром, этого явно было недостаточно.

В офисе, когда бы не упоминалось о мероприятии для Мэйбери — Мэйбери это фамилия Бет, и не сомневайтесь, это мероприятие именно для нее — я мысленно удалялась. Я не смотрела ни на коллажи, ни на меню или список гостей. Не хотела в этом участвовать и бралась за любые другие свободные проекты, кроме ее. Я не желала открывать этот ящик Пандоры и всеми силами пыталась игнорировать его. Хорошо, что я работаю на крупную компанию.

Так вот, даже спустя столько времени, кажется, мне не становилось лучше. Я просто обманывала себя, но в какой-то момент реальное положение вещей должно было дойти до меня, учитывая, что я работала в компании, по сути занимавшейся организацией вечеринки в честь помолвки мужчины, которого, как бы я не старалась, никак не могла разлюбить.

Мужчины, который говорил, что любил меня, а потом ушел, не оглядываясь.

Любовь — это боль в заднице.

А знаете, что еще является вышеупомянутой болью в заднице? Кишечный грипп. Он обрушился на наш офис три дня назад с пугающей скоростью, свалив с ног половину нашей команды, а потом заразил, кажется, каждое бюро по предоставлению временных официантов в радиусе десяти миль.

И именно поэтому я оказалась этим вечером не только на месте проведения мероприятия — вечеринке в честь помолвки — но еще и в наряде официантки. У меня не было выхода, когда в конце дня стало ясно, что мы все должны отправиться сюда прямиком из офиса.

"У нас нет выбора", — сказал владелец компании, созвав нас всех в свой кабинет для поднятия морального духа в коллективе. "Нам нужны все свободные руки", — повторил мой непосредственный руководитель, хотя я не замечаю в ее руках подноса, наполовину наполненного канапе.

Поднос скользит у меня в руках, я обливаюсь потом, вцепившись в него мертвой хваткой. Я перебрала в голове все варианты — внезапная смерть родственника, самой притвориться больной — но довольно быстро стало понятно, если хочу сохранить свою работу, я должна взяться за дело. А я не только хочу сохранить работу, она мне нужна.

Адвокаты по бракоразводным делам не дешевы.

Пока что мне удавалось избегать встречи с Рори, но надолго ли? Он, как будущий жених, должен быть где-то тут. Что я почувствую, когда увижу его? Возможно станет еще хуже, чем сейчас. Волнение сдавливает грудь, затрудняя дыхание. Если повезет, при виде его я упаду в обморок, и не надо будет делать вид, что все в порядке. Бедняжка второсортная Фин.

Я оттягиваю ворот своей рубашки. Мне так жарко, кажется, будто я вращаюсь в одном из кругов ада. Знаю, что в аду мне уготовано местечко, небольшое пространство в кругу, предназначенном для мучения душ тех, чьи похотливые аппетиты взяли верх над смыслом жизни.