Роксана Гедеон - Край вечных туманов

– Я верну вам, мадам, – проговорила она шепотом.

– Нет, мне ничего не нужно. Во имя нашего знакомства, Дениза, не возвращайте мне долг.

Я не могла назвать наши былые отношения дружбой и сказала «знакомство». Возможно, я слишком поздно научилась ценить друзей. А может быть, Революция просто нас уравняла. Раньше дружба между принцессой и служанкой была невозможна. А сейчас несчастье сделало нас просто женщинами.

– На эти деньги я отправлю письмо генералу Дюгомье, чтобы он сообщил мне что-то о муже, – сказала Дениза. – Спасибо вам, мадам. Сейчас у всех трудные времена…

Я вздохнула, сознавая, что мне надо спешить домой.

– Вы уходите? – спросила она.

– Да. Меня ждут… Простите меня, Дениза.

Мгновение она внимательно смотрела на меня, словно не решаясь высказаться, а потом, решившись, подалась ко мне и горячо прошептала:

– Ради Бога, мадам, не делайте больше так ни с кем, как со мной! Если увидите кого-то из своей бывшей прислуги, проходите мимо да старайтесь, чтобы они вас не заметили. Будьте осторожны, мадам. Десять тысяч – это огромный соблазн. И не все из ваших служанок и лакеев – святые. Держитесь от них подальше и ни с кем не заговаривайте… Вы даже не знаете, как это опасно.

Я благодарно пожала ей руку, сознавая, что Дениза права. Я буду более осторожна.

Я ушла, чувствуя, что эта встреча взволновала меня до того, что я вряд ли усну нынешней ночью.

Сняв передник, я села к столу. По нынешним понятиям, ужин был просто превосходный: вдобавок к всегдашним давно надоевшим каштанам я поджарила на масле яичницу. А затем, увидев, как жадно смотрит на еду не евшая толком с утра Аврора, решила дополнить роскошный ужин ломтиками маисового хлеба, намазанными тонким слоем масла.

– Разве сегодня праздник, мама?

Аврора, наблюдая за всем этим, явно была поражена.

– Конечно. А ты разве не знала? – ответил за меня Розарио.

– Нет. А какой?

– Завтра мы уходим из этого дома. Я нашел нам новую квартиру.

Я внимательно взглянула на брата.

– Это правда, Розарио? Тебе действительно удалось так скоро…

Он не разбавлял вино водой, как я того требовала, а сразу пил из стакана – стало быть, у него были причины для этого.

– Да. Все возможно, если знаешь нужных людей. Мы будем жить на улице Аббасьяль, я уже договорился с хозяином. Завтра утром квартира освободится.

– Скорее бы, – проговорила я шепотом.

Честно говоря, я не представляла себе, что это за улица такая – Аббасьяль и в каком квартале она находится. В сущности, это не имеет значения. Только бы побыстрее убраться из пансиона четы Белланже. Было нечто, что меня настораживало. Я полагала, что гражданка Белланже немедленно явится и выставит нас на улицу уже сегодня вечером. Но ничего подобного не произошло. Когда я шла по лестнице, она даже не осыпала меня проклятиями. Она меня вообще не заметила… Впрочем, к чему волноваться? Завтра на рассвете нас уже здесь не будет.

Некоторое время мы молча ели, не глядя друг на друга. Розарио закончил первым и, проявляя явное нетерпение, подошел к окну. Я поняла смысл этого движения: с минуты на минуту должна появиться Лора.

Закончив есть, я поторопила Аврору:

– Скорее, девочка. Нам пора идти.

Она подняла голову от тарелки.

– Идти? Но куда? Уже так поздно! Я хочу спать, а не идти!

– Сегодня мы переночуем у дяди Джакомо.

– Но почему? – жалобно спросила Аврора. – На улице почти темно! Почему мы должны уходить, объясни!

Я стояла, не зная, что бы такое выдумать. Аврора отложила вилку и обиженно поджала губы.

– Сначала вы говорите о каком-то празднике, который вовсе не праздник, и радуетесь, что нам завтра переезжать…

– А разве ты не рада? – спросила я, убирая со стола посуду.

– Нет, – отрезала Аврора. – Мне здесь было неплохо. И дядя Белланже подарил мне вафли с кремом. Почему мы должны уехать?

– Потому, что добрый дядя Белланже решил донести на нас в полицию, – сердито сказал Розарио, стоя у окна. – Ступай, поблагодари его на прощанье!

Аврора повернулась ко мне.

– Это правда, мама?

– Да, Аврора, – сказала я как можно спокойнее. – Если мы завтра не уйдем отсюда, нас всех арестуют.

– Из-за того, что Розарио избил Белланже?

– Нет. Розарио избил его, потому что Белланже ударил меня.

Аврора замолчала. Я не говорила ей всего и ничего подробно не объясняла, но подозревала, что она понимает гораздо больше, чем я, возможно, догадываюсь.

– Вам пора уходить, – не слишком любезно напомнил брат. Пока Аврора доедала ужин, я успела обуться. У кого-то в комнате часы очень громко пробили шесть вечера. На улице уже темнело. Как все-таки некстати Розарио вздумал встретиться с Лаурой…

Завязывая на голове Авроры косынку, я подала ей потертый плащ с капюшоном – подарок папаши Бретвиля. Аврора одевалась неохотно, то и дело посматривая на меня.

– Мы больше сюда не вернемся? – спросила она.

Я вопросительно взглянула на Розарио. Он качал головой.

– Нет. Не вернемся. Зачем нам лишний риск? Вы отправитесь прямо на новую квартиру. А в случае опасности мне будет нетрудно ускользнуть одному.

Несносная Аврора не преминула полюбопытствовать:

– А почему ты не идешь с нами?

– Видишь ли, малышка, я жду гостей.

– Знаю! – заявила она. – Лоретту! И это почти каждый день…

– Хватит разглагольствовать, – прервала я ее. – Уже темнеет, а нам еще идти Бог знает куда. И надень, пожалуйста, капюшон.

– Ну, это уже слишком! – возмутилась Аврора. – И косынку, и капюшон.

– Розарио, – сдерживаясь, сказала я, – взгляни, не идет ли дождь?

Я очень устала за сегодняшний день, и капризничанье Авроры немного меня раздражало. Неужели будет лучше, если она простудится?

– Дождя нет, – весело сказал Розарио. – Но пасмурно. Я думаю, что…

Лицо его исказилось.

– О, черт! – воскликнул он, отшатнувшись от окна.

Насторожившись, я смотрела на него, не догадываясь, что было причиной его возгласа. Обернувшись, Розарио сделал нам быстрый непонятный знак, словно показывал на чердак.

– Что случилось? – проговорила я настороженно.

– Сюда идет полиция.

У меня опустились руки. Одно это слово способно было парализовать меня. Ничего на свете я так не боялась, как революционных патрулей и парижской полиции. Она преследовала меня даже в страшных снах.

– Ну, черт побери! Я же сказал вам! Поднимайтесь на чердак!

Выскочив на лестничную площадку, он с лихорадочной поспешностью принялся устанавливать лестницу.

– Но что будет с тобой? – прошептала я.

– У нас нет времени на разговоры, Ритта. Через минуту они будут здесь. Я заметил их у винной лавки.

Он подтолкнул Аврору в спину. Как во сне, я видела, что девочка взбирается по лестнице. Вскоре в отверстии чердака показалось ее бледное недовольное личико.

– Поднимайся, Ритта, черт возьми! Я уберу за тобой лестницу.

– Разве я могу бросить тебя?

Превозмогая охвативший меня панический страх, я проговорила:

– Ты же мой брат. Я никуда не пойду без тебя. Может, в конце концов, полиция вовсе не к нам…

Розарио криво усмехнулся.

– Не будь дурой, – жестко оборвал он меня. – Они за мной пришли, и ты это знаешь. Эх, жаль, что я этому Белланже шею не сломал… Ну, что ты стоишь, как столб? Тысяча чертей! Мне только уговаривать тебя не хватало!

Внизу уже хлопнула дверь. У меня сжалось сердце. Схватив Розарио за руку и не обращая внимания на то, что он пытается вытолкнуть меня из комнаты, я отчаянно зашептала:

– Поднимаемся вместе! Втащим за собой лестницу! Ведь они не знают, что мы дома!

Он покачал головой.

– Толстуха Белланже видела, как я возвращался. Они станут искать меня, полезут на чердак.

– Ну и пусть! Зато мы будем вместе!

– Отлично! Ну и чушь ты порешь, дорогая! Неужели ты думаешь, что мне будет легче, если тебя с твоей девчонкой заберут вместе со мной!

Он снова подтолкнул меня. Не находя больше доводов и понимая, что он не даст себя уговорить, я взобралась по лестнице. На самом верху я остановилась, чтобы еще раз взглянуть на брата. Горло у меня сжимали спазмы – и от страха, и от боли одновременно.

– Предупредишь Лору! – шепотом приказал Розарио. – Ясно?

Я кивнула, поднимаясь на ноги. В ту же секунду Розарио убрал лестницу. Я увидела, как аккуратно он прикрыл дверь, и слышала веселый романс, который он насвистывал.

На чердаке было темно и пыльно. Аврора зажимала себе нос, чтобы не чихать. Небольшое слуховое окно, выходящее на задний двор, было чуть приоткрыто. Я поежилась. Холодно здесь было, как на улице.

– Вот подлец этот Белланже, я ему в рожу плюну! – прошептала Аврора, прижимаясь ко мне.

Я обняла ее, машинально отметив, какие слова появились в ее лексиконе: наверняка вследствие общения с соседскими девчонками. Я тут же отогнала эти до нелепости несвоевременные мысли. Тревога и страх так завладели мной, что я боялась дышать. Отсюда, где мы сидели, можно было видеть полицейского пристава с гвардейцами. Пристав постучал в нашу дверь. Вне себя от ужаса, я закрыла лицо руками.

– Именем Республики, откройте!

Розарио не спешил. Да и вообще он всегда ходил неторопливо, чуть вразвалку.

– Кто это?

– Открывай, полиция!

Прижимая к себе Аврору, я медленно и бесшумно стала отползать от отверстия.

– Гражданин Фромантен? – спросил пристав.

– Да, это я.

– Твои жена и дочь?

– Они уехали в Алансон, к моей матери.

– Назови адрес.

Розарио медленно произнес какой-то несуществующий адрес в Алансоне; пристав выслушал все это, но ничего больше не сказал. Я видела, что позади гвардейцев к косяку прислонилась грузная гражданка Белланже, и у меня больше не было ни малейших сомнений: это она донесла на нас, по своей воле или но воле супруга – это не важно. Но донесла именно она. Следует это запомнить…