В детстве много болеют…

Что там говорила Токаева? Надька часто простужается? Надо же! Все по гороскопу! И сама Вытегра пожаловалась, что легкие у нее слабые.

Митька отложил книгу. Как все удивительно. Вроде обо всем, и в то же время точно про Надьку. Неужели так вот можно про любого человека узнать?

Видимо, про Вытегру он думал в этот вечер слишком много. Так много, что она ему даже ночью приснилась. Кадр был один в один как в «Снежной королеве». Как будто он, Митька, Кай и идет по огромному ледяному залу, в конце которого виднеется гигантский трон. С каждым шагом ему становится все холоднее и холоднее, и он бы хотел отвернуться, но неведомая сила тянет его вперед. Он пытается не смотреть на трон, но глаза против его воли ищут холодное, резко очерченное лицо королевы. Он смотрит на нее и узнает в высокой белой фигуре Надю. Но не такую, как сейчас, в старенькой юбке и свитере, с неряшливо подвязанным хвостиком, а богато одетую даму с надменным взором. Концом ледяного посоха Вытегра пододвигает к Каю, то есть Митьке, осколки.

— Если ты из них сложишь слово «любовь», то я подарю тебе весь мир! И волшебный камень в придачу. С его помощью ты всегда будешь знать, где я нахожусь. Если камень позеленеет, я рядом. Если покраснеет, я далеко. Смотри!

Королева Вытегра медленно подняла руку, опал вниз тяжелый бархатный рукав шубы. Митька с трудом повернул голову. За окном расстилалась бескрайняя снежная равнина, и только где-то далеко на горизонте виднелась черная точка. Митька напрягся, чтобы лучше рассмотреть, что же это такое.

Снежная королева щелкнула пальцем, и точка стала стремительно приближаться, постепенно превращаясь в школу.

В их родную общеобразовательную школу!

Здание тряслось и подпрыгивало, содрогаясь от звонка.

Дворец Снежной королевы тоже задрожал, пошел волнами и стал пропадать.

— Запомни! — в прощальном жесте подняла руку Вытегра. — Любовь!

И растаяла. А звон остался. Он настойчиво лез в уши, не давая возможности ни отгородиться от него, ни спрятаться. Митька закопался в одеяло с головой, крутанулся на кровати раз, другой и свалился на пол.

Звонил телефон.

— Да кто ж его включил! — возмущенно прокричала мать, пробегая по коридору. — Алло! Да! Нет, это не мясокомбинат! Номер надо внимательней набирать!

— Твоя работа? — Мать уже стояла на пороге. — От них же ни днем ни ночью покоя нет, постоянно номером ошибаются. Ты телефон включил?

— А это ты его выключила? — из-под одеяла простонал Звонилкин. От резко прерванного сна болела голова, от падения гудел бок, а от осознания собственного идиотизма хотелось забраться под кровать и никогда оттуда не вылезать.

— Зачем нам этот телефон? — Мама воинственно размахивала проводом, словно собиралась гнать всех слабовидящих, слабослышащих и тугодумающих граждан, не умеющих правильно набирать номера мясокомбината, плеткой в ближайший карьер да там и закапывать. — Все равно все по мобильным разговариваем! Надо будет, включишь. У меня на этих ненормальных терпения уже нет!

Как все легко объяснилось… А он-то вчера напридумывал…

Все еще пребывая в полусонном состоянии, постоянно прокручивая в голове странное ночное видение, Митька побрел в школу. За последнее время он настолько сжился с образом Вытегры, что даже не сразу удивился, увидев на крыльце Надю. Она была укутана в шубу, меховую шапку и шарф. Из ее экипировки торчал только нос да глаза блестели.

Сначала Звонилкин подумал, что сон продолжается. Наверное, именно так и должна выглядеть Снежная королева в наших теплых краях.

— Эй! Ты чего? — подлетел Пашка. — А говорили, на две недели залегла.

— Выздоровела, — фыркнула Надя и убежала в школу.

— Принес? — Шангин нехорошо улыбнулся. — И как ночь?

— Нормальная ночь, — буркнул Митька, который наконец-то осознал, что Вытегры сегодня в школе быть не должно и что он совершенно к этой встрече не готов.

В классе никто не заметил Надиного возвращения. Народ гудел, обсуждая события прошедшего вечера, кто-то чем-то хвалился, кто-то что-то доказывал. Пятерка «каменщиков» сидела с торжественными лицами. У каждого были свои новости, но в открытую обсуждать их никто не решался. Митька постоянно трогал карман, в котором лежал кулон. Он все волновался, что камень может исчезнуть.

Словно сговорившись, никто из них даже на переменах друг к другу не подходил. Серега, рядом с которым сидел Митька, старательно отводил глаза. Надсадно со своей последней парты кашляла Надя.

— Ты чего приперлась? — не выдержала Токаева. — Испугалась, что без тебя все сделаем? Не боись, ты тоже в команде!

— А я и не боюсь, — равнодушно пожала плечами Надя.

Митька вдруг вспомнил свой сон и осторожно потянул подвеску из кармана. При дневном солнечном свете, лившемся из окна, было хорошо видно, что камень зеленый.

Значит, все правда. Вечером, когда Вытегра была от него далеко, камень покраснел, а сейчас, рядом с Надей, позеленел. И вчера то же самое было. Значит, он реагирует на человека!

После уроков все собрались в кабинете физики. Теперь Виктория Борисовна уходила сразу после занятий. Хотя раньше любила задержаться на часок-другой. Но сейчас это было только на руку «каменщикам».

— Ну что, ничего нового? — Токаева внимательно оглядела сообщников.

Камень лежал на парте. Обыкновенная драгоценность. Пашка с сомнением косился в окно, видимо, все еще ждал вмешательства иных цивилизаций.

— Есть версия, что без инопланетян здесь не обошлось, — не выдержал наконец он.

— Еще, — поморщилась Лиза.

— Может, он на человека реагирует? — осторожно предположил Митька. — На хорошего дает зеленый сигнал, на плохого красный.

— Или наоборот! — Токаева медленно взяла камень. — Красный — цвет Огня. Я Лев, значит, это цвет моего знака. — Кулон стал нехотя буреть. — Зеленый — знак Земли. — Она протянула камень Наде. В свете гаснущего солнечного дня было хорошо видно, как кулон нехотя избавлялся от красного, переходя опять в зеленый.

— Фантастика, — прошептал Серега. — Это какая же у нас в руках сила!

— Зато пользы никакой! — Пашка обиделся, что его версию про инопланетян так быстро отвергли. — Если только знаки определять. Но для этого никакие приспособления не нужны. Узнал даты рождения и раскрывай всем их тайны.

— А что там у вас с Братством камня? — вернула всех к действительности Надя.

Лиза внимательно посмотрела на одноклассников и после некоторого колебания начала объяснять:

— Мы создадим что-то вроде глобальной сети по нашей школе. — Сидя сообщать такую важную новость было неудобно, поэтому Токаева встала. — Выясним, у кого когда дни рождения, и распишем, кто с кем лучше сочетается. Ну, там, Васе лучше дружить с Петей и держаться подальше от Сережи. Коля должен влюбиться в Олю, а если он станет заглядываться на Вику, то ничего хорошего у него не выйдет. Будем составлять персональные гороскопы на каждого. А для подтверждения наших слов возьмем камень. Его всего один раз стоит показать, как нам все тут же поверят.

Повисла пауза. Все смотрели друг на друга. Надя полезла в портфель.

— На, держи! — На ее столе оказался листочек с именами одноклассников и цифрами рядом с ними.

— Что это? — первым потянул к себе листок Пашка.

— А это твоя работа, — усмехнулась Лиза. — Даты рождения девятого «А».

— Тут нужна компьютерная программа. — Серега отфутболил листок к Митьке. — Набираешь имя, тебе выпадает знак Зодиака и сразу симпатии — антипатии. Чтобы не возиться с карточками. Я уже почти все сделал.

— Молоток! — развернулась в его сторону Лиза.

— Ладно. — Пашка нервно закусил губу. — К утру у вас будут все даты рождения от пятого до одиннадцатого класса.

— Как вы, интересно, собираетесь оповещать о своем агентстве? — усмехнулась Надя. — Объявление в газете дадите?

— Зачем? — Токаева просто лучилась от осознания собственной значимости. — Мы по секрету расскажем об этом Катюхе Ждановой. За ней не заржавеет. Через неделю об этом будет знать вся школа.

И школа узнала. Причем гораздо быстрее, чем предполагала Лиза. Уже на следующий день вокруг пятерки заговорщиков стал кружить народ.

— Завтра, все завтра, — отбрыкивалась Токаева.

Серега отмалчивался и только кривил губы в насмешливой улыбке. Пашку с Митькой не трогали, хотя именно они должны были заниматься сортировкой имен и дат рождения. Надя вновь слегла, пообещав вернуться через пару дней.

Собирались они теперь постоянно в кабинете физики. Чуть ли не в открытую, карауля около класса, дожидались, когда Виктория Борисовна уйдет, и тут же вскрывали дверь. Первое время их спасало то, что кабинет физики находился на пятом этаже, случайно сюда никто не забредал, специально тем более. Серега притащил отцовский ноутбук, на котором успел состряпать простенькую программу и теперь под диктовку приятелей заполнял ее.

Звонилкин последний раз проверял списки. Что-то ему в них не нравилось. Шестые, седьмые и восьмые классы его не очень волновали. Про десятые и одиннадцатые он сам мало что знал. А вот девятые…

Абрамов, Аверченко, Ашин, Бондарь, Воротникова, Дутов…

Он снова пробежал глазами по списку. Точно! Надьки нет. Вытегра должна быть между Воротниковой и Дутовым.

Митька поднял глаза. Пашка, довольно скаля зубы, быстро надиктовывал Сереге имена и даты рождения.

В голове щелкнула неприятная мысль.

Козерог, Козерог, Козерог…

С Раками у Козерога плохие отношения. Хотя, правда, в разных книжках пишут по-разному… А вот с Девой все ясно. Шангин родился 1 сентября, он Дева, знак Земли, как и Вытегра. А значит, они очень подходят друг другу. И что-то там было с кулоном. Он, кажется, тоже зеленел в его присутствии.