Или она вышла, пока он тут неприступность изображал?

Замерзшие пальцы отказывались сгибаться, сотовый все норовил выскользнуть из руки.

— Алло? — прошептала Надька.

— Ты чего, уже ушла? — накинулся на нее Митька.

— Не ори, я в библиотеке!

— Где?

Но телефон уже замолчал. Звонилкин тупо посмотрел на экран, сообщивший, что разговор его длился пять секунд.

В какой еще библиотеке, когда он тут мерзнет?

Ярость резким толчком крови бросилась в лицо.

Ну все, он ее сейчас на запчасти порвет!

Он ворвался в школу. Не слушая крики нянечки, требующей, чтобы он разделся и переобулся, промчался через первый этаж, прогрохотал тяжелыми зимними ботинками по лестнице и ворвался в библиотеку.

Наверное, еще никто никогда не проявлял такого рвения к знаниям — библиотекарша на столь стремительный вход привстала из-за конторки.

— Опаздываешь? — негромко спросила она, убивая в Митьке последнюю решимость.

Надька сидела под стендом с новыми поступлениями и смотрела на него удивленными глазами.

— Я тебя на улице жду, жду!

Митька шагнул к ней. Руки вдруг стали тяжелыми и лишними. Он сунул их в карманы. От волнения стал мять первую попавшуюся бумажку. — А ты тут…

— В куртке нельзя! — пришла в себя библиотекарша.

Вытегра смотрела на него широко распахнутыми глазищами, как будто видела впервые.

— Сама же сказала, на улице встретимся! — Звонилкин стал рвать непослушные пуговицы. Первые две поддались легко, третья застряла. Она постоянно проскакивала вокруг пальца, не желая вылезать из петли.

— Давай, давай, раздевайся! — подогнала его библиотекарша. — И не шуми, а то я вас обоих за дверь выставлю.

— Дома, что ли, не начиталась? — перешел на шепот Митька.

Надя закрыла книгу, заложив ее пальцем.

— Чем ты тут увлеклась?

На обложке книги был изображен бледно-сиреневый камень, с одной стороны он был обработан — заострен как карандаш, а с другой оставался кривым, с неровными потеками, одним словом, таким, каким его вытащили из земли. Сверху над камнем было написано: «Каталог минералов и самоцветных камней».

— Ты в рудокопы заделалась? — не сдержал ехидной улыбки Звонилкин, но тут же лицо его стало серьезным. — Слушай, а чего там с хризобериллом?

Надя развернула в его сторону книгу.

В правом верхнем углу стояла фотография необычного украшения. На цепочке висело два зеленых камня. Один был богато убран в широкий ободок из золота (ну, или какой еще металл имеет желтоватый блеск?), а второй с помощью бесцветного камешка крепился снизу к первому и был в обыкновенной тоненькой оправе. Рядом с украшением крупно было написано «Александрит». Под ним красовалась фотография еще одного камня, небольшого, овального, с множеством граней. С одной стороны камень давал зеленовато-голубой отблеск, а с другой темно-фиолетовый.

«Натуральный уральский александрит» — стояло снизу.

Захотелось сесть. Язык коснулся мгновенно высохшего нёба. Митька сглотнул и закашлялся.

— Это он? — хрипло спросил Звонилкин, и вдруг наступила тишина. Возмущавшаяся библиотекарша замолчала.

Надька кивнула и снова повернула книгу к себе.

— Драгоценная разновидность минерала хризоберилла. — Вытегра заговорила впервые после того, как Звонилкин штурмом взял библиотеку. — В отличие от желто-зеленого хризоберилла обладает сильным плеохроизмом.

Митька послушно кивал головой, хотя ни слова из того, что ему говорили, не понимал.

Вытегра ткнула пальцем в фотографию подвески.

— Александрит меняет цвет в зависимости от освещения! — с отчаянием произнесла она. — На солнце он будет изумрудный, вот такой. — Она постучала по двойному украшению. — А под лампой становится красно-бордовым. — И она стукнула по овальному камешку с той стороны, где он порозовел.

— А чего название такое дурацкое? — Звонилкин не то что был расстроен. Конечно, ему было обидно, что кто-то их так по-глупому наколол. Подсунули самый обыкновенный камень, а они его приняли за волшебный. Развели как младенцев, как дошколят, и они повелись на все это с истинным простодушием учеников начальных классов.

— Это в честь одного императора. — Надька поморщилась, потому что не это было главным в ее открытии. — К хризобериллам еще относится кошачий глаз, который был у Лизы в эсэмэске.

— Как ты догадалась? — Звонилкин тоже перешел на шепот. Больше можно было не кричать — чего лишний раз выставлять себя идиотом? Он даже куртку скинул, чтобы не раздражать библиотекаршу. По-хорошему, стоило еще и ботинки снять — чего ковер пачкать? Но стоять босиком был бы уже явный перебор.

— Аметист бывает разных оттенков, иногда кажется, что он цвет меняет, — быстро заговорила Вытегра, словно боялась, что с ней начнут спорить. — Аметист — это кварц. Получается, нам прислали подсказки. «Кварц» был у меня. «Агат», как и Серегин «халцедон», — разновидности кварца. К Пашкиному «хризобериллу» относится Лизин «кошачий глаз». Александрит — это тоже разновидность хризоберилла. Понятно, да?

— Бредятина какая-то.

Надя нервно потерла лоб рукой, отчего на ее белой коже проступили красные пятна.

— Смотри, все правильно!

Она развернула в его сторону листок бумаги, где в два столбика были выписаны названия камней — халцедон, кварц, агат в одном и хризоберилл, кошачий глаз в другом.

— Твои камни изумруд, рубин и агат. — Она написала его имя, в скобках добавила «Рак» и провела стрелку к слову «Агат». Почерк у нее был хороший, просто замечательный был почерк. Списывать на контрольных одно удовольствие.

— Да ладно, рубин тоже твой камень, — щедро поделился Звонилкин.

— Нет! Помимо рубина у меня александрит, разновидность кварца! — Вытегра написала свою фамилию, в скобках поставила «Козерог» и стрелочку подвела к кварцу.

Митька заметил, что их имена друг под другом хорошо смотрятся.

— У Тельцов камень халцедон, серенький такой. — Стрелка от Сереги пошла к самому длинному столбику. — Это все тоже кварц, — Вытегра обвела столбик с кварцами. — Хризоберилл и кошачий глаз, — две новые стрелки побежали к Пашке-Деве и Лизе-Льву, — родственники александрита. Это главный камень Льва. — Внизу столбика появился «Александрит», от него прямая побежала к Токаевой. — Но, видимо, совсем уж подсказывать нам не хотели, поэтому Лизе написали «Кошачий глаз».

Звонилкин машинально кивал, нещадно изминая бумажку, которая попалась ему в кармане. Мудреные названия камней мелькали у него перед глазами. Еще чуть-чуть, и он в них запутается окончательно. Ох, кому-то скоро явно не поздоровится!

— Ну, а на этого хамелеона как ты вышла? — мрачно спросил он, кивая на страницу с зелено-красным камнем.

— Аметист цвет меняет. Точнее, оттенок. От освещения.

Надька ближе придвинулась к однокласснику, чтобы удобней было вместе смотреть книгу. На Митьку пахнуло чем-то сладковатым, перед собой он увидел расширенные темные Надькины глаза, и дышать ему стало нечем. Он попытался отодвинуться, но Вытегра жестко взяла его за локоть. Пальцы у нее оказались невероятно сильными. Митька и предположить не мог, что в этой худой болезненной девушке столько энергии.

— Я посмотрела по свойствам. — Узкая ладонь похлопала по книге. — Там сказано, что лучше всего цвет меняет александрит. Он из группы хризобериллов, так же как и кошачий глаз. Вот все и сошлось!

— Хризобериллов, значит? — Из всего сказанного Звонилкин услышал только последнюю фразу. Какие у Надьки были глаза! Он с трудом оторвался от них и посмотрел поверх ее головы на библиотекаршу. Она ответила ему недовольным взглядом. В Митьке вдруг начала просыпаться ярость.

И кто же это у них такой умный оказался, что придумал настолько сложную комбинацию?

— Что там про него еще написано? — пробормотал он, борясь с сильнейшим желанием что-нибудь здесь опрокинуть. Да вот хотя бы этот стеллаж с новинками!

— Написано, что это очень дорогой камень. — О Надино спокойствие можно было кирпичи ломать. — Состояние целое стоит. Его надо вернуть. Он у Лизы?

— Кому это ты собралась его возвращать? — хмыкнул Митька. Ох, до чего же он был сейчас зол!

— Повесим обратно в лаборантскую на полку, — дернула плечом Вытегра — судьба камня ее не очень волновала.

— А войдешь ты туда по воздуху? — Что-то в этом плане было неправильно.

— Войдем, как всегда входили, отожмем шпингалет. — Надька поджала губы, и Митька снова вспомнил, что под ее знаком Зодиака родилась Жанна д’Арк. Кирасу, латы, коня и копье в руки — с такой решимостью Вытегра не только Францию от англичан освободит, но и всю Европу встряхнет, как грязный коврик. — Звони Лизе.

Митька поднялся.

Конечно, обратно вешать камень не стоило. Не для того им его давали, чтобы они вдруг вернули его обратно. Но и оставлять его без охраны у Токаевой тоже не дело. Хоть по всем объяснениям выходило, что ничего волшебного в украшении нет, но до конца он еще свою роль не сыграл.

— Вы тут не мусорьте! — напомнила о себе библиотекарша и ястребом кинулась к Митьке, у которого под ногами валялся бумажный комок. — Это вам библиотека, а не улица! Идите домой и мусорьте там!

Звонилкин собрался ответить что-то едкое, но Надя подняла скомканную бумажку и стала ее разворачивать.

— Давай сюда! — грубо вырвал он бумажку из ее рук.

— Телефон какой-то. — Надя снова недовольно поджала губы. — Выбросишь, а он нужный.

Чего вдруг нужный! Он даже и не помнит, чей он? Небось кто-нибудь из пацанов сунул…

Митька медленно порвал бумажку пополам, потом еще пополам и уже собрался отправить ее в мусорное ведро, как вдруг с ужасом вспомнил, что этот номер дала ему Виктория Борисовна.