Виктория Александер - Коварство идеальной леди

Стерлинг потянулся к первому письму, но его рука зависла над ним. Что его остановило? Чувство вины? Или страха? А ведь он всегда считал, что ничего не боится. Но это… Все эти годы он думал, что Оливия бросила его, при встрече с ней в душу ему западали сомнения, он считал себя оскорбленной стороной. Теперь же могло оказаться, что он был не прав. И если это так, неудивительно, что она не захотела иметь с ним ничего общего. Разве он не чувствовал то же самое по отношению к ней до признания ее отца в своих неблаговидных поступках? Если в этих письмах содержался крик о помощи, оставленный без внимания, проигнорированный, то недостаточно просто защитить ее от убийц мужа. На самом деле он в большом долгу перед ней. Он задолжал ей целую жизнь.

Тяжело вздохнув, Стерлинг взял в руки первое письмо.

Оливия подавила готовый было вырваться крик отчаяния. Поборола она и желание схватить за горло поверенного мужа и давить, пока тот не испустит дух, так как у нее возникло ощущение, что ее покойный муж протягивает из могилы скрюченные пальцы, чтобы задушить ее. Нет, этот жалкий человек, который работал (и продолжал работать) на покойного, недоброй памяти виконта Рэтборна, ни в коем случае не должен даже заподозрить, что ее охватила такая паника.

Оливия постаралась взять себя в руки.

— Вы должны понять, мистер Холлис, что детали завещания моего покойного мужа вызывают у меня некоторое удивление. И поскольку все это довольно сложно для моего понимания, не могли бы вы еще раз повторить ваше объяснение? — На самом деле она затягивала время, чтобы собраться с мыслями и сохранить самообладание. — В конце концов, я всего лишь женщина в трауре.

— Я надеялся, что ваш отец будет присутствовать здесь при оглашении завещания его светлости. — Мистер Холлис неодобрительно насупился. — В подобных ситуациях принято приглашать родственника мужского пола для оказания поддержки.

Все же приятно было бы услышать хрип мистера Холлиса, увидеть, как краснеет, наливается пурпуром его лицо.

— У нас с отцом разладились отношения, мистер Холлис. Отношения с мужем тоже не были особенно доверительными. — Оливия чисто по-женски повела плечами с видом абсолютной беспомощности: — Боюсь, что вам придется иметь дело только со мной.

— Хорошо. — Положив руки на разложенные на письменном столе бумаги, мистер Холлис смотрел на нее, как бы решая, насколько доходчивыми должны быть его объяснения. — Как вам известно, виконт Рэтборн был страстным коллекционером. На момент смерти он считал, что некоторые собрания его коллекции не укомплектованы полностью. В завещании выдвинуты определенные условия в отношений таких собраний. Насколько я понимаю, в течение долгих лет ему не удавалось приобрести все необходимые предметы для укомплектования этих собраний. До тех пор, пока вы не пополните эти собрания, денежные средства и имущество его светлости будут находиться под моим управлением и юрисдикцией нашей фирмы. — Он помолчал. — Далее, его последняя воля гласила, что все экспонаты его коллекции независимо от того, оставите ли вы их себе, продадите или передадите в дар, должны носить его имя.

— Значит, — медленно подбирая слова, заговорила Оливия, — для того чтобы получить по праву принадлежащее мне наследство, мой покойный муж вынуждает меня начать что-то вроде охоты за сокровищами?

Мистер Холлис потер лоб.

— Я бы не стал называть это так, но по существу вы правы.

Оливия нахмурилась.

— Прошу прощения, мистер Холлис, но это законно?

Поверенный негодующе засопел.

— Текст завещания его сиятельства был составлен в соответствии с рекомендациями данной фирмы. Уверяю вас, что все его пункты являются совершенно законными. — Он недовольно взглянул на нее. — Вы, леди Рэтборн, никоим образом не лишаетесь средств к существованию. В противном случае законность этого завещания могла бы быть оспорена. Поэтому вам будет предоставлено надлежащее содержание на ведение хозяйства, которое превысит сумму, выделяемую фирмой в данный момент, и, конечно же, деньги на личные нужды. Вам также будет разрешено проживать в этом или в любом другом доме в пределах страны в течение какого угодно времени. Если вы изволите взглянуть на подготовленные для вас документы, то убедитесь, что предназначенные для вас суммы более чем приемлемы.

Оливия взглянула на бумаги, которые держала в руках. Слово «приемлемы» было явным преувеличением. Скорее подходило определение «минимальны».

— Во многих отношениях ваши, леди Рэтборн, условия проживания останутся примерно теми же, что были до смерти лорда Рэтборна.

— Понятно. — Тщательно подбирая слова, Оливия старалась подавить негодование, вызванное последним заявлением мистера Холлиса. — А когда я укомплектую коллекции Рэтборна?

— Тогда все имущество и деньги перейдут исключительно в ваше владение. — Мистер Холлис снисходительной улыбнулся. — Чтобы это произошло, надеюсь, вам тоже придется прибегнуть к услугам нашей фирмы, с которой столь долгое время сотрудничал лорд Рэтборн.

— Конечно, — пробормотала она, подумав, что скорее рак на горе свистнет, чем она решится доверить ведение своих дел тем, кто связан с этой фирмой или ее мужем. Но она не собиралась говорить поверенному об этом. Было бы глупо настраивать его против себя, пока он контролирует ее финансы. — Скажите, мистер Холлис, если я правильно понимаю, приобрести эти недостающие предметы нелегко?

— Это верно. Насколько я знаю, лорд Рэтборн на протяжении ряда лет занимался поисками и пытался приобрести данные раритеты.

— А что они, собственно, собой представляют?

— Прошу извинить меня, леди Рэтборн. — В глазах поверенного промелькнула тень искреннего сожаления. — Согласно указаниям вашего мужа, решившись на покупку этих вещей, вы будете проинформированы только о первой из них. После ее приобретения вам будет предоставлена информация о второй и так далее.

Оливия натянуто улыбнулась.

— И вы сказали, что это не охота за сокровищами?

Мистер Холлис несколько смутился.

— Я всего-навсего выполняю волю его сиятельства. — Он запнулся. — Должен признать, что требования лорда Рэтборна ставят нашу фирму в неловкое положение, но здесь уж ничего не поделаешь. — Поверенный тяжело вздохнул. — Поскольку теперь моя задача заключается в защите ваших интересов, могу признаться, что я выступал против этих условий, но его светлость был непоколебим.

Оливия на мгновение задумалась.

— Существует ли конечный срок исполнения воли? Вернее, предельный срок полного укомплектования собраний?

— Ограничения как такового нет. — Мистер Холлис решительно замотал головой. — Вы сможете заниматься этим столько, сколько понадобится.

— Даже всю оставшуюся жизнь? — удивилась Оливия.

— Ну да, я полагаю…

— Что ж, хорошо. Если вас не затруднит прийти завтра, я сообщу вам о своем решении.

Поверенный встал.

— О своем решении? Вы, миледи, обескуражили меня. Какое решение?

— Отчего же? Приму я или не приму вызов, брошенный мне моим покойным мужем.

— Как я сказал, нет никакой спешки. Настоятельно советовал бы вам переждать траур и выбрать более подходящее время для рассмотрения…

— Напротив, мистер Холлис, нужно спешить, и даже очень, — с натянутой улыбкой возразила Оливия. — Я считаю, что комплектование коллекций моего мужа и, таким образом, исполнение его последней воли является весьма срочным делом и моим долгом.

— Эти вещи не найти в Лондоне, — предупредил поверенный.

— Я ни минуты не сомневалась в этом. Это было бы слишком просто.

— Их приобретение связано не только с длительным путешествием, но и с существенным финансированием. — Он нахмурился. — Стоит ли напоминать вам, что у вас нет для этого необходимых средств?

— Не стоит напоминать о том, что я и так знаю. Несмотря на это я по крайней мере должна серьезно все продумать. Ради моего покойного мужа. В память о нем. Это-то вы понимаете? — добавив в голос толику возмущения, спросила она.

— Извините, леди Рэтборн, я не полагал…

— Конечно, нет, мистер Холлис. Я уверена, что ни вы, ни мой покойный муж не представляли, что я осмелюсь решиться на выполнение поставленной им задачи. Но я самым серьезным образом подумаю об этом. — Оливия передернула плечами. — И если у меня ничего не получится, я всего-навсего останусь в том же положении, что и сейчас.

Поверенный кивнул.

— Если не принимать во внимание прискорбный факт кончины вашего мужа, ваша жизнь может и далее идти своим чередом, будто ничего не изменилось.

— Я вдова, мистер Холлис. Одинокая женщина. И моя жизнь совсем не обязательно должна протекать так, как всегда.

— Вероятно, нет. — Он на миг задержал на ней свой взгляд, потом вздохнул и собрал со стола бумаги. — Как вам будет угодно, леди Рэтборн. Я приду к вам завтра. — Он направился к двери, но остановился на полпути. — Подозреваю, что лорд Рэтборн недооценивал вас.

— Всего хорошего, мистер Холлис.

— Всего хорошего, миледи. — Поверенный кивнул и вышел.

Едва за ним закрылась дверь, с губ Оливии исчезла улыбка. «Пропади он пропадом, да и покойник вместе с ним».

Она сложила руки на груди и принялась вышагивать по комнате.

Ей следовало предвидеть нечто подобное. Ее покойный муж никогда не расставался с приобретенными вещами, никогда не отказывался от того, что имел. Ей следовало догадаться, что и смерть ничего не изменит. Следовало ожидать, что он найдет способ держать ее в узде даже из могилы. Рэтборн сделал все, чтобы у нее не было возможности начать новую жизнь. Мистер Холлис прав. Ее жизнь могла продолжаться лишь в том же ключе, что и раньше. Даже испустив последний вздох, ее муж, наверное, испытывал особое удовольствие, сознавая, что она будет находиться под постоянным контролем. В его когтях до последнего вздоха, одна в его доме, где все напоминает ей о человеке, которому она принадлежала. Правда, только телом, но не душой. В западне до конца дней.