— Совершенно с вами согласен. — Молодой человек вздохнул с облегчением. — Сэр, могу я задать вам вопрос?

— Задавайте.

— Что такого вы сделали?

Стерлинг искоса посмотрел на Джозайю.

— Что? Больше не будем говорить о погоде?

— Нет, сэр. — Джозайя выдержал паузу. — Я ничего не говорил раньше, так как считал, что не имею на это права. Но я тоже принимаю участие в поисках и вижу, что у вас с леди Рэтборн произошла размолвка.

Стерлинг высокомерно вскинул бровь.

— И вы считаете, что в этом виноват я?

— С того самого момента, как мы покинули отель, вы не сводите с нее глаз. — Джозайя пожал плечами. — В то время как она смотрит куда угодно, но только не на вас.

— Вы очень наблюдательны.

— Спасибо, сэр. — Джозайя помолчал, а потом повторил вопрос: — Так что же вы сделали?

Стерлинг глубоко вздохнул.

— В последнее время ничего.

— Понимаю.

— Что вы понимаете?

— В Египте вы рассказали мне, что однажды бросили ее.

— И?..

— Очевидно, ваши нынешние проблемы уходят корнями в прошлое. Или я ошибаюсь?

— Вы не ошибаетесь.

— Но мне кажется, — осторожно продолжил Джозайя, — что за прошедшие несколько недель вы сделали для нее гораздо больше, чем можно было бы ожидать. И все для того, чтобы исправить ошибки прошлого.

Стерлинг изучающе посмотрел на молодого человека.

— У меня есть план.

— Прекрасно, — кивнул Джозайя. — И состоит он в полном бездействии.

— Совершенно верно.

— Уверен, он сработает! — еле слышно произнес молодой человек.

— Конечно, сработает, — воскликнул Стерлинг с уверенностью, какой вовсе не испытывал. — Оливия очень умная и чуткая женщина. Я дал ей время разобраться в себе. Пусть морской воздух освежит ее дух и выставит будущее в правильном ракурсе. Пусть она поймет, что какие бы ошибки я ни совершал в прошлом, больше их не повторю. Хотя со стороны может показаться, будто ничего не меняется…

— Так как в данный момент она намеренно вас избегает.

— Пусть все идет своим чередом. Это часть моего плана. Терпение — это добродетель, мой мальчик. — Стерлинг кивнул, не понимая, кого он пытается убедить — себя или стряпчего. И все же, сорвавшись с языка, его слова вдруг обрели смысл. — Как только мы прибудем в Лондон, она вынуждена будет признать мое существование хотя бы потому, что завершить последнюю коллекцию в одиночку ей не под силу. Я докажу ей несмотря ни на что, она может на меня положиться.

— Понимаю.

— Мне было бы приятнее, если бы вы сказали то же самое с чуть большей уверенностью.

— Прошу прощения, сэр, но на самом деле, я не очень понимаю. — Брови стряпчего сошлись на переносице. — Если честно, это ваше намерение ничего не предпринимать кажется мне немного непродуманным.

— Я ничего не делаю, но я думаю о том, что происходит. — Думаю о ней. — Я не знаю, что сейчас можно сделать.

— Вы могли бы настоять на разговоре.

Стерлинг покачал головой.

— Нам нечего больше сказать друг другу.

— Может, просто попросите прощения…

— Уже просил. — Сказав это, Стерлинг подумал, что, возможно, он никогда не признавался, насколько сильно сожалеет о содеянном. Никогда не признавался, насколько ужасной была совершенная им ошибка. Каким же гордым и глупым он был. Неужели он действительно никогда не извинялся по-настоящему?

— Стало быть, вы молили о прощении?

— Конечно. — Хотя все было не так.

— Мои старшие братья в сходной ситуации сказали бы, что без определенной доли раболепства и унижения прощения не вымолить.

— Я никогда ни перед кем не раболепствовал, — усмехнулся Стерлинг. И все же он готов был на коленях приползти к Оливии, если это потребуется. Что и было, по его мнению, истинным проявлением раболепия и смирения.

— Возможно, в данной ситуации немного смирения не повредит, — продолжал упорствовать Джозайя. — Вы ведь знаете, что она мне отнюдь не безразлична.

Стерлинг вскинул бровь.

— Надеюсь, вы не думаете, что наша размолвка умножит ваши шансы?

Джозайя покачал головой.

— Я потерял ее. Или, вернее, упустил возможность быть с ней. Я знаю это. И все же не хочу, чтобы она была несчастлива. — Он вздохнул. — А обрести счастье она может лишь с вами рядом. Поэтому, — он расправил плечи, словно покоряясь неизбежному, — я готов и в дальнейшем оказывать вам всяческую помощь.

Стерлинг улыбнулся.

— Я ценю вашу доброту и преданность и непременно обращусь к вам за помощью, когда возникнет такая необходимость. Я тоже считаю, что она может быть счастлива лишь со мной, а я — с ней. — Стерлинг устремил взгляд на воду. — А теперь мне нужно сделать так, чтобы и она это поняла.


В течение последних двух переездов из страны в страну Оливия поняла, как ей нравится быть в открытом море. Она не собиралась больше ни дня сидеть в своей каюте. Если же она встретится со Стерлингом, значит, так тому и быть. Она будет вести себя вежливо, но отстраненно. Мило, но не слишком дружелюбно. Выйдя из каюты, Оливия направилась на палубу. Стерлинга там не было. Оливия облегченно вздохнула, гоня прочь легкое чувство разочарования. Избегая его, она избежит и всего остального. Разговоров о прошлом и будущем. Она теряла способность мыслить здраво, когда заглядывала ему в глаза, потому что безумно желала оказаться в его объятиях.

Оливия облокотилась об ограждение и посмотрела на расстилающееся вокруг море. Она просто не знала, что делать. Сказанные ими обоими слова заставили ее думать долго и напряженно. Не о прошлом и не о том, насколько сильно они изменились, а о том, чего ей действительно хотелось. Желание жизни со Стерлингом, которую она планировала когда-то, было предательством по отношению к ее мечтам, взлелеянным на протяжении последних десяти лет. Предательством по отношению к самой себе. Готова ли она, едва освободившись от одного мужчины, стать собственностью другого? Нет, Стерлинг был совсем не похож на ее бывшего мужа. И все же в современном им мире жена все равно являлась не более чем собственностью. Но разве не мечтала она на протяжении целых десяти лет о свободе и независимости? О возможности самостоятельно контролировать собственную жизнь?

— А я как раз думал, выйдете ли вы из каюты, — произнес Джозайя, подходя к Оливии. — Или останетесь в ней до окончания путешествия.

— Знай я вас чуть хуже, решила бы, что вы лукавите.

Молодой человек засмеялся, потом немного помолчал, как видно собираясь с духом, и наконец выпалил:

— Вы все еще злитесь на лорда Уайлдвуда?

— А вы все еще надеетесь завоевать мое расположение? — Оливия озорно улыбнулась, чтобы немного разрядить возникшее напряжение.

— О, нет-нет, что вы, — возразил Джозайя. — Более того, я уже сказал лорду Уайлдвуду, что проиграл пари. — Однако едва эти слова сорвались с его губ, как он опомнился.

Оливия вскинула бровь.

— И что это за пари?

— Так, ничего серьезного, — поспешно произнес Джозайя. — Мне вообще не стоило о нем упоминать. Я… — Он густо покраснел.

— И все же вы о нем упомянули.

— Э… я… как бы это… — мямлил Джозайя, не в силах поднять на Оливию глаз.

— Ну же, продолжайте.

— Мы поспорили о том, кому достанется ваша рука. — Он поморщился как от удара.

— Как интересно. — Оливия с любопытством посмотрела на молодого человека. — И вы признали свое поражение?

Джозайя кивнул.

— Почему?

— Потому что мне в отличие от вас давно ясно, что лорд Уайлдвуд завладел вашим сердцем.

— Так-так.

Джозайя с опаской посмотрел на Оливию.

— Вы не сердитесь?

— Вообще-то должна бы. Подумать только, на меня спорили, словно я какой-то неодушевленный предмет.

— Нет, все было совсем не так! Это более… — Стряпчий беспомощно пожал плечами.

— Мне кажется… — Оливия тщательно подбирала слова. — Женщина, чьего расположения добиваются двое потрясающих мужчин, должна быть скорее польщена, нежели оскорблена. Кроме того, я не была призом. И побежденный не обязан был отдать меня победителю. Ведь так?

— Да-да, так и было. — Джозайя отчаянно закивал. — Если бы вы согласились выйти замуж за меня, лорд Уайлдвуд сделал бы меня своим стряпчим, чтобы я смог содержать семью. — Джозайя виновато взглянул на Оливию.

— Как щедро с его стороны, — пробормотала она. — А если бы пари выиграл он?

— Тогда он помог бы мне основать свое дело.

Оливия задумчиво посмотрела на молодого человека.

Условия пари были таковы, что выиграл бы Стерлинг или проиграл, Джозайя в любом случае не остался бы в накладе. Это было так… удивительно.

— Он очень благородный человек, — сказал Джозайя.

— И слишком умен, чтобы пренебречь таким смышленым работником как вы.

— Работа мне действительно понадобится. — Джозайя тяжело вздохнул. — Я твердо намерен уволиться, когда решится вопрос с вашим наследством.

Брови Оливии удивленно взметнулись.

— В самом деле?

— Да. Мои работодатели должны были уведомить вас об ограничении по времени до того, как вы решили принять брошенный виконтом вызов.

— Помнится, я спрашивала об этом мистера Холлиса, но он сказал, что ограничений по времени не существует. — Голос Оливии зазвенел от еле сдерживаемого гнева. Она придушит негодяя. — Он мне солгал.

— Я предпочел бы думать, что он не ожидал, что вы согласитесь с условиями завещания, да еще так быстро, и посему забыл предупредить вас о времени. — Джозайя вздохнул. — Но я не знаю — да теперь это уже и не важно, — было ли это сделано намеренно или по ошибке. Ваше неведение могло очень дорого вам обойтись. Я не могу работать на людей, в которых нет ни толики благородства и честности и которых я не уважаю. — Джозайя решительно тряхнул головой. — Я сам себя перестану уважать, если останусь в этой фирме.