Оливия ошеломленно смотрела на графа.

— Откуда тебе это известно?

— Я знаю кое-что такое, о чем ты даже не подозреваешь, — горделиво ответил Стерлинг. — Я получил блестящее образование и всегда живо интересовался искусством.

— Тогда ты понимаешь, о чем говорится в письме?

— Я знаю, что Тициан был учеником Джованни Беллини. Только не стоит путать его с Джентиле Беллини — братом Джованни, или Якопо Беллини — его отцом, тоже художником. — Стерлинг улыбнулся. — А вот по поводу того, что именно мы ищем, — он пожал плечами, — я ничего не могу сказать.

— Кажется, я могу пояснить, — произнес Джозайя. — Готовясь к путешествию, я внимательно изучил переписку лорда Рэтборна, касающуюся вышеозначенной картины и попыток ее купить. — Он вытащил из своего саквояжа несколько листков бумаги и разложил их на столе. — Из писем, которыми лорд Рэтборн обменивался с одним итальянским вельможей, — он заглянул в лежащие перед ним бумаги, — а именно графом де Сарафини, следует, что копии с наиболее известных полотен Джованни Беллини, — Джозайя кивнул Стерлингу, — писались несколькими его учениками, включая Тициано Вечеллио.

— Тицианом. — Стерлинг с превосходством взглянул на Оливию, но та не обратила на него внимания.

— Продолжайте.

— И вновь из этих самых писем следует, что, сколько бы копий ни было сделано, свет увидели всего две из них. Одна принадлежала покойному виконту Рэтборну, а вторая — графу де Сарафини.

— Если я вас правильно поняла, — Оливия сдвинула брови, — коллекция, которую я должна завершить, состоит всего из двух картин?

Джозайя кивнул.

— Я так полагаю.

— А письма как-то объясняют, почему граф отказывался продать картину? — поинтересовался Стерлинг.

— И да и нет. — Джозайя пожал плечами. — Судя по всему, виконт и граф переписывались несколько лет, пытаясь уговорить друг друга на продажу картины. Но ни тот ни другой не соглашался.

Стерлинг озабоченно нахмурился.

— Переписка была вежливой?

— Иногда господа не стеснялись в выражениях. — Джозайя полистал лежащие перед ним письма. — Однажды виконт обозвал графа невежественным шакалом, который не в состоянии оценить нюансы работы мастера, потому что понятие «вкус» ассоциируется у него лишь с необходимостью набить брюхо. Итальянец в долгу не остался, назвав виконта некультурным варваром, чьи предки погрязали в невежестве, в то время как его предки строили здания, которым предстояло простоять века. Он даже поставил под сомнение происхождение лорда Рэтборна.

Стерлинг поднялся со своего места.

— Да, переписка была не очень сердечной.

— Такая же «сердечная», как и мой покойный муж, — еле слышно произнесла Оливия.

— Однако, несмотря на отдельные проявления неприязни, в целом переписка была благопристойной, — сказал Джозайя. — Каждый из них очень хотел завершить коллекцию, поэтому старался держаться вежливо, чтобы окончательно не испортить отношения, даже если один был «невежественным шакалом», а другой — «некультурным варваром». Однако переписка постепенно сошла на нет примерно два года назад.

— Считаешь, это важно? — спросила Оливия, взглянув на Стерлинга.

— Этому может быть несколько объяснений. Ну например, у одного из респондентов пропало желание купить картину и он просто прекратил переписку. — Стерлинг на мгновение задумался. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, кажется, в сокровищнице не было ни одной картины.

— Картины хранятся в такой же точно комнате, только этажом выше. — Оливия пожала плечами. — Но я ни разу туда не заходила.

— В таком случае будем исходить из того, что картина, принадлежащая виконту, все еще там. А вот «шакал» мог передать свою музею или подарить другу.

— Очень доброму другу, — пробормотал Джозайя.

— Или картина могла быть уничтожена, как и оригиналы Беллини, — продолжил Стерлинг.

— Если картины не существует… — Оливия ощутила, как разочарование тяжким грузом опустилось ей на плечи. Если второй из нужных предметов получить нельзя, то ее приключение закончится здесь, в Венеции. И тогда конец ее надеждам.

— Я бы предпочел не подогревать свое беспокойство бесполезными предположениями. — Стерлинг покачал головой. — Лучше дождаться встречи с графом де Сарафини и выяснить все лично.

— Ты прав. — Оливия тяжело вздохнула. Что толку размышлять о том, почему закончилась переписка виконта и графа. Лучше уж продумать свою речь перед графом, когда она будет убеждать его в необходимости приобретения принадлежащей ему редкой картины. Этого будет достаточно, чтобы занять свои мысли на время пребывания в Венеции. А еще ей предстоит возобновить попытки соблазнить Стерлинга.

— Что ж, а пока, я думаю, нам стоит составить список достопримечательностей этого чудесного итальянского города. — На лице Стерлинга вновь возникла самодовольная улыбка. — Мой стюард был настолько любезен, что оставил в каюте путеводитель, который я тщательно изучил.

Оливия вскинула бровь.

— А ты думала, я предавался мрачным мыслям. — В глазах графа плескалось веселье.

— Ну в общем, так оно и было.

— Мне хотелось бы покататься в гондоле, — вступил в разговор Джозайя. — А вообще я знаю о Венеции лишь то, что известно всем. Что это древний город, построенный на островах, с каналами вместо улиц. Я и представить себе не мог, что когда-нибудь окажусь здесь, и теперь полон радостного предвкушения. — В голосе молодого человека слышался неподдельный восторг. — Хотя я также не мог предположить, что когда-нибудь побываю в Египте. — Он сложил документы в саквояж и лучезарно улыбнулся Оливии. — И за это я должен благодарить вас.

Оливия покачала головой.

— Право, это была не моя идея.

— Если бы вам не хватило смелости ответить на брошенный вашим покойным мужем вызов, я в этот самый момент тосковал бы у себя в конторе, пытаясь решить скучную проблему кого-нибудь из моих клиентов. А вместо этого, — лицо Джозайи вновь расплылось в улыбке, — я в солнечной Италии в поисках замечательного произведения искусства. Воистину жизнь делает иногда очень крутые виражи.

— Вы правы. — Стерлинг тихо засмеялся. — Carpe diem, мой мальчик. «Веселись, пока жив, радуйся каждому дню, пей жизнь до дна и получай от нее все, что только можешь получить. Ведь она так быстротечна». — Стерлинг взглянул на Оливию. — Гораций.

Женщина изумленно смотрела на графа.

— Наряду с классическими произведениями древности мне известны и более поздние литературные творения, пропитанные духом путешествий. Например «Камни Венеции» Рескина[4]. — Стерлинг улыбнулся. — Я кое-что читал, знаешь ли.

— Ты полон сюрпризов, — еле слышно выдохнула Оливия.

— И я только еще начал вас удивлять. Итак, — Стерлинг на мгновение задумался, — согласно «Путеводителю по Северной Италии» Бедекера, мы можем нанять гидов, которые подробно расскажут нам о достопримечательностях площади Сан-Марко. Впрочем, мы и сами сможем осмотреть их с путеводителем в руках. Именно это я предлагаю сделать. Мы будем гулять по улицам и, возможно, даже заплутаем. Очень хочется, чтобы наше путешествие стало настоящим, — он широко улыбнулся, — приключением.

Джозайя улыбнулся в ответ.

— В большинстве своем Венеция не изменилась со времен правления дожей и, — Стерлинг озорно подмигнул Оливии, — похождений Казановы.

— Ты говоришь о Джакомо, я полагаю, — сухо произнесла Оливия, — а не о каком-то другом члене его семьи.

Стерлинг испустил вздох, точно заправский драматический актер.

— Разумеется. Джакомо — единственный из семьи Казанова, кто оставил хоть сколько-нибудь значимый след в истории.

— Вернее, в женских судьбах, — вставила Оливия.

— У особ прекрасного пола он пользовался огромным успехом. По крайней мере, судя по отчету о его собственной жизни. Хотя должен признать, что биография, написанная человеком о себе самом, может оказаться менее правдивой, нежели написанная сторонним наблюдателем. Но тем не менее я предлагаю последовать его совету и осмотреть город так же, как предлагает Бедекер.

— Милорд, я не думаю… — начал было Джозайя.

— Казанова говорил, что жил по принципу: беззаботно следуй течению жизни, доверяй ветру. Куда тот дует, туда и поворачивай. — Стерлинг отвесил преувеличенно низкий поклон. — Что скажешь, Оливия? Может, пока мы в Венеции, нам действительно стоит последовать совету ее самого известного, пользующегося дурной репутацией сына и отдаться на волю ветра?

Оливия недоверчиво смотрела на графа.

— Это совсем на тебя не похоже.

— Но теперь я такой, — решительно ответил Стерлинг. — Итак, Бедекер предлагает на выбор несколько отелей. Джозайя, постарайтесь получить для нас номера в отель «Даниэли». Он расположен на Большом канале и имеет превосходную репутацию. Как только мы устроимся.

Оливия согласно кивнула, когда ее спутники вопросительно посмотрели на нее, однако мысли ее пребывали в смятении. И виной всему было поведение Стерлинга. Он совершенно изменился, хотя любой человек, винящий себя в смерти другого человека, наверняка уже не остается прежним. Но «отдаться на волю ветра»?.. Даже мужчина, которого она любила много лет назад, не предложил бы ничего подобного. Стерлинг был загадкой — и, надо сказать, становился все более загадочным с каждым днем путешествия. Кем же он станет в самом конце?

Внезапно Оливию поразила мысль: этот новый Стерлинг очень опасен. Нет, не потому, что он непреднамеренно убил человека, и не потому, что намеревался пить жизнь большими глотками. Этот Стерлинг стал мужчиной, от которого стоило держаться подальше. Ведь он мог потребовать отдать ему свое сердце.

Глава 16

«Поразительно!» Только этим словом Стерлинг мог описать картину, открывавшуюся его взору.