— Вот так? — Оливия еле заметно склонила голову.

— Гораздо лучше. — Стерлинг одобрительно кивнул. — А говорить ты должна чуть беззаботнее, словно в твоих словах нет ничего сколько-нибудь важного, хотя на самом деле они полны скрытого смысла и обещаний.

— Понятно, — пробормотала Оливия, хотя на самом деле никак не могла взять в толк, как можно говорить что-то, подразумевая совсем другое. А ведь когда-то она определенно умела это делать.

— Что касается выражения глаз, — Стерлинг перехватил взгляд Оливии, — в нем должен читаться еле заметный намек на то, что может произойти дальше. На нечто восхитительное. — Действительно ли пальцы Стерлинга крепче сомкнулись на ее запястье, или же ей это лишь показалось? — Когда ты флиртуешь с мужчиной, когда смотришь в его глаза, ему необходимо гадать, что его ждет, когда вы встретитесь в следующий раз, или будете танцевать, или гулять при луне.

— В следующий раз? — еле слышно выдохнула Оливия.

— Флирт — это не столько обещание, сколько вероятность. — Стерлинг заглянул в глаза своей собеседнице. — Вероятность того, что эта встреча начало того, чего он всегда желал, о чем мечтал долгое время. Что наконец он нашел то, чего всю жизнь хотел, хотя и не понимал этого до сего момента. А потом…

— Потом? — Оливия слегка приподняла голову.

—…ты так окутаешь его паутиной своей чувственности и очарования, что он скорее всего поцелует тебя. — Взгляд Стерлинга переместился на губы Оливии, а затем вновь сосредоточился на глазах. — Это будет тончайший намек на поцелуй, легчайшее касание губ. Поддразнивание, предложение и — да — теперь уже обещание того, что может быть дальше.

— Всего один поцелуй? — Неужели он поцелует ее? Здесь и сейчас?

— Больше. — Стерлинг заглянул в глаза Оливии. — Гораздо больше. Музыка закончилась, Оливия.

Оливия даже не заметила, что они перестали танцевать и просто стоят, сжимая друг друга в объятиях. Стерлинг опустил руки и с улыбкой сделал шаг назад.

— Я, например, уже готов отправиться отдыхать.

Оливия с трудом перевела дыхание. Этот проклятый насмешник даже не собирался ее целовать. Правда, она совсем этого не хотела, но вечер еще не закончился.

— Я тоже. — Оливия улыбнулась, отчаянно борясь с желанием наклонить голову и похлопать ресницами. — Ты не мог бы проводить меня до каюты?

— Она находится недалеко от моей, так что мне не составит труда тебя проводить. — Стерлинг предложил Оливии руку, и они отправились прочь из зала. Стерлинг оглянулся. — Что-то я не вижу своей матери. Должно быть, она уже ушла спать. А нашему стряпчему совсем не понравилось, что мы уходим вместе.

— Нужно было пожелать ему приятного вечера. Я не хочу, чтобы он подумал…

— Что подумал?

— То, о чем ему думать не стоит, — поспешно ответила Оливия. Они подошли к молодому человеку. — Боюсь, я очень устала, Джозайя, и мне пора спать.

— Да, конечно. — Джозайя внимательно посмотрел на Стерлинга, а потом вновь перевел взгляд на Оливию.

— Лорд Уайлдвуд любезно согласился проводить меня до каюты, — произнесла Оливия таким тоном, словно не было ничего необычного в том, что граф провожает ее. Впрочем, так и было. Он не впервые провожал ее. Но тогда откуда этот еле заметный трепет в желудке?

— А я, пожалуй, останусь здесь еще ненадолго, — холодно ответил Джозайя. Подобный тон ничуть не удивил Оливию. Конечно, Джозайя злится. Сначала она отвергла его предложение, а теперь покидает зал в сопровождении другого мужчины.

— В таком случае увидимся завтра. — Оливия дружески улыбнулась стряпчему.

Наклонившись к уху молодого человека, Стерлинг тихо произнес:

— Мне кажется, мисс Джонсон не прочь потанцевать.

Взгляд Джозайи перекочевал на очаровательную американку, и его лицо просветлело.

— Да, похоже на то.

Граф и Оливия пожелали ему приятного вечера и отправились в свои каюты.

— Как здорово ты придумал, — заметила Оливия. — Надеюсь, мисс Джонсон ему понравится.

— Вполне возможно. — Стерлинг улыбнулся. — Влюбиться легко, когда тебе всего двадцать два. — Он немного помолчал. — Неужели его предложение совсем тебя не заинтересовало?

— Не говори глупостей, — насмешливо протянула Оливия. — Он же совсем еще мальчик.

— А если бы он был старше?

— Нет, — решительно ответила Оливия. — Я не собираюсь выходить замуж вторично.

— Но если наша экспедиция не увенчается успехом…

— Нам повезет. Я в этом даже не сомневаюсь, — солгала Оливия. Конечно же, ее одолевали многочисленные сомнения, но она старалась не думать о них. Оливия остановилась перед дверью своей каюты, и Стерлинг отпустил ее руку.

— Понятно. — Он с минуту внимательно смотрел на женщину. — Мне не хотелось бы разбивать твои надежды своей излишней практичностью, но дело в том…

— Не нужно. Я и так все знаю. — Оливия пожала плечами. — Мне очень не хотелось бы думать о том, что наше предприятие не увенчается успехом. И посему я не думаю об этом.

— Ты права. — Стерлинг улыбнулся. — Лучше не забегать вперед. Будем решать проблемы по мере их возникновения.

Оливия судорожно вздохнула.

— Каждый вечер стюард ставит мне на стол небольшой графин с хересом. Не хочешь выпить бокальчик?

— С огромным удовольствием. — Стерлинг взял руку Оливии и поднес ее к губам. — Но, боюсь, я и так тебя задержал.

— О… — Оливия с трудом справилась с очередным приступом разочарования. О Господи, да она никогда не соблазнит его, если он и впредь будет вести себя столь предусмотрительно. И все же он до сих пор держал ее руку в своей, а это хороший знак.

— Кроме того, у меня в каюте тоже есть графин. Только с бренди. — Граф усмехнулся. — А еще, должен признаться, я никогда не любил херес, отдаю предпочтение старому доброму бренди.

— Так, может, тогда я к тебе присоединюсь, — напрямик спросила Оливия.

— Был бы очень рад, — ответил Стерлинг, но руку Оливии отпустил. — Только, боюсь, со стороны это будет выглядеть в высшей мере непристойно.

Оливия беззаботно пожала плечами.

— Мне нет никакого дела до благопристойности.

— Значит, об этом должен позаботиться я. — Стерлинг тихо засмеялся. — Спокойной ночи, Оливия, — произнес он и уже развернулся, чтобы уйти.

Оливия вздохнула.

— Спокойной ночи, Стерлинг.

— Да, кстати, — граф обернулся через плечо, — выражение твоих глаз было секунду назад… невероятно кокетливым. — Широко улыбнувшись, он кивнул и направился к своей каюте.

Оливия же быстро зашла к себе и захлопнула за собой дверь. Менее всего ей хотелось, чтобы Стерлинг обернулся и увидел, что она таращится на него, как… как потерявшая голову от любви восемнадцатилетняя глупышка. Коей она вовсе не была. Когда-то да, но не теперь. Она слишком сильно изменилась, чтобы поверить, будто давно умершие чувства что-то теперь для нее значат. Оливия хотела заполучить Стерлинга в свою постель, не более того. Когда это наконец свершится, она сможет вычеркнуть из своего списка один пункт. И тогда Стерлинг покинет ее душу и, Бог даст, ее сны раз и навсегда.

Наверняка задача по его соблазнению окажется не такой уж простой. Пока он придерживался собственного обещания быть для Оливии лишь другом. Но в последнее время он стал так похож на мужчину, которого Оливия помнила и любила. Дьявол, он сводил ее с ума и был настолько обворожителен, что Оливии хотелось свернуть ему шею. Но более всего ее раздражало то, что чары Стерлинга пленили не только ее одну. Хотя ей было все равно. Абсолютно все равно.

И все же Оливия желанию вопреки раздумывала, сможет ли что-нибудь заставить мисс Джонсон отвернуться от сногсшибательного графа и переключить внимание на привлекательного молодого стряпчего с прекрасными перспективами.

Глава 11

Все шло именно так, как нужно. Попыхивая сигарой на террасе отеля «Шепард» в Каире, Стерлинг едва сдерживал глупую улыбку. К тому времени как они вернутся в Лондон, Ливи вновь будет принадлежать ему. Навсегда. Одного этого было достаточно, чтобы удовлетворенно улыбаться.

Стерлинг сдержал свое обещание, данное Оливии на палубе пакетбота, направляющегося во Францию. Он весьма преуспел как терпеливый, внимательный и заботливый попутчик. И это оказалось проще, чем он ожидал. Кроме того, занять себя все равно было нечем. Не нужно было никуда спешить, отвечать на многочисленные письма и решать проблемы. Правда, в начале путешествия Стерлинг немного тяготился вынужденной праздностью, но это чувство быстро прошло.

Он знал многих людей, живущих на свете лишь ради собственного удовольствия. Такую возможность давало немалое состояние и положение в обществе. Стерлинг всегда смотрел на таких людей с пренебрежением и даже чувствовал некоторое превосходство. Но сейчас он смог в полной мере оценить достоинства праздной жизни, где есть место веселью и беззаботности. Нет, он не собирался привыкать к подобному образу жизни, он просто наслаждался им. Странно, но едва лишь он примирился со своим вынужденным положением путешественника, как наслаждаться жизнью стало легче.

Однако время от времени путешествие не казалось таким уж привлекательным. Сойдя на берег в порту Александрии, путешественники сели в поезд, направляющийся в Каир. Даже в первом классе было пыльно, душно и многолюдно, а посему получить удовольствие от подобной поездки оказалось непросто. Впрочем, некоторый дискомфорт был неотъемлемой частью любого путешествия.

Так же как и новые впечатления. Стерлинг еще раз оглядел улицу, простирающуюся перед отелем, и тихо засмеялся. Разве он мог представить, что когда-нибудь окажется здесь? Каир являл собой загадочную смесь древних традиций и современных нововведений. Далеко на линии горизонта можно было разглядеть группу пирамид — молчаливых свидетелей многовековой истории Египта. «Шепард» считался лучшим отелем Каира. С его террасы можно было наблюдать бурлящую внизу жизнь города. Его улицы заполняли местные жители, туристы, торговцы, военные и европейцы, так или иначе представляющие здесь культуру своей страны. А сколько здесь было развлечений! Свое искусство демонстрировали музыканты и танцоры, жонглеры и предсказатели и — помоги ему, Господи! — заклинатели змей. Стерлинг не видел представление ни одного из них. Да и не желал видеть. И все же он сразу вычленял из толпы этих внушающих страх людей с их приметными круглыми корзинами в руках. Стерлинг прекрасно знал, что там хранится, и каждый раз, заметив заклинателя змей, не сводил с корзины глаз, на случай если змея вздумает покинуть свое убежище. Стерлингу казалось, что это правильно и предусмотрительно.