— Знаешь ли, Натаниел прав, — продолжил тему Куинтон, не обратив внимания на предупреждение матери. — Не в отношении ревнивого мужа…

Натаниел хмыкнул.

—…а в том, что моя жизнь… — Куинтон искоса взглянул на мать, — …полна неожиданностей. Я постоянно путешествую. Да, дело именно в этом. В места, чаще всего далеко не цивилизованные, где может произойти все, что угодно. Хотя… — он ободряюще улыбнулся матери, — я всегда предельно осторожен.

— Отлично. — Стерлинг сдержал усмешку. Все присутствующие знали, что Куинтон был самым бесшабашным человеком на свете. — Тогда тебе не более, чем мне, следует опасаться скоропостижной кончины. Особенно пока ты находишься здесь, в Лондоне.

— Но я собирался уехать. В самом скором времени, — тут же нашелся Куинтон. Они с Натаниелом уже почти месяц находились в Лондоне. Их наезды домой редко длились дольше. Однако на этот раз, с учетом того, что Натаниел собирался жениться, а это ставило крест на его скитаниях с братом по свету в поисках сокровищ, Куинтон, возможно, задержался бы в Лондоне. Возможно, но не вероятно. Куинтона всегда тяготило ярмо цивилизации.

— А теперь твои планы изменились, — с улыбкой, но веско сказал Стерлинг.

— Но, — что-то похожее на панику промелькнуло в глазах Куинтона, — я крайне безответствен. Да, все знают о моем бесшабашном поведении, что является неотъемлемой частью моей безответственной натуры. Нет-нет. — Куинтон скорбно покачал головой. — Мне нельзя доверять.

— Глупости, Куинтон, — возразила мать. — По моим наблюдениям, в последние годы в тебе заметно возросло чувство ответственности. Это меня очень впечатлило.

Куинтон уставился на мать.

— Ты ошибаешься. Это было спланированной акцией, призванной умерить твои страхи. Я нисколько не изменился. — Он умоляюще взглянул на младшего брата. — Давай расскажи им, какой я безответственный.

— К сожалению… — Натаниел непроизвольно вздохнул. — Боюсь, мне придется согласиться с мамой. Ты говоришь, что собираешься сделать что-то, и делаешь это. Живешь согласно своим обязательствам, и тебе присуще особое, если не чрезмерно серьезное, отношение к понятию чести.

Куинтон прищурился.

— Ты перехваливаешь меня, дорогой братец.

Натаниел усмехнулся.

— В твоем распоряжении будет мистер Деннисон, который подскажет и поможет тебе. — Стерлинг кивнул в сторону младшего из братьев. — Да и Натаниел поможет.

Натаниел вытаращил глаза.

— У меня свои планы, связанные со свадьбой.

— Глупости, дорогой. — Мать отмахнулась от его возражения. — У жениха нет других дел, как появиться в нужное время. К тому же мы вернемся задолго до свадьбы.

— Мы? — Стерлинг озадаченно свел брови.

Куинтон удивленно посмотрел на мать.

— Мы?

Натаниел рассматривал мать с плохо скрытой улыбкой.

— Похоже, придется уточнить, что скрывается под словом «мы».

Мать продолжила:

— Мне придется просить вашу тетю Элис побыть с Реджи и присмотреть за ней, пока не закончится сезон светских мероприятий. Нет ничего приятнее, чем наблюдать за молодой женщиной во время ее первого выхода в свет. Это напоминает времена собственной молодости. Ну а что касается слова…

— Кто такие «мы»? — Стерлинг с раздражением посмотрел на мать.

— Это мистер Кадуоллендер, ты, Оливия и, конечно, я. — На лице матери по-прежнему сияла улыбка, но далеко не такая безмятежная и более решительная, чем за секунду до этого. — Получается — «мы».

— Что значит «получается мы»? — Стерлинг не отрывал глаз от матери.

Она встретила его взгляд.

— Господи, Стерлинг, мне казалось, тебе не составит труда понять простое местоимение «мы». Такое простое слово.

— Ты не поедешь в Египет! — В страну змей.

— Непременно поеду. — Ее улыбка осталась неизменной, но взгляд не оставлял сомнений в серьезности ее намерения. — Оливия не может одна отправиться неизвестно куда в сопровождении двух неженатых мужчин приятной наружности. — Мать перевела взгляд со Стерлинга на Натаниела. — Я полагаю, мистер Кадуоллендер тоже не женат и красив?

Натаниел кивнул.

— Отлично. Для меня путешествие в обществе двух привлекательных молодых людей будет дополнительным стимулом к этому приключению. — Мать широко улыбнулась Нейту, после чего вновь повернула голову в сторону Стерлинга. — Было бы крайне неприличным для тебя и мистера Кадуоллендера сопровождать Оливию одну, без более зрелой спутницы.

— Мама, Оливия не обращает внимания на приличия, — сказал Натаниел.

— Я обращаю, — сказала мать твердо. — И не только потому, что под угрозой оказывается репутация Оливии, но и репутация Стерлинга. — Она строго посмотрела на старшего сына. — Ты граф Уайлдвуд, и в соответствии с этим к тебе и более высокие требования.

Стерлинг стиснул зубы.

— Меня это не беспокоит, и если Оливия не…

— Кому-то нужно побеспокоиться, и, по всей видимости, это буду я. Слово «я», очень похоже на «мы», только число единственное. Тебе понятно слово «я»?

— Ты не поедешь в Египет, — жестким тоном повторил Стерлинг.

— Еще как поеду. Ради тебя и Оливии. Кстати, я была единственной из всех вас, кто поддерживал контакты с Оливией на протяжении тех лет, что она была замужем. Ты же, — она раздраженно посмотрела на старшего сына, — намеренно избегал ее. Признаюсь, я редко с ней встречалась, но достаточно часто наблюдала за ней, чтобы понять, что молодая вдова, которую мы навестили после смерти ее мужа, была больше похожа на ту Оливию, что мы когда-то знали, чем на холодную, отстраненную виконтессу Рэтборн, какой она представлялась последние десять лет. Мать угрожающе сдвинула брови.

— Никогда не знаешь, что скрывается за завесой брака. Но ходило много слухов и пересудов относительно характера виконта Рэтборна… — Она нахмурилась. — Этого человека давно кто-то должен был убить.

— Ты ведь не оправдываешь убийство, а, мама?

Мать помолчала, словно задумавшись над ответом.

— Нет. Конечно, нет. И тот, кто сделал это, наверняка сгорит в преисподней за свой грех. Где, очевидно, снова встретится с виконтом, — добавила она шепотом.

Стерлинг постарался говорить сдержанно:

— В данный момент о прошлом Оливии говорить не стоит.

— Нет, дражайший, я просто объясняю ее поведение. Выпавшая на ее долю жизнь либо уничтожает, либо придает больше сил. Учитывая то, что ты говорил о решительности Оливии, я предположила бы последнее. Нельзя винить ее за тягу к приключениям. И ставить ей в вину безразличие к тому, как посмотрят на ее действия другие, тоже нельзя. Тем не менее мне это не безразлично.

— Мама, Египет — опасное место, — подчеркивая интонацией каждое слово, сказал Стерлинг. — К тому же мы недавно воевали с Египтом.

— Ха-ха. — Она отмахнулась от его попытки возразить. — Мы всегда с кем-нибудь воюем. И помимо того, что вам нужна дуэнья… — Она запнулась. — Ваш отец всегда хотел поехать в Египет, и я тоже. А это прекрасная возможность.

— И все же, мама, это не беззаботная туристическая поездка. Я хочу совершить это путешествие за самое, насколько возможно, короткое время, и не намерен задерживаться у пирамид или у других памятников, которые тебе захочется лицезреть. И хотя твоя забота о моей репутации мне очень льстит, ты не поедешь. Это решено.

— Действительно, решено. — Мать наклонилась к столу и понизила голос. — Смотри не ошибись, Стерлинг. Либо я поеду с вами, либо буду наступать вам на пятки. Поеду одна, если придется. — Она смягчила тон. — Ты никогда спокойно не мирился с проигрышем. Тем не менее я предложила бы тебе попытаться отнестись к этому с толикой чувства юмора, которого у тебя в самом деле не хватает.

Он смотрел на нее и понимал, что дальнейшее обсуждение не имеет смысла. Проклятие! Ему предстоит отправиться в страну змей с утраченной любовью своей жизни, чересчур красивым молодым человеком и своей упрямой матерью.

Она выпрямилась и улыбнулась.

— Тогда мне нужно сейчас же переговорить с Элис.

Смирившийся Стерлинг только вздохнул. Назревал еще один спор, который ему не выиграть.

— А это обязательно должна быть тетя Элис?

— Элис — сестра твоего отца. — Тон матери спровоцировал возражение со стороны всех сыновей. — Я безоговорочно доверяю ей.

— Как, несомненно, делали и три ее мужа, — с ухмылкой заметил Нейт.

— Когда выходишь замуж за людей значительно старше себя, то неизбежно теряешь их, — надменно заявила мать.

Подвиги леди Элис Квотермейн в кругу семьи считали рискованными, на грани скандала. Выбор ее в качестве провожатой для Реджи был равносилен предоставлению девушке полной свободы на светских мероприятиях.

— Все же я не… — начал было Стерлинг.

— Она бывала несколько легкомысленной, и в некоторых случаях, вероятно, ее поведение можно было бы считать даже неординарным, — перебила его мать, и Куинтон задохнулся, подавляя смех.

— Но слухи о ее похождениях сильно преувеличены, а те факты, в достоверности которых я не сомневаюсь, оцениваются неадекватно. Более того, должна признаться, что все эти годы завидовала ей, поскольку у меня никогда не было никаких приключений.

Стерлинг предпринял еще одну попытку выразить свое отношение ко всему этому:

— Мама, тебе все же следовало бы…

— У тебя тоже не было. Послушай, Стерлинг, испытав хотя бы одно или два приключения, ты не стал бы осуждать других. И не был бы таким… занудой.

Стерлинг задохнулся от возмущения:

— Я не зануда. — Он обратился к братьям: — Разве я зануда?

— Я не сказал бы… — дипломатично начал Натаниел.

Куинтон засмеялся.

—…но ты немного чопорный, — договорил младший брат.

— Надутый от важности, — высказал свое мнение Куинтон.

Стерлинг разозлился.