Очевидно, путешественник много раз рассказывал эту историю, поскольку повествование изобиловало выразительными драматическими паузами и театральными жестами. Искусный рассказчик, он всецело завладел вниманием собравшихся за столом. По его словам, он понял, что ему угрожает смертельная опасность и медлить нельзя. Поскольку лучше было лишиться нескольких пальцев, чем испустить дух, он немедленно выхватил припасенный для защиты от грабителей, но никак не от змей, нож и недолго думая отхватил указательный и средний пальцы, между которыми пришелся укус. Гость завершил описание, сокрушительно ударив рукой по столу, от чего жалобно зазвенели бокалы.

Мать непроизвольно взвизгнула, отец ахнул, а у Стерлинга екнуло сердце.

Хуже всего, что змея бесследно исчезла, ускользнула в пустыню, наверняка чтобы поведать своим подружкам рептилиям о вкусной плоти англичанина.

Путешественник пошутил, что он был благодарен судьбе за то, что укушенной оказалась левая рука, поскольку он правша. Правда, убедиться в этом, наблюдая за тем, как он обращался со столовыми приборами, было невозможно. Дальше обед продолжался без особых событий, но Стерлинг навсегда запомнил и эту историю, и эту руку.

С этого момента будущий граф вбил себе в голову, что Египет кишит змеями, которые только и ждут, чтобы укусить ничего не подозревающую новую жертву. И все, что он читал о Египте, только укрепляло его уверенность в этом. Похоже, на каждом египетском артефакте в том или ином виде были изображены змеи. Они могли быть выполнены в форме золотых браслетов для ношения выше локтя, в виде головных украшений или же выгравированы на саркофагах. И разве Плутарх не писал, что Клеопатра испытала действие яда множества смертельно опасных египетских змей на приговоренных узниках, прежде чем выбрать подходящего для самоубийства аспида? Стерлинг пытался справиться с этим нелепым страхом посредством обретения знаний, для чего изучил значительное количество трудов, посвященных описанию обитающих в Египте видов пресмыкающихся. Впрочем, это не имело значения, поскольку ему не нужно было ехать в Египет. И тем не менее даже в тридцать лет он не мог избавиться от предубеждения, будто Египет — это страна, полная опасных змей.

К счастью, никто не подозревал о его ребяческом страхе. Графу Уайлдвуду не пристало бояться чего-то. А в учтивых беседах не часто обсуждалась тема египетских змей. Его же братьям это очень нравилось, потому что чуть ли не в каждом рассказе о их приключениях в Египте фигурировала змея. То она свернулась в ботинке, то спряталась в котелке или пересекла тропу перед ними.

— Милорд?

Странным было то, что Стерлинг, хотя и не любил змей вообще, не испытывал к ним столь суеверного ужаса, какой вселяли в него египетские змеи. Да, ему приходилось сталкиваться со змеями во время пеших прогулок в деревне, но даже ядовитая гадюка, укус которой иногда приводит к смерти, была всего лишь характерной для Британии змеей.

— Лорд Уайлдвуд?

Стерлинг вскинул голову и посмотрел на стоявшего перед письменным столом секретаря.

— Да?

— Извините меня, милорд. Вы просили показать вам отчетность управляющего поместьем, когда она придет с почтой, — сказал Эдвард.

— Да, конечно. — Стерлинг взял бумаги и просмотрел их. Как будто бы там было все в порядке. Позже он просмотрит их более тщательно. Это было неотъемлемой частью его ежедневных многочисленных обязанностей.

— Если я вам больше не нужен…

— Я знаю, что там, на полках, должно быть несколько книг о фауне Египта. Найдите их, пожалуйста, для меня.

— Сейчас, сэр. — Эдвард помедлил. — А по флоре информация вам нужна?

— Нет, не нужна. Чтобы быть более точным, меня интересуют рептилии. — Граф Уайлдвуд содрогнулся внутри. — Особенно змеи.

— Понятно. — Эдвард помедлил. — Хотите также информацию о крокодилах, сэр?

— Крокодилы? — Стерлинг нахмурился. — При чем тут, черт возьми, крокодилы?

— Не знаю, сэр, но крокодилы тоже относятся к рептилиям и водятся в Египте, и я подумал, что…

— Правильно. — Стерлинг вздохнул. Жизнь сына ревностного поклонника античности была бы намного легче, если бы руку того давнего гостя откусил крокодил. В конце концов, крокодилы не заползают незаметно в обувь путешественников. — Нет, только по змеям, Эдвард. Похоже, мне придется поехать в Египет. Я хочу, чтобы вы узнали, как добраться туда быстрее всего. Нам нужно съездить в Египет и вернуться назад как можно быстрее. — Он на секунду задумался. — Мне также нужно узнать, где можно найти сэра Лоуренса Уиллоуби, — говорят, он живет в Каире. Думаю, его адрес можно получить в Лондонском античном обществе.

— Будет сделано, сэр. — Эдвард повернулся к выходу, потом развернулся назад. — Но сначала змеи, сэр?

— Да, сначала змеи. — Стерлинг немного подумал. — И пожалуйста, сообщите моим братьям и леди Уайлдвуд, что я хотел бы встретиться с ними здесь, в библиотеке, перед обедом.

— А леди Реджина?

Его сестре Реджи было восемнадцать, и она получала массу удовольствия от своего первого выхода в сезон лондонских светских празднеств. Ее присутствие было необязательным. Вообще-то сбор в библиотеке членам семьи графа не особенно нравился, потому что обычно заканчивался для кого-то наставлениями или упреками. Но если сестру не пригласить, она может обидеться. — Можете сказать ей, что она приглашена, но дело не имеет к ней никакого отношения. Несомненно, она будет рада не присутствовать.

— Несомненно, сэр. — Эдвард улыбнулся и направился к ближайшей полке искать нужные книги.

Эдвард Деннисон был человеком среднего возраста, чрезвычайно умелым и полезным. Никто лучше его не знал дел графа Уайлдвуда. Стерлинг мог не волноваться, зная, что в его отсутствие Эдвард будет на своем посту. Хотя в последнее время у него на уме были не только дела его работодателя.

Когда в их жизнь вошла Габриэла, вместе с ней появилась и ее компаньонка мисс Флоренс Генри. При первой встрече ничто не указывало на роман, но между ними завязались романтические отношения. Они с Эдвардом планировали пожениться сразу вслед за тем, как Габриэла и Нейт сыграют свадьбу. Свадебные настроения витали в воздухе Харрингтон-Хауса. Вероятно, это было хорошим знаком.

— Как поживает мисс Генри, Эдвард?

Эдвард оторвал взгляд от книжных полок и заулыбался.

— Спасибо, сэр, хорошо.

— А ваши свадебные планы?

— Их несколько затмили планы мисс Монтини. — Эдвард добродушно пожал плечами. Манеры Эдварда стали заметно мягче с тех пор, как он влюбился в мисс Генри, которая, по общему мнению, не уступала ему по части умения и полезности. Как все твердили, это был скрепленный на небесах союз. Но обаяние мисс Генри выходило далеко за рамки ее профессиональных способностей, о чем свидетельствовал блеск в глазах Эдварда, появлявшийся, как только речь заходила о ней. — Так и должно быть, сэр. Кроме того, осталось ждать всего несколько месяцев, а я всегда считал, что обручение имеет благотворное действие, только если срок его оговорен разумным пределом.

— Правда? — Стерлинг с интересом смотрел на секретаря, которого считал не только служащим, но во многих отношениях и другом. — Я не думал, что благоразумие может как-то соотноситься с сердечными делами.

— Да, ну я не говорил, что это легко. Просто целесообразно. — Эдвард усмехнулся. — Следует проявлять осторожность в отношении своих желаний, сэр.

Стерлинг рассмеялся. А к чему стремился он сам? К чему же он всегда подсознательно стремился, каковы его подспудные желания? Воспользоваться возможностью искупить свою вину? Доказать Ливи, что на него можно положиться? Получить еще один шанс спасти прекрасную деву и завоевать ее сердце?

— Да, вы правы, Эдвард. — Даже если упомянутое спасение подразумевало возвращение кошмаров его детства. — Нужно быть осторожным в своих устремлениях.

Глава 7

— А поскольку такова ситуация… — Стерлинг переводил взгляд с матери на Натаниела и Куинтона. Как и ожидалось, Реджи не присутствовала на семейном собрании, — я отправлюсь в Египет, как только все будет готово для отъезда.

На лицах матери и Куинтона отразилось нечто среднее между удивлением и шоком. По лицу Натаниела скользнуло подобие самодовольной улыбки. Младшему брату не часто удавалось узнать что-то раньше других членов семьи.

— И пока меня не будет, — Стерлинг задержал строгий взгляд на Куинтоне, — ты возьмешь на себя мои обязанности.

Куинтон засмеялся.

— Чертовски не хочется.

— Куинтон. — Мать бросила на него осуждающий взгляд.

— Это мое решение. — Стерлинг пожал плечами. — У тебя нет выбора.

— У меня, конечно же, есть выбор. — Куинтон фыркнул. — Я не граф, не хочу быть графом, и у меня нет никакого желания брать на себя обязанности графа.

— Тебе в любом случае нужно быть готовым к этому, и сейчас как раз тот случай. Я буду отсутствовать от четырех до шести недель, может быть, немного дольше. Я не могу доверить наши дела никому, кроме как члену семьи. — Стерлинг пригвоздил Куинтона суровым взглядом. — Тебе когда-нибудь приходило в голову, что, поскольку у меня нет детей, ты в любой момент можешь унаследовать титул? Да, сегодня я могу выйти на улицу и меня может сбить карета. Ты думал когда-нибудь об этом?

— Нет, не думал. — Куинтон не скрывал раздражения. — Но сейчас эта идея представляется необычайно привлекательной.

— Не понимаю, почему ты считаешь, что должен быть подготовлен Куинтон. Если с тобой что-то случится, я тоже могу оказаться следующим в очереди. — Натаниел пожал плечами. — Куинтона, вероятно, ждет скоропостижная кончина. То, что он обречен пасть от руки какого-нибудь разгневанного мужа, у меня не вызывает сомнений.

— Хватит, — сказала мать тем же непререкаемым тоном, каким пользовалась, когда они были детьми.