– Они ищут возможности убить ее, Вариан! И найдут, даже если для этого придется слегка подправить правду или подтасовать факты. Живя при дворе, я хорошо усвоила одно: если повелитель чего-то желает, его слуги тут же отыщут способ добиться желаемого. Ваш дедушка вместе с епископом Гардинером мечтали видеть на троне Англии королеву, которая была бы более ревностной католичкой, нежели Анна Клевская. Они добились того, чего хотели. Но теперь архиепископ задумал свергнуть королеву-католичку и заменить ее другой, более угодной Реформации.

Бедная глупышка Кэт сама дала им в руки оружие против себя. Они будут стараться дальше, пока не обнаружат доказательства ее измены королю. А потом убьют Кэтрин Говард просто за ее глупые романтические мечты. Если бы король развелся с ней или нашел способ аннулировать брак, у Кэт оставался бы шанс на то, что когда-нибудь он ее простит. Ведь он так ее любил – больше, чем остальных жен. Но реформаты не хотят, чтобы он ее простил! Поэтому Кэт обречена. И она все понимает, хотя боится признаться даже самой себе. Вот почему она хочет, чтобы ее окружали подруги. И я с радостью поеду к ней, хотя все еще злюсь на Кэт за ее глупость.

– Но что мне без вас делать? Со дня нашей свадьбы мы ни разу не разлучались. Я не хочу снова спать один! – Он обнял Ниссу и поцеловал в макушку. – Если вы отправитесь в Сайон, я увижу вас снова лишь после того, как все кончится. Нисса, любимая, кто знает, как долго протянется дело?

– Мы до сих пор не знаем, каковы намерения Генриха относительно Говардов и всей их родни, – сказала мужу Нисса. – Опасность витает над нами! Сидите тихо, милорд, точно кролик в норе, которому нужно пересидеть лису!

– Я сумею сбежать от старой толстой лисы, – обещал он. – И буду ждать вас, Нисса, вернитесь же ко мне поскорее!

Вскоре явился герцог Норфолк.

– Вы должны взять с собой лишь самое необходимое, – сказал он Ниссе. – Королеве позволено иметь шесть перемен одежды, без драгоценных украшений, разве что немного вышивки золотом и серебром. И вам тоже придется одеваться очень скромно. Если хотите, можете взять с собой камеристку. Возможно, слугам позволят свободно входить и выходить, но наверняка я обещать не могу.

– Тогда обещайте, – сказала Нисса, – что отправите Тилли домой в Риверс-Эдж, если что-нибудь случится со мною или с Варианом!

– Даю слово, – ответил герцог. – Однако не думаю, мадам, что вам следует опасаться за свою жизнь. В конце концов, вы с Варианом не Говарды, а де Уинтеры. – Он мрачно улыбнулся.

Нисса присела в реверансе.

– Я, пожалуй, пойду собираться.

– Вы смелая женщина… Нисса, – сказал герцог, впервые назвав ее по имени. – Похоже, заставив моего внука жениться на вас, я, сам того не желая, здорово облагодетельствовал его!

Эти слова прозвучали так, будто он просил у нее прощения.

– Вы облагодетельствовали также и меня, милорд, – ответила Нисса. – Ибо в браке с Варианом меня нашла любовь. И я научилась любить в ответ.

Эти слова прозвучали так, будто она приняла его извинения.

Вариан наблюдал за пикировкой двух людей, которых он любил больше всего на свете – за исключением детей, разумеется, и удивлялся. Как они похожи, Нисса и его дед, и в то же время совсем разные. Со временем они даже могли бы стать друзьями, при условии, что переживут падение Кэтрин Говард!

Войдя в свою спальню, Нисса сообщила новость своей верной Тилли.

– Тебе необязательно ехать со мной. Если хочешь, я отправлю тебя домой и нисколько не обижусь, если ты оставишь меня.

Тилли поджала губы.

– Миледи, я вас не покину. Тетя Харта убила бы меня за такое! Кроме того, я не против нового приключения. Будет что на старости лет рассказать внукам!

– Чтобы иметь внуков, нужно сначала завести детей, – шутливо заметила Нисса. – У тебя есть кто-нибудь на примете, Тилли?

– Да, – призналась камеристка. – Этот слуга его светлости, Тоби, составит мне отличную партию, когда мы вернемся в Уинтерхейвен, миледи! Он робок и несколько медлителен, но я же вижу, какими глазами он на меня смотрит. Нам обоим пора остепениться.

Нисса тихо рассмеялась. Бедняга Тоби! Судьба парня уже решилась, пусть и без его ведома. Тем не менее Тоби и Тилли составят прекрасную пару. Нисса объяснила камеристке, что ей можно взять с собой не больше шести перемен платья, поскольку столько положено самой королеве. Платья должны быть простые, без богатой отделки. Вместе с Тилли они выбрали бархатные юбки – черную, золотисто-коричневую, темно-синюю, фиолетовую, оранжевую и зеленую, как листва. К ним прилагались нижние юбки из гладкого атласа и парчи. Среди челяди герцога нашлась портниха, которая помогла Тилли спороть великолепные украшения с нарядов Ниссы, оставив только отделку золотой и серебряной тесьмой. Еще Нисса уложила нижнее белье из батиста, хлопка, шерсти и шелка, вязаные чулки и подбитую мехом накидку. От драгоценностей она отказалась, оставив лишь золотое с жемчугом распятие на шее и обручальное кольцо.

– Вам понадобятся французские чепцы, – заметила Тилли. – Вы же знаете, что королеве нравится, когда ее фрейлины носят такие чепцы!

– Да, но на них не должно быть отделки драгоценными камнями, – сказала Нисса.

– Мы нашьем новых, миледи, и добавим немного золотой вышивки, – предложила портниха.

– Спасибо, – поблагодарила добрую женщину Нисса.

Через два дня ее новый гардероб был готов, и утром тринадцатого ноября Нисса, Кейт Кэри и Бесси Фицджеральд отправились в путь, в Миддлсекс. Им следовало отплыть из Уайтхолла на барже, такое же путешествие предстояло и королеве, только ехала она из Хэмптон-Корта в обществе лорда и леди Бэйнтон. С тяжелым сердцем поцеловала Нисса супруга, сумев-таки сдержать слезы. Вариан и герцог Норфолк проводили ее до самого причала, где уже дожидались подруги. Баркас двинулся вверх по реке, назад Нисса не оглянулась.

Три молодые женщины удобно устроились в каюте. Благодаря маленькой жаровне здесь было тепло. Кейт и Бесси сидели притихшие, не зная, что и сказать в данных обстоятельствах. Наконец Кейт спросила:

– Неужели правда, что она действительно наставила королю рога?

– С нее станется, – тихо сказала Бесси. – Помнишь, в поездке на север, как по ночам она вечно исчезала из спальни? – обратилась она к Ниссе. – И возвращалась назад несколько часов спустя!

– Откуда ты знаешь? – изумилась Нисса. Боже правый! Какая глупость со стороны Кэт, какая неосторожность! Очевидно, все знали, да боялись открыть рот. Значит, молчала не только я, с облегчением подумала Нисса.

– Ах да, я забыла, что ты была с мужем, – сказала Бесси. – Несколько ночей подряд Кэт уходила в одиннадцать вечера, а возвращалась не раньше трех или четырех утра. Я всегда просыпалась, когда она приходила.

– А еще я слышала, – продолжала Бесси, – будто леди Рогфорд, когда ее увезли в Тауэр, сошла с ума. Говорят, она все время хихикает и бормочет что-то бессвязное себе под нос. Слышали даже, что она беседует с Джорджем Болейном, ее покойным мужем, и его сестрой Анной. Они вытащили из нее все, что смогли, потому что боятся, как бы она не сделала с собой чего-нибудь прежде, чем даст показания.

– Какие показания может дать сумасшедшая? – удивилась Нисса.

– У нее бывают моменты просветления, – пояснила Бесси. – Наверное, ее допрашивали как раз тогда.

– Вы понимаете, что королеву признают виновной? – спросила Нисса.

– А тебе что известно? – поинтересовалась Кейт.

– Я ничего не знаю. Просто все идет к тому, что Кэт больше не быть королевой. Неизвестно только, оставят ей жизнь или казнят.

– Если король разгневается, ей нечего ждать пощады, – сказала Кейт. Ее матерью была Джейн Болейн, успевшая побывать любовницей короля прежде, чем он женился на ее сестре Анне. Генриха, старшего брата Кейт, все считали сыном короля. Король, однако, его так и не признал.

Молодые женщины снова погрузились в молчание. Город исчез вдали, мимо проплывали сельские пейзажи Миддлсекса. На фоне серого ноябрьского неба чернели силуэты деревьев, с которых давно облетела листва. Ветра не было, воды Темзы казались жидким темным зеркалом. И вот за излучиной реки показался Сайон-Хаус. До недавнего времени здесь был женский монастырь. Какая мрачная ирония – заточить сюда распутницу Кэтрин Говард! Баржа причалила. Высадившись на берег, женщины узнали, что королеву еще не привезли.

Здешний дворецкий повел их в отведенные королеве покои – три комнаты, весьма скромно обставленные. Тут была спальня для Кэт с маленькой гардеробной, а также гостиная и маленькая столовая.

– А мы где будем спать? – спросила Нисса дворецкого.

Опытным ухом уловив властные нотки в ее голосе, дворецкий ответил учтиво:

– Для леди предназначена отдельная комната по соседству с покоями королевы, мадам.

– Я графиня Марч, – представилась Нисса. – Сэр, есть ли здесь гардеробная, где мы могли бы разместить нашу одежду и где могли бы спать наши горничные? Полагаю, что причина нашего пребывания здесь достаточно серьезна, однако мы имеем право на некоторые удобства. – Она одарила его улыбкой.

– Комната довольно просторная, миледи, и там есть камин, и не просто гардеробная, а даже небольшая комнатка для вашей прислуги. – Дворецкий поклонился. – Могу я узнать, кто эти две дамы?

Нисса величественно кивнула.

– Сэр, вот это госпожа Кейт Кэри, племянница короля. И это леди Элизабет Фицджеральд.

Дворецкий снова почтительно поклонился.

– Добро пожаловать в Сайон-Хаус, леди. Позвольте, я провожу вас.

Из скромных апартаментов королевы он повел их длинным коридором, в конце которого оказалась дубовая дверь. За ней открывалось просторное квадратное помещение, стены которого были затянуты резными панелями с изображением цветков льна. Маленькое оконце в свинцовом переплете и эркер выходили на реку. В комнате был камин, а напротив него располагалась просторная кровать под гобеленовым пологом. На окнах были тяжелые занавеси темно-зеленого бархата.