– Мы ничем не можем им помочь, – так же тихо ответил он. Как печален был его голос! Нисса подняла голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Что такое, Вариан? – спросила она.

– Вам жаль Кэт и короля, а я печалюсь о моем дедушке. Против собственной воли я задаюсь вопросом: как бы сложилась его жизнь, если бы не вечное стремление к власти? Почему он не может жить счастливо на своих землях, в кругу семьи? Сколько обязанностей взял он на себя, но ему все мало. Почему не довольствоваться тем, что есть? Он и без того одарен очень щедро.

– Ваш дед – великий человек, – с неохотой признала Нисса. – А великие люди не такие, как вы или я.

И она поцеловала мужа. Прикосновение ее губ наполнило его ощущением счастья. Заключив Ниссу в объятия, граф крепко прижал ее к себе.

– Я вас обожаю, – прошептал он.

Она обольстительно улыбнулась в ответ.

– Просто вы меня хотите, – улыбнулась она, игриво проводя пальчиком по его щеке.

– Да, так и есть. И я думаю, что глупо не воспользоваться моментом, любовь моя!

И он протянул руку, чтобы обнять ее грудь и приласкать сосок, который тотчас же послушно отвердел.

– Какая горячая девочка, – проворковал он, лаская пальцами ее грудь. Наклонившись, лизнул кожу – она была солоноватой на вкус, но его языку сделалось сладко. С тихим стоном она прильнула к нему; его губы сомкнулись вокруг напряженного соска и начали посасывать, отчего она снова тихо застонала. Он осторожно куснул, и Нисса вскрикнула. Его ладонь легла ей на затылок, губы нашли шею, и горячие поцелуи разожгли ее страсть, наполнив безумным желанием все ее существо.

– Ох, милый, – прошептала Нисса, – как же я вас люблю! Я не представляю жизни без вас, я всегда буду вашей женой и любовницей.

Он едва не устыдился своего безудержного стремления овладеть ею, но Нисса была распалена страстью не меньше его самого. Он вошел в нее, и она рыдала от счастья, содрогаясь в сладких муках. Это было невероятно! Она едва могла вынести силу своего наслаждения. Нисса лежала в объятиях мужа, счастливая тем, что сделала счастливым его. Потом они снова будут любить друг друга, долго и упоительно. Так было между ними всегда. Ненасытная жажда обладания и несказанная сладость. Каждый раз после соития Нисса гадала – может быть, они снова зачали ребенка? Она хотела еще детей и знала, что Вариан тоже их хочет.

Тилли разбудила их задолго до рассвета. Снаружи шатра стоял шум – лагерь уже вовсю снимался с места. Слуги помогли им надеть теплые дорожные костюмы, потому что за ночь натянуло туч и пошел дождь. Тоби принес еду из походной кухни: горячую овсянку, ветчину, теплый хлеб и сыр. Они проглотили все до крошки, поскольку знали – в следующий раз поесть удастся только ближе к ночи.

– Я завернул в салфетку буханку хлеба и сыр, а также несколько яблок, милорд, – сказал Тоби, – и положил вам в седельную сумку. И в вашей сумке тоже припасено кое-что, миледи. Конюхи короля говорят, что господину не терпится вернуться домой. Он собирается гнать во весь опор.

– Надеюсь, остальные тоже подготовились как надо, – сказал граф. – Это путешествие всем нам дается нелегко.

– Когда мы поедем домой, миледи? – спросила Тилли.

– Когда будем в Ампхилле, – ответила Нисса, – мы попросим у короля дозволения покинуть свиту. Ведь он обещал, что мы сможем уехать еще до Рождества. Нам тоже не терпится вернуться в Уинтерхейвен, Тилли!

Закончился период теплой и солнечной погоды, которой они наслаждались в Гулле, закончилось и лето. Наступил октябрь, и стало холодно. Серые тучи низко висели над землей, проливаясь бесконечными дождями. Унылый пейзаж разнообразили яркие осенние краски, редкие деревья стояли сплошь в золоте. С охотой было покончено. Король и его двор спешили на юг, под надежное укрытие каменных стен, которые ветер не продувал насквозь.

От сырости и холода на ноге короля снова открылись язвы. Он скакал на огромном жеребце серой масти – одном из тех, что преподнесла ему на Новый год Анна Клевская, – скрючившись под дождем, очевидно страдая от сильной боли. К нему боялись приближаться – он подпускал к себе только королеву и верного шута Уилла Сомерса. Граф Марч был в отчаянии, они с Ниссой не могли покинуть двор без разрешения короля.

– Придется ждать, пока доберемся до Виндзора, – сказал граф жене. – Сейчас к нему не подойдешь.

Нисса расстроилась. Но она все понимала и старалась набраться терпения. Один день они провели в Кеттлби, где королева с головой окунулась в подготовку рождественских увеселений.

– Мы отпразднуем Богоявление в Хэмптон-Корте, – сообщила она придворным дамам. – Я обожаю Хэмптон-Корт! Нисса, сыграй со мной партию в карты. Должна же я отыграться за прошлый раз, – она захихикала. – Генрих говорит, если не умеешь играть, нечего и брать карты в руки.

Я должна была возразить, когда Кэт упомянула Хэмптон-Корт и Рождество, подумала Нисса. Но что, если сейчас она попросит отпустить их в Уинтерхейвен, а королева воспротивится? Тогда они не смогут просить короля, не оскорбив Кэт. Лучше ее сейчас не раздражать. Нужно набраться терпения. Нисса играла в карты крайне небрежно и позволила королеве отыграть все то, что та проиграла несколько дней назад, плюс еще некоторую сумму.

– Вам пора научиться играть и в другие игры, леди де Уинтер, столь же искусно, как вы сегодня играли в карты, – сказала леди Рогфорд, когда Нисса собиралась было уйти в свой шатер.

Нисса взглянула ей в лицо. Темные глаза леди Рогфорд казались непроницаемыми. Выражение лица этой дамы тоже ничего ей не сказало.

– Не понимаю, о чем вы, мадам, – холодно ответила Нисса. – Вы говорите загадками, а я в них не сильна.

Плотнее завернувшись в плащ, Нисса прошла мимо леди Рогфорд и вышла в ночь. Она была без сопровождения – от стоянки к стоянке шатры ставились в одном и том же порядке, возле каждого горел факел, поэтому путь был хорошо освещен. Нисса шла быстро, когда за ее спиной послышались шаги. Она обернулась – две закутанные в плащи фигуры уже стояли по обе стороны от нее. Ниссу схватили за руки и увлекли во мрак, за пределы лагеря.

– Не вздумайте кричать, мадам, или я перережу вам глотку, – предупредил голос.

Кричать? Да разве могла она крикнуть? Нисса была парализована страхом. Кто эти люди и чего хотят? Драгоценностей она почти не носила. Однако какая дерзость – грабители не побоялись напасть прямо в лагере короля.

В этот вечер лагерь разбили поблизости от руин древнего монастыря. Разбойники повели Ниссу – точнее, потащили – к осыпающейся монастырской стене. В этот момент из-за туч выглянула луна, и Нисса увидела их лица. Том Калпепер и Синрик Воэн! Теперь, когда она знала своих похитителей, ее страх исчез, горло отпустило, и она сумела сделать глубокий вдох.

– Господа, что означает подобное поведение? – прошипела она, яростно вырываясь. – Как смеете вы хватать меня и пугать до полусмерти? – Повернувшись, Нисса бросилась в сторону лагеря, но железные пальцы сомкнулись на ее запястьях и рванули назад.

– Нет, мадам, нам нужно с вами поговорить! – зарычал Калпепер прямо ей в лицо. – Вы вмешиваетесь в то, что вас совершенно не касается. Вы глубоко оскорбили и напугали одну известную нам даму. Вы должны это прекратить, мадам. – Калпепер улыбнулся, но глаза его смотрели холодно.

– Это вы заставляете эту даму рисковать собственной жизнью, – бросила Нисса ему в лицо. – Вы не пошли бы на это, если бы действительно любили ее. Но вы, Том Калпепер, по моему мнению, просто жалкий, себялюбивый негодяй. Неужели вы не понимаете, что вам грозит опасность? Вашу тайну знает леди Рогфорд, но в своей глупости потакает вам обоим. Опасность растет с каждым днем. Король непременно узнает, что вы его предали!

– Вы ему не скажете! – со злостью крикнул Калпепер.

– Я? Вы сошли с ума? Я никогда не предала бы Кэт. И я не так глупа, чтобы разрушить любовную идиллию короля. Нет, я ему не скажу. Вы это хотели услышать? Вы решили, будто я могу на вас донести? – Нисса грубо рассмеялась. – Вы дурак, господин Калпепер!

– Я вам не верю, – зло ответил он. – Если бы король не женился на Кэт, он вполне мог жениться на вас. Кэт мне рассказала, как ее дядя, герцог Томас, поспешил вас выдать за своего внука, лишь бы устранить вас со сцены. Теперь вы захотели убрать Кэт, чтобы вернуть короля!

Нисса покачала головой. Именно этого она и ожидала.

– Том Калпепер, послушайте меня и постарайтесь понять то, что я вам скажу. Я никогда не хотела замуж за Генриха. Никогда! Меня выдали замуж насильно, но я люблю Вариана де Уинтера, и я люблю детей, который родила ему. Возможно, сейчас я снова жду ребенка от своего мужа, – солгала она. – Я думаю, что Кэт совершает страшную ошибку, и вы тоже. Но я не стану вас разоблачать! Иначе пострадают мои близкие. Я не хочу навлечь на них беду из-за своих принципов, тем более что люди, совершающие это омерзительное предательство, никаких принципов не имеют. А теперь отпустите меня. Мое отсутствие покажется подозрительным мужу. Вы же не хотите, чтобы он вышел на поиски!

– Возможно, вы говорите правду, мадам, – задумчиво сказал Калпепер. – А может быть, нет. Возможно, вы просто заговариваете нам зубы, чтобы мы вас отпустили, Нисса де Уинтер! Но прежде чем вы уйдете, я хочу преподать вам урок. Узнайте же, что будет, если вы попытаетесь выдать меня и мою возлюбленную.

Проворно встав у Ниссы за спиной, Калпепер подхватил ее под руки и взвалил себе на спину, лишив ее возможности двигаться, ее ноги висели над землей.

– Она в твоем распоряжении, Син, – сказал он. – Ведь вы знаете, мадам, что Син давно пылает к вам страстью?

– Я буду кричать, – пригрозила Нисса.

– Кричите. А мы заявим, будто вы сами заманили нас сюда с самыми бесстыдными намерениями, мадам, – пригрозил в ответ Калпепер. – Син, заткни ей на всякий случай рот!

Выступив вперед, Син Воэн быстро набросил шелковый платок ей на рот и завязал потуже. Осторожно погладил Ниссу по щеке, но каким жестоким был его взгляд! Его умелые пальцы ловко развязали завязки плаща, который он аккуратно положил на траву, а потом и корсаж. Он разорвал на Ниссе сорочку, обнажив полную грудь. Коснулся трепещущей плоти рукой, а затем грубо схватил, сминая и оставляя пальцами красные отметины, будто алые ленты на белоснежной коже.