Дверь открылась, и вслед за леди Рогфорд вошел мужчина.

– Господин Дерем, ваше величество, – сказала леди Рогфорд.

Сорвав с головы шляпу, он приветствовал ее изящным поклоном – только он один умел так поклониться.

– Это великая честь, ваше величество! И позвольте также передать привет от леди Агнес.

– Можете нас оставить, – сказала Кэт, и леди Рогфорд удалилась. Королева внимательно рассматривала стоящего перед ней молодого человека. В ее воспоминаниях он был гораздо красивее! Смуглый, с элегантной, ухоженной бородкой, черноволосый и черноглазый – о, этот бесовский огонек в его глазах! В ухе болталась золотая серьга. – Чего вы от меня хотите? – холодно поинтересовалась она. Ее тон был начисто лишен приветливости.

– Как, милая женушка? Неужели вы не рады, что я наконец вернулся из Ирландии? – воскликнул он, улыбаясь во весь рот. Его ровные белоснежные зубы всегда придавали ему особый шарм.

– Ты сошел с ума? – сердито вскричала Кэтрин. – Как смеете вы обращаться ко мне в такой манере, господин Дерем? Что тебе надо?

– Ну как же? Разделить с тобой удачу, Кэт, – ответил он. – Разве жена не обязана поделиться своей удачей с супругом?

– Мы не муж и жена, – сухо возразила она.

– Как? Неужели ты так легко забыла, как всего три года назад мы обещались друг другу во дворце Ламбет? А вот я не забыл, – сказал Фрэнсис Дерем.

– Мне тогда было четырнадцать, – ответила Кэтрин. – И все было неофициально. Глупость наивной девчонки! Ты ничего не сможешь доказать. А вздумаешь затеять скандал – вмиг угодишь на плаху, Дерем! Король меня обожает и не потерпит твоих домогательств.

– Наша помолвка не была тайной, – ответил он. – О ней знали все. Насколько мне известно, Джоан Балмер и другие девушки сейчас у тебя в услужении, Кэт. Ты была так добра, что дала им место. Уверен, что и для меня найдется должность. Вдовствующая герцогиня – вознагради бог эту достойную леди – считает, что я мог бы пригодиться тебе в качестве секретаря.

– У меня нет нужды в слугах, – упрямо повторила она.

– Придумай должность, – настаивал Дерем, он уже угрожал.

– Я должна спросить короля, – ответила она. – Я не могу назначить тебя без его согласия. Он строгий хозяин.

– Но, моя красавица, он ведь тебя обожает! Ты сама так сказала, – ехидно заметил он.

Как же она его возненавидела! С той же страстью, как любила когда-то. Она потерпела поражение, и негодяй это знал.

– Ты можешь временно жить с джентльменами моей свиты, пока я не поговорю с его величеством, – холодно сказала она. – Можешь идти, Дерем.

Повернувшись к нему спиной, Кэт напряженно ждала, пока не услышала, как за ним закрывается дверь. Затем она схватила первое, что попалось под руку, и швырнула о каменную стену.

– Нисса! – закричала она. – Иди ко мне сейчас же!

Услышав ее крик, дамы в соседней комнате перепугались. Королева никогда раньше не кричала! Они переглядывались в недоумении, а Нисса быстро встала и поспешила на зов своей царственной подруги.

– В чем дело, Кэт? – спросила она, плотно закрывая за собой дверь.

Королева судорожно разрыдалась. Схватив с буфета в углу кубок, Нисса торопливо наполнила его крепким красным вином и заставила королеву выпить. Когда Кэтрин немного успокоилась, Нисса повторила свой вопрос.

– Ох, Нисса! – воскликнула королева. – Я вынуждена взять к себе в свиту одного грубияна! Как же я его ненавижу!

– Почему? – спросила Нисса. – Говори правду, Кэт! Иначе я не сумею тебе помочь.

– Его зовут Фрэнсис Дерем. Он жил в Ламбете в то же время, что и я. Он… он позволил себе такую вольность со мной, какой не следовало бы, а теперь угрожает рассказать обо всем королю, если я не дам ему должность при дворе. Моя бабушка ни о чем не догадывается, иначе не отправила бы его ко мне. Более того, она бы подстроила ему какой-нибудь несчастный случай, – заключила королева.

– Кэт, кажется, ты рассказывала мне о том, как Дерем ухаживал за тобой? – Нисса пристально взглянула на королеву, и та покраснела.

– Я просто хвасталась, – мрачно призналась она.

– Я же тебя предупреждала – расскажите королю! – воскликнула Нисса. – Нужно было все рассказать до свадьбы, и теперь никто бы не посмел тебя шантажировать. А король бы тебя простил, Кэт! Теперь негодяй загнал тебя в ловушку. Признаваться королю уже поздно. Значит, придется терпеть в своей свите этого Фрэнсиса Дерема.

– Знаю, – грустно ответила Кэт и осушила кубок.

– Утрите слезы, ваше величество, – сказала Нисса, подавая королеве платок. – Никто не должен видеть тебя такой, иначе пойдут слухи.

Кэтрин взяла маленький квадратик льняной ткани и обтерла лицо.

– Ох, Нисса, – со стоном произнесла она. – Что бы я без тебя делала? Ты моя единственная подруга. Я даже не подозревала, что королева может быть так одинока. Ты должна остаться со мной навсегда. Обещай мне это!

– Нет, Кэт, как я могу дать тебе такое обещание? – воскликнула Нисса. – Если ты меня любишь, значит, скоро отпустишь домой. Я ужасно соскучилась по детям.

– Но, если ты вернешься домой, Нисса, ты никогда больше не увидишь Сина Воэна! – Кэт засмеялась, ловко меняя тему беседы, чтобы забыть о неприятном. – Он от тебя без ума! Парень очень красив, как ты считаешь? Так же красив, как мой кузен Вариан?

Нисса тоже рассмеялась.

– Мой муж гораздо красивее. Но Син приятный джентльмен, привыкший к победам. Опытный соблазнитель, как мне говорили. Нам с вами не следует появляться в его обществе, Кэт.

Она умолчала о давешнем происшествии. Кэт обожает сплетничать и не преминет добавить пикантных подробностей, которых там вовсе не было.

– Кажется, то ли Кейт, то ли Бесси однажды сказали, что красивый повеса всегда интересней, чем красивый порядочный джентльмен, – припоминала королева, и они с Ниссой весело рассмеялись.

Вечером того же дня король был в особо хорошем расположении духа, поскольку днем лично завалил шесть крупных оленей. Кэт и Нисса танцевали для его удовольствия, и он совсем размяк. Его маленькие глазки следили за грациозными движениями обеих молодых женщин, которые кружились и выписывали перед ним пируэты. На супруге короля было шелковое платье его любимого оттенка розового цвета, который необыкновенно шел к ее рыжим волосам. В своей красоте Нисса не уступала королеве: на ней было платье нежно-зеленого шелка, корсаж которого украшали жемчужины и блестящие зеленые камушки.

Танец закончился, и король усадил обеих красоток себе на колени, но заговорил сперва с Ниссой.

– Моя дикая роза, вы доставили мне такое удовольствие своим танцем, что я хочу вознаградить вас. Чего бы вам хотелось?

– Ваше величество, я бы очень хотела оказаться к Рождеству дома, вместе со своей семьей! – весело воскликнула она и поцеловала короля в щеку.

Король громко хмыкнул.

– Ах, проказница! Я ведь знаю, что ваше желание идет вразрез с желанием моей королевы. Но я дал слово и должен его держать.

– Благодарю, ваше величество, – почтительно ответила она.

Но король снова рассмеялся.

– Мадам, у вас не выйдет меня одурачить. Я вашим уловкам не поверю – не то что ваш добрый супруг, которого вы столь ловко обвели вокруг пальца! Но я тогда поступил правильно, не так ли, Нисса? Признайтесь, вы ведь счастливы?

– Я очень счастлива, ваше величество, – честно ответила она.

Король повернулся к Кэт:

– А теперь, мадам, какой щедрой награды вы потребуете от меня на сей раз? Еще одно платье? Или, может быть, новая драгоценность?

– Нет, сир! Только одну мелочь, – ответила королева. – Вдовствующая герцогиня Агнес отправила ко мне своего дальнего родственника и умоляет подыскать ему место в свите. Милорд, мне, возможно, понадобится еще один секретарь. Вы позволите оказать милость леди Агнес?

– Да, – ответил он. – Ибо она тоже оказала мне огромную услугу – не явилась сюда лично, чтобы досаждать постоянными жалобами на состояние своего драгоценного здоровья. Назначай этого парня, если хочешь. Как его зовут?

– Фрэнсис Дерем, милорд, – ответила королева, встречаясь глазами с Ниссой, хранительницей ее тайны.

Вскоре король покинул замок Понтефракт и к середине сентября прибыл в Йорк. Погода клонилась к осени, и почти все время лил дождь, отчего путешествие превращалось в сущее мучение. В Йорке Генрих Тюдор намеревался встретиться с племянником, королем Джеймсом Шотландским. Ходили слухи, что Генрих захочет короновать в Йорке свою королеву. Но король выразился предельно ясно: коронация состоится лишь после того, как она родит ему наследника. Но Кэт никак не беременела, и это видели все.

На этот раз королевский шатер был воздвигнут на земле старинного аббатства, которое меблировали и отделали нарочно для Генриха и его переговоров с королем Джеймсом. Охота в этих местах была знатная. В один особо удачный день король и его охотники застрелили двести оленей. Болота по берегам реки изобиловали утками, гусями и лебедями, а уж всевозможной рыбы здесь было не счесть. Ничего не пропадало, повара хлопотали на кухнях день и ночь, как будто они находились где-нибудь в Хэмптон-Корте или Гринвиче.

В первое утро в Йорке у Ниссы болела голова, и на охоту она не поехала. Королева также осталась в лагере, и Нисса, когда ей стало полегче, отправилась ее искать. Скука легко одолевала королеву, и Нисса хотела предложить ей партию в карты. Охраняющие вход в шатер стражники кивнули Ниссе и улыбнулись, никто ее не остановил. Но, к немалому удивлению Ниссы, в шатре никого не оказалось. Ни суетливых дам, старающихся угодить малейшим капризам Кэт, ни снующих туда-сюда слуг, которых королева обычно заваливала поручениями.

– Кэт? – тихо позвала Нисса. – Кэт? – Она вошла в личные покои королевы. – Кэт? – Но маленькая комнатка, примыкающая к спальне королевы, была пуста. Может быть, Кэт спит? Нисса осторожно отодвинула портьеру, не желая будить подругу, если та отдыхает. И в крайнем изумлении вытаращила глаза.