Потом, в тайне от всех, она попыталась призвать любовника к ответу. Генри Говард, высокомерный, неопытный и напуганный – что скажет и сделает всемогущий дед, – не решился сознаться в своем проступке и прогнал девушку прочь. Дочка фермера повесилась в отцовском амбаре, чтобы избежать позора, а в доме герцога разразился ужасный скандал. Крестьяне, прислуга – все только об этом и говорили.

Герцог Норфолк был в ярости. Человек небезгрешный, он все-таки был справедлив. Когда от него забеременела кузина Бесс, он стоял за нее горой, хотя не мог на ней жениться из-за того, что уже был помолвлен. Но сын не унаследовал твердости его характера. Тогда внук, чтобы защитить своего юного дядьку, согласился взять вину на себя. Никто не принял во внимание то обстоятельство, что в то лето, когда была совращена фермерская дочка, Вариан де Уинтер жил в доме отца, на своих землях. Напротив, все тут же вспомнили, что мать графа Марча была незаконной дочерью герцога. Говорили о его неотразимой мужской красоте, и дамы втайне мечтали оказаться в его крепких объятиях. И нескольким это удалось. О полученном опыте – чрезвычайно приятном – они шепотом поведали всем своим подругам. Разумеется, после такого случая матери стали прятать от него дочек на выданье. Вариан приобрел дурную славу ненасытного сластолюбца и вообще человека крайне опасного.

С некоторых пор он стал задумываться о женитьбе. Быть последним носителем имени своих предков – это серьезная ответственность, и он ею тяготился. Ему хотелось иметь сыновей и дочерей. Но проклятый скандал не утихал. Какое достойное семейство рискнет выдать дочь за человека, который столь бессердечно пренебрег своим долгом перед девушкой с ребенком!

Теперь, когда прошло немало времени, граф Марч осознал, что ему не следовало принимать на себя вину за преступление, совершенное пятнадцатилетним дядей. В конце концов светское общество простило бы Генри Говарда, списав грех на его юность и неопытность. Но Вариану де Уинтеру в то лето уже исполнился двадцать один год. В таком возрасте пора думать головой, тем более учитывая историю его матери. Даже дед признал, что они тогда совершили ошибку, но было поздно.

Что ж, к завтрашнему утру у него будет жена. Вот только способ ее получения казался графу отвратительным.

Войдя к себе в спальню, Вариан позвал камердинера, который явился из гардеробной, где хранилась его одежда.

– Тоби, когда в последний раз мы меняли простыни на этой кровати? – спросил он слугу.

– Что, милорд, сегодня предстоит забава? – с усмешкой поинтересовался Тоби. – Ну, так эти простыни не меняли недели две или даже больше. Давно пора, особенно если мы ждем в гости особенную даму. Пойду-ка я к экономке герцога и принесу вам чистое белье.

– А еще, Тоби, мне нужна ванна, – продолжал давать указания Вариан.

– Да, дамочка точно будет особенная, – фыркнул Тоби.

Повезло Тоби родиться простолюдином, грустно подумал граф. Он и понятия не имеет, как трудна жизнь, если ты не просто придворный, а еще и внук герцога Норфолкского. Особенная! Конечно, Нисса Уиндхем – особенная девушка. Но бедняжка даже не догадывается, насколько она особенная. Черт возьми, скривился Вариан. Остается лишь надеяться, что Генрих Тюдор не отрубит голову ни ему, ни ей!

Что бы ни обещал дед, все знали, насколько переменчив нрав короля. Если он всерьез рассматривал возможность женитьбы на Ниссе Уиндхем, то заплатить придется сполна. Даже хорошенькой кузине Кэтрин будет не под силу смягчить его гнев.

Зачем он согласился помогать Томасу Говарду? Почему не попытался отговорить его от этой затеи? Неужели трагедия Анны Болейн ничему не научила герцога? Ох, не научила! Герцог сохранил свой пост лорда-казначея, тогда как остальные участники событий потеряли все, включая жизнь. Герцог Норфолк обожал власть. В этом заключалась и его сила, и его слабость.

Вариан де Уинтер знал, почему обещал помочь деду. Нисса Уиндхем! Он содрогался при мысли, что она окажется в постели с другим. Почему? Он едва знает эту девушку, однако она приходит к нему во снах с того самого дня, когда он увидел впервые. Он был в нее влюблен. Вариан удивленно покачал головой. Как можно полюбить девушку, с которой едва знаком? Тем не менее он ее полюбил и теперь собирался сделать так, чтобы она ответила ему взаимностью.


Нисса, не подозревавшая, какую бурю чувств и сомнений вызвала в сердце графа Марча, в тот день обедала вместе со своей семьей. Она провела с родными целый день, хотя к ночи обязана была вернуться во дворец. В конце месяца истекал срок аренды дома, который они сняли в Гринвиче, и семья обсуждала возможность ее продлить.

– Думаю, что этого делать не стоит, – сказала Нисса. – Ведь это уже ни для кого не тайна – знает даже королева, хотя и делает вид, что нет. Очень скоро брак короля отойдет в прошлое. Его аннулируют или устроят развод – что уж там они решат. И мои услуги при дворе больше не потребуются. Поезжайте домой, тетя Блисс. Очень скоро и я последую за вами.

– Согласен, – сказал Оуэн Фицхью.

– А еще королю нравится Кэтрин Говард, – продолжала Нисса, – и ее семья гораздо влиятельней, чем наша. Кроме того, не забывайте, тетя, какое место в жизни короля занимала моя мать. Король никогда не выберет меня королевой.

– Мэри Болейн тоже была его любовницей, что, однако, не помешало ему жениться на ее сестре, – напомнила Блисс. – А принцесса Арагонская была вдовой его брата, но он все равно выбрал ее себе в жены. Похоже, король из тех мужчин, что раз за разом совершают одну и ту же ошибку. Если Генрих Тюдор захочет тебя, Нисса, никакие отношения с твоей матушкой его не остановят.

– Ах, тетя, я молю Бога, чтобы ты ошибалась! – воскликнула Нисса. – Я скорее умру, чем выйду за этого старика! А что бы испытала матушка, случись такое? Это бы ее убило, да и папу тоже. Ах, если бы добрая королева Анна не нуждалась во мне, я могла бы просить дозволения отправиться домой сей же час. Но я не могу бросить ее, бедняжку!

– Завтра я скажу владельцу дома, что мы хотим оставить его за собой до конца июня, – сказал Оуэн Фицхью. – Ты не покинешь свою госпожу, Нисса, а мы не бросим тебя одну.

Нисса вернулась во дворец, когда солнце уже садилось. На этот вечер никакие развлечения не планировались, поэтому она присоединилась к подругам, собравшимся в покоях фрейлин. Королева рано удалилась к себе; бедную девушку утомляла двусмысленность ее положения. Фрейлины сплетничали и играли в карты.

– Королева очень печалится из-за Кромвеля, судьба которого висит на волоске как раз из-за нее, – сказала Бесси Фицджеральд. – У леди Анны такое доброе сердце!

– Его падение все равно неминуемо, – заметила мудрая не по годам Кейт Кэри. – Смотрите, и Кромвель, и Уолси – люди очень скромного происхождения. Оба забрались высоко и были преданы лишь одному человеку – королю. Оба вызывали лютую зависть столь могущественных персон, как герцоги Норфолк и Саффолк; зато друзей у них не было. Кто встанет на их защиту? Судьба таких людей предопределена с самого начала.

– Королям следовало бы беречь тех, кто им предан, – заметила Нисса. – Как можно требовать преданности, если платишь черной неблагодарностью? Кромвель – человечишка подлый и низкий, но он посвятил жизнь тому, чтобы устраивать счастье короля. Это его единственный провал. Мне его жаль.

– Слишком сильно он просчитался на сей раз, что с точки зрения короля непростительно, – заметила Кэт Говард. – Король не любит, чтобы те, кому он доверяет, совершали ошибки!

– Наверное, я буду очень рада уехать домой, когда все это закончится, – тихо проговорила Нисса. – Ужасно скучаю по дому и родным! И очень хочу увидеть родителей. В душе я сельская девушка, как и моя мама.

– А вдруг тебе не позволят уехать? – спросила Кейт Кэри.

– Ох, только не это! – вскричала Нисса и даже побледнела.

– Разве тебе не хотелось бы стать королевой? – хитро прищурилась Кэт Говард. – А я бы хотела! Представь – у тебя есть все, о чем ты мечтала. Любой твой каприз исполняется по первому требованию. А те, кто долгие месяцы воротили от тебя нос, теперь добиваются твоей милости. Очень заманчиво. Я была бы просто счастлива!

– А я нет, – ответила Нисса. – Я бы предпочла того, кто будет меня любить, и дом среди зеленых английских холмов, и целую ораву детей! Эта мечта мне больше по вкусу, чем твоя, Кэт.

– Но ты же еще не нашла мужа, – возразила Бесси Фицджеральд.

– Нет, не нашла, – улыбнувшись, ответила Нисса. – Слишком была занята своими обязанностями при королеве. И у меня не было времени знакомиться с джентльменами. С другой стороны, мною, кажется, никто и не интересовался всерьез. Наверное, здешние господа находят меня непривлекательной.

– Ох, Нисса, ты что, дурочка? – воскликнула Кэт Говард. – Неужели ты не заметила, как на тебя смотрит мой кузен, Вариан де Уинтер?

– Слишком уж он красив, – вздохнула Кейт Кэри.

– Моя тетя и ее подруга, леди Марло, говорят, что он распутник и что ни одна порядочная девушка не должна с ним знакомиться, – заявила Нисса.

– Негодяи гораздо забавнее, чем святые, – ответила Кэт, и девушки дружно захихикали.

– Какое у вас веселье! – входя, заметила леди Рогфорд. В ее руках был поднос, на котором стояли графин и маленькие ликерные рюмочки. – Над чем вы смеетесь? Или это секрет? – Она снова улыбнулась, и Нисса подумала, что Рогфорд очень похожа на хорька.

– Мы говорим о мужчинах, – храбро сообщила Кэт.

Леди Рогфорд приподняла тонкую бровь.

– Ах, озорницы! – воскликнула она со снисходительной улыбкой и обвела комнату взглядом. – А где остальные?

– Сестры Бассет сегодня ночуют у тети, – ответила Кейт Кэри. – Мария и Хельга спят в покоях королевы: сегодня их очередь. А королева была вечером очень грустна.

– Хорошо, – промурлыкала леди Рогфорд. – Значит, никто меня не выдаст. Бедняжки мои! Трудитесь, как пчелки, и все такие милые. А развлечений почти никаких – я же знаю! Вот и принесла вам угощение, сладкий вишневый ликер. Только что изготовлен из французских вишен, совсем свежий. – Она наполнила стаканчики и пустила поднос по кругу. – Угощайтесь, девушки!