– Нисса Уиндхем, – сказала она со смехом, – Хендрик и мне годится в отцы. Возможно, я наслушалась сплетен. Возможно, его доброе отношение к тебе объясняется любовью, которую он некогда питал к твоей матери.

– Конечно! – воскликнула Нисса, с трудом переводя дух. – Я уверена, что его величество смотрит на меня так же, как смотрит на леди Марию или леди Елизавету.

Тем не менее Ниссу смутили слова королевы, но ей не с кем было поговорить – она не смела заикнуться даже тете. Ведь это значило бы предать доверие королевы. Что будет, когда брак Анны Клевской и Генриха Тюдора подойдет к концу? Министры будут настаивать, чтобы король взял новую жену; женщину, которая подарит ему еще сыновей. В последнее время король частенько говорит о том, насколько лучше брать в жены англичанку, чем иностранку. Ниссе вдруг пришло в голову, что кое-кто из членов Тайного совета уже вовсю присматривается к ней. Ее добродетельное поведение и преданность королеве теперь приобрели новый смысл. Это ее щит, за которым она сможет спрятаться!

В марте Генрих Тюдор сообщил Совету, что консуммировать брак с Анной Клевской решительно невозможно. И Тайный совет понял, что ему приказывают – в завуалированной форме, в манере Генриха – искать способ избавить короля от супруги. Король настойчиво внушал министрам мысль, будто между Анной и герцогом Лотарингским все-таки был заключен брачный контракт…

– Ваше величество, мы непременно проведем повторное расследование, – заверил короля Томас Кромвель, а герцог Норфолк едва сдерживал смех.

Поблагодарив Совет, король удалился, оставив их совещаться. Члены Тайного совета воззрились на Кромвеля.

– Не было никакого контракта, – вяло отбивался тот. – Еще прошлой осенью, до того, как был подписан брачный контракт нашего короля, мы послали к нынешнему герцогу Лотарингскому. Это его предлагали в женихи Анне Клевской, когда они оба были детьми. С тех пор он унаследовал герцогство от своего отца и клянется, что никакого предварительного соглашения не было. Он искал его среди отцовских бумаг. Даже заставил разговориться его исповедника! Никаких доказательств контракта! Священник его покойного отца сказал, что возможность этого брака обсуждали лишь однажды и вскользь и к этой мысли больше не возвращались. Король не сможет расторгнуть брак на столь шатком основании.

– Он от нее избавится, Кром, – сказал герцог Норфолк. – Его терпение на исходе, ему нужна женщина в постели. Мне говорили, что он пожирает глазами всех красивых женщин двора. Он не станет спать с этой фламандской кобылой. Но, думаю, он еще способен зачать сына. Одного принца недостаточно, джентльмены! Мы должны сделать так, чтобы в королевскую детскую заполонили новые английские принцы!

– Согласен, – елейным голосом сказал епископ Гардинер.

– И все же, королева – достойная женщина, – мягко заметил архиепископ Кентерберийский. – Мы не можем оскорбить эту безупречную даму. Это недостойно нас, англичан! Если брак необходимо расторгнуть, это следует сделать путем аннулирования. С королевой следует обращаться бережно и предложить щедрое вознаграждение за ее согласие. Думаю, джентльмены, что с этим все согласятся.

– Но что, если она будет упорствовать, как та испанская сука? – спросил герцог Норфолк. – В конце концов, вина лежит на его величестве. Разве не твердил он всем и каждому, кто соглашался слушать, что он не может с ней спать? Что, если она не уступит? Нам придется искать иной способ. Но что можно придумать, кроме… – Он быстро провел ладонью поперек горла. Лицо у него было мрачное.

– Томас, Томас, – мягко пожурил герцога архиепископ. – Эта леди ничем не похожа на принцессу Арагонскую. Ее можно вразумить. Я сам поговорю с ней. Что вы думаете, Кром? Аннулирование?

Томас Кромвель кивнул.

– Это единственный путь, милорды!

– Тогда вы должны предложить это королю. Посмотрим, что он скажет, – предложил архиепископ Кранмер. – С позволения его величества я займусь делами королевы. Нельзя, чтобы она почувствовала себя оскорбленной. В ее жилах все же течет королевская кровь.

– Как и у испанки, – буркнул герцог Норфолк.

– Это совсем другое дело, Томас, – терпеливо возразил архиепископ.

– Возможно, король не захочет, чтобы его выставили на всеобщее осмеяние, – раздраженно заметил Кромвель. – Какой мужчина захочет признать слабость подобного рода?

– У него нет выбора, – ответил рассудительный епископ Гардинер. – Ему придется пойти на жертвы, если он хочет избавиться от этой королевы.

– Но мы говорим не о рядовом мужчине, – злился Кромвель. – Мы говорим не о ком ином, как о Генрихе Тюдоре!

– В этом мы тебя поддержим, Кром, – заверил канцлера герцог Норфолк. – Борьбу партий придется отложить, поскольку речь идет о благе Англии. Вы согласны, джентльмены? – Он обвел взглядом сидящих за столом.

– Да! – хором воскликнули министры.

– Я не уверен в вашей поддержке, милорд, – ответил Кромвель. – Но похоже, что у меня нет иного выбора, кроме как предложить королю аннулировать его брак. Это будет сделано сегодня же. Промедление нам не поможет.

Покинув зал заседаний Совета, канцлер отправился на поиски короля. Министры тоже стали расходиться. Но епископ Гардинер, подойдя к Норфолку, тих сказал:

– Нам надо поговорить, Том.

– Идемте за мной.

Они направились в один из королевских садов, где в этот довольно холодный день не было ни души. Весна приближалась, но слишком неспешно. Они скрылись в стенах зеленого лабиринта, где никто их не увидит и не услышит. Отличное место для заговоров!

Герцог Норфолк оценивающе взглянул на своего спутника. Епископ был высок, с длинным лицом и круглым подбородком. Крупный нос, пухлые губы. Темные глаза казались непроницаемыми. Седеющие волосы были коротко острижены, чуть прикрывая уши. Надменный, высокомерный человек, с которым трудно сладить. Но, подобно герцогу, он был консерватором как в вопросах политики, так и в религии. И, подобно герцогу, вследствие происков Кромвеля епископ был вынужден держаться вдали от королевского двора. Они оба, мягко говоря, не питали любви к канцлеру!

– Теперь, когда дело практически решено, – тихо начал Стивен Гардинер, – нам нужно подумать о новой женитьбе короля.

– В Европе нет знатной дамы, которая бы захотела за него выйти, – без обиняков заявил герцог. – Но это и к лучшему, не так ли, епископ? Король найдет невесту прямо здесь, в собственном саду. Он выберет английскую розу, а не чужеземный цветок.

– У вас есть кто-то на примете, милорд? – хитро поинтересовался епископ. – Несмотря на свой высокий рост и полноту, король предпочитает женщин миниатюрных и красивых, которые к тому же умели бы польстить его самолюбию – так, чтобы он поверил, будто до сих пор является прекраснейшим принцем во всем христианском мире. Эта леди должна любить музыку и танцы. И она должна быть достаточно молода, чтобы производить на свет детей и тем самым удовлетворить его мужскую гордость. Однако какая молодая леди захочет связать себя с этой неуклюжей горой мяса с гноящейся смердящей ногой? С мужчиной, который уже жестоко избавился от трех жен из четырех. И это еще вопрос – удалось бы королеве Джейн прожить долгую жизнь, не умри она в послеродовой горячке? Сейчас, оглядываясь назад, Генрих считает ее образцовой супругой. Но сумела бы она удержать любовь короля или он очень скоро начал бы искать ей замену? И какая девица из хорошей семьи согласилась бы принести себя в жертву такому страшному человеку?

Норфолк слушал епископа не перебивая. Худое, продолговатое, с высокими скулами лицо герцога было совершенно спокойно, глаза смотрели серьезно. Он был первым из знатнейших людей во всей Англии, но даже его собственная жена, леди Элизабет Стаффорд, как-то предупреждала Томаса Кромвеля не доверять Томасу Говарду, который умел с одинаковой учтивостью говорить и с врагами, и с друзьями. Впрочем, Кромвель в подобных предостережениях и не нуждался.

Герцог Норфолк любил плести интриги, но он также был честолюбив и очень умен. Его первой женой была Анна, дочь Эдуарда Четвертого, которая приходилась сестрой жене Генриха Седьмого. Она подарила ему сына Томаса, который умер в юном возрасте. Леди Анна не намного пережила сына. Вторая супруга подарила ему сына Генриха, графа Суррей, и дочь Марию, которая впоследствии вышла замуж за Генриха Фицроя, герцога Ричмондского, любимого, хотя и незаконного, сына короля. Иногда герцогу Норфолкскому мечталось увидеть дочь на английском троне. Однако Генрих Фитцрой умер, а королева Джейн произвела на свет долгожданного законного наследника.

Теперь в его уме зрел другой план, поэтому он так ответил епископу Винчестерскому:

– Какая девица, спрашиваете вы, милорд епископ? Ну как же – моя племянница, Кэтрин Говард, дочь моего усопшего брата. Она молода и красива и к тому же обладает мягким, уступчивым характером. Король уже положил на нее глаз, поскольку она фрейлина при королеве Анне. В самом деле, лишь на днях король назвал ее «розой без шипов». Это безупречный выбор!

– Король смотрит и на других, – возразил епископ. – Есть еще девица Бассет, которой не далее как прошлой осенью он подарил коня и седло, да и другая фрейлина, Нисса Уиндхем, которую он называет «английской розой». Вашей племяннице придется побороться за честь лечь в постель короля! И, что бы вы ни задумали, герцог Томас, на этот раз король выберет сам. В прошлый раз он доверился другим, и это стоило ему очень дорого – как с точки зрения престижа, так и в имущественном отношении. Не забывайте об этом, затевая очередную интригу!

– Девицу Бассет, епископ, можно сбросить со счетов. Мне говорили, что однажды он ее поимел, но ни ей, ни ему этот опыт не понравился. Он вознаградил ее за уступчивость незначительным подарком и хорошо отзывается о ней, но жениться? Ни за что. Теперь он хочет такую женщину, которую он сможет получить только в законном браке и никак иначе. Моя племянница согласится ему принадлежать только после того, как он наденет обручальное кольцо на ее тонкий пальчик. Игра еще не началась, епископ, но она вот-вот начнется, и я лично прочту племяннице наставление, как ей себя вести. C Кэтрин мы не потерпим провала, как с этой своевольной Анной Болейн, которая лишилась головы из-за супружеской измены, которой, собственно, и не было.