Она удивленно посмотрела на Него:

— Не понимаю, о чем вы…

— Нет, вы все прекрасно понимаете. И не пытайтесь одурачить меня, Мэдлин. Для этого уже слишком поздно. Вы пришли сюда за сэром Хамфри. Вы сказали это под влиянием газа.

— Я… я не помню этого. Я не помню, что говорила. — Снова упав на постель, она пробормотала: — А вы… вы уверены, что его здесь нет?

Этот вопрос еще больше разозлил Энтони. Неужели она использовала его, чтобы найти другого мужчину, того, ко торого действительно желала? Или, может быть, все дело в том, что сэр Хамфри и был тем неумелым любовником, который соблазнил ее и таким образом обесчестил? Бог свидетель, он оторвал бы негодяю голову!

— Да, я уверен, что его здесь нет. Я слышал, как другие гости говорили об этом. Сэр Хамфри собирался приехать с Веджвудом, но его жена сказала Веджвуду, что он нездоров. Видите ли, у него очень ревнивая жена, и ее можно понять.

Мэдлин со вздохом пробормотала:

— Знаю, что ревнивая. В противном случае мне не пришлось бы прибегать к таким уловкам, чтобы встретиться с ним.

Каждое ее слово вонзалось в сердце Энтони словно кинжал. Но как же он это допустил? Как мог позволить этой женщине получить такую над ним власть?

Но если уж он начал задавать вопросы, то следовало довести дело до конца.

— Мэдлин, чего вы надеялись добиться, поговорив с ним здесь? Хотели возобновления связи? Неужели вы серьезно на это надеялись? Поверьте, он к вам не вернется.

Она смотрела на него во все глаза.

— Не вернется?.. Энтони, о чем вы говорите?

Он старался говорить как можно спокойнее.

— О сэре Хамфри и вас, разумеется. Как я понял, он и есть тот болван, который соблазнил вас. Неумелый любовник…

Несколько секунд она смотрела на него раскрыв рот. Потом вдруг расхохоталась:

— Любовник? Вы, наверное, сумасшедший!

Это была не совсем та реакция, которой он ожидал.

— Мэдлин, но тогда… Тогда я ничего не понимаю.

— Конечно, не понимаете, если думаете, что сэр Хамфри был моим любовником. Ах, если бы только!.. — воскликнула она в отчаянии. — Если бы он действительно был моим любовником, я не оказалась бы в столь затруднительном положении.

Энтони почувствовал величайшее облегчение. Боже, он просто ревнивый идиот! Вот что бывает, когда слушаешь такого болвана, как Стоунвилл.

— Так в чем же заключается ваше затруднительное положение?

Вопрос, казалось, застал ее врасплох. Она села и в смущении пробормотала:

— Ах, это так сложно…

— Но вы обещали ответить на мои вопросы, если я устрою вам эту вечеринку. Я сдержал слово, и не моя вина, что вы не получили то, чего хотели.

— Я понимаю, Энтони.

— Так как же? Ведь теперь ваша очередь выполнить свое обещание, не так ли?

—Да, вы правы, — прошептала Мэдлин. Тихонько вздохнув, она добавила: — Конечно, правы… Энтони взял ее за руку.

— Милая, успокойтесь, пожалуйста. Не бойтесь, никто нас сейчас не побеспокоит. Стоунвилл даже не знает, что мы все еще здесь, в его доме. Да и дверь заперта.

— Вы заперли дверь? — спросила она с тревогой.

— Да, запер. Чтобы вы могли спокойно прийти в себя. — Он провел ладонью по ее щеке. — Расскажите, почему вам нужна помощь сэра Хамфри. — «А не моя. Да, почему не попросить о помощи меня?»

Потому что он распутник. Потому что она доверяла ему не больше, чем лесник доверяет браконьеру. Ведь с его репутацией… Она вряд ли обратится к нему за помощью — только с просьбой устроить такую вот вечеринку.

— Почему вы молчите, Мэдлин?..

«Расскажите»? Она кивнула и, сделав глубокий вдох, заговорила:

— У моего отца была медицинская практика в городе, где мы раньше жили.

— В Чертейе?

Она вспыхнула.

— Ну, поблизости…

— Где именно?

— Я не могу вам сказать.

— Черт возьми, почему?

— Просто не могу, и все.

Он пожал плечами:

— Что ж, продолжайте.

— У папы была неплохая практики, и мы жили в относительном достатке. — Ее голос дрогнул. — Пока ему не пришлось лечить одну женщину от абсцесса. Поскольку ей было очень больно, а папа не любит использовать лауданум, он воспользовался закисью азота. Прочитав книгу сэра Хамфри, он знал, что этот газ способен унять боль.

— Но что–то пошло не так, — догадался Энтони.

Она вздохнула:

— Да, не так… Женщина умерла через час после того, как папа дал ей веселящий газ. Сами понимаете, что было расследование. И они решили, что папа не виноват. — Губы дрожали, она едва сдерживала слезы. — Но враги моего отца не согласились, и им удалось убедить остальных в том, что он убил эту женщину. В результате он потерял практику.

Энтони невольно вздохнул. Уж он–то знал, как легко люди в маленьком провинциальном городке могут поверить любым сплетням.

— Поэтому вы и переехали в Ричмонд? Чтобы начать все заново?

Она кивнула:

— Совершенно верно. И я получила место в школе миссис Харрис. Я надеялась, что папа сможет начать здесь практику, но… — Мэдлин судорожно сглотнула. — Но он слишком тяжело переживал все произошедшее… И вот уже несколько месяцев папа ничего не делает, только думает о своей ошибке, терзаясь чувством вины.

— А вы все это время пытаетесь его спасти?

Она кивнула:

— И себя тоже. Я не могу долго содержать нас обоих на жалованье учительницы, и у меня мало перспектив выйти замуж. Но что же мне было делать? Просто смотреть, как отец умирает?..

Энтони молча хмурился. «Какой эгоистичный человек, — думал он. — Взвалил груз своих грехов на плечи дочери».

Мэдлин снова заговорила:

— Мама всегда знала, как вывести его из этих приступов меланхолии, но, признаюсь, в этот раз я… начала отчаиваться. У него никогда не было приступов таких глубоких и продолжавшихся так долго. Смерть этой женщины ужасно потрясла его.

Некоторые из друзей Энтони страдали от таких приступов. Сэмюэл Колридж был одним из них — вот почему он принимал лауданум и вдыхал веселящий газ. Насколько знал Энтони, вырваться из темницы меланхолии было чертовски трудно.

И все же этому человеку не следовало забывать о своем долге перед дочерью. Вот она здесь, совершает безрассудные поступки — связалась с распутником, пришла на скандальную вечеринку…

И все же он кое–чего не понимал.

— Но почему же вы хотите встретиться с сэром Хамфри? Чем он может вам помочь?

Мэдлин с усилием сглотнула.

— Видите ли… Враги папы подняли шум, требуют, чтобы дело было пересмотрено и отца обвинили в преступлении. Они хотят, чтобы муж той женщины настаивал на судебном процессе.

— О Боже… — пробормотал Энтони. Он прекрасно знал, как иногда отправляется правосудие в маленьких провинциальных городках. Если обители городка решат, что человек виновен, то он вполне может оказаться на виселице.

— Вот почему мне нужно встретиться с сэром Хамфри, — продолжала Мэдлин. — Ведь он моя последняя надежда. Если бы он поехал в наш город и выступил в защиту папы, его бы послушали. Враги отца по–прежнему утверждают, что женщину убил веселящий газ, который использовал отец. Но это же неправда, верно?

— Да, скорее всего газ не мог ее убить.

— А сэр Хамфри сумеет это доказать. У него есть множество задокументированных свидетельств, и он смог бы их переубедить и опровергнуть все возражения. Ах, если бы только он поговорил с ними…

— А вы не пробовали обратиться к нему? Не пробовали ему написать?

Мэдлин грустно вздохнула:

— Конечно, я пыталась… Я несколько раз писала ему и просила принять меня, но мои письма были проигнорированы… Последнее письмо вернули нераспечатанным. И даже не знаю, прочитал ли он мои предыдущие письма.

Энтони что–то пробурчал себе под нос и принялся расхаживать по комнате. Потом, остановившись, спросил:

— Но почему вы сразу не рассказали мне об этом? Почему не попросили представить вас?

— А вы бы представили? Неужели отвели бы незнакомку в дом вашего друга? — Мэдлин с сомнением покачала головой. — Вы бы стали расспрашивать меня. А потом, узнав правду о моем отце, отказались бы вовлекать своего друга в наши неприятности. К тому же у вас хватает своих собственных проблем.

Энтони нахмурился. Приходилось признать, что доводы Мэдлин звучат вполне убедительно.

— Но вы могли бы использовать зачисление моей племянницы в вашу школу точно так же, как использовали это обстоятельство, чтобы попасть на вечеринку.

— И это убедило бы вас? Неужели вы согласились бы помочь женщине, отца которой могут обвинить в убийстве? Что, если бы ваш дядя узнал об этом? Что тогда?

О Боже, его дядя… Он совсем забыл о нем. Проклятие! Если дядя узнает о его знакомстве с Мэдлин, он во что бы то ни стало постарается лишить его опекунства.

— Поэтому я и решила познакомиться с сэром Хамфри на вечеринке, — продолжала Мэдлин. — То есть я полагала, что смогу сама все устроить, не вовлекая в это дело вас.

— Но вы уже вовлекли меня, — проворчал Энтони. — Просто вы не сразу сообщили мне об этом.

— Я боялась, что если расскажу вам обо всем, то вы постараетесь настроить сэра Хамфри против меня, — пояснила Мэдлин. — Тогда я потеряла бы свой последний шанс… Попытка познакомиться с ним в обществе казалась более разумной, а ваши вечеринки…

— Да, вы правы, — кивнул Энтони. — В последнее время он только их и посещает.

Он еще больше помрачнел. Черт побери, все, что говорила эта женщина, было чистейшей правдой. Если бы она попросила представить ее сэру Хамфри, он бы действительно пожелал узнать, зачем ей это нужно. И скорее всего дело закончилось бы именно так, как она сказала. То есть сэр Хамфри отказался бы с ней встретиться.

— Я сделала то, что мне пришлось сделать, — прошептала Мэдлин. — Уверена, что вы сможете понять меня.

Энтони кивнул и стал расхаживать из угла в угол.

— Да, я понимаю вас, Мэдлин. Понимаю, почему вы боялись рассказать мне о сэре Хамфри. Ведь его жена не пускает к нему даже друзей. И все–таки… — Он запустил пятерню в волосы. — И все–таки я считаю, что вы могли бы попросить меня о помощи. Возможно, не в самом начале, но попозже, после того как я поцеловал вас. Разве вы не могли довериться мне после этого?