Она обнаружила его в гостиной. Отец стоял перед камином с кочергой в руке. Взглянув на часы, Мэдлин невольно застонала:

— Папа, сейчас три часа. Почему вы проснулись?

— В доме чертовски холодно, — пробурчал отец. — Никак не могу заснуть.

Мэдлин вздохнула и забрала у него кочергу.

— Пожалуйста, ложитесь. Я подогрею вам молока.

Отец посмотрел на нее с подозрением, потом пробормотал:

— Мне приснился ужасный сон…

— Да–да, я догадалась. — Мэдлин повела отца в спальню. — Папа, вам не следует принимать это снотворное. От него всегда снятся кошмары.

— Но я не могу спать без него. Я постоянно… слышу ее шепот, слышу ее прерывистое дыхание…

Мэдлин снова вздохнула и обняла отца. Она прекрасно знала, что он постоянно вспоминает миссис Кросби, жену викария, свою последнюю пациентку. Смерть этой женщины мучила его уже несколько месяцев.

Но ведь отец ни в чем не виноват… Во всем виноват этот ужасный сэр Рандолф! А отец не сделал ничего неправильного, когда лечил миссис Кросби. И уж конечно, он не делал тех ужасных вещей, в которых его обвинил сэр Рандолф. Все дело в том, что сэр Рандолф ненавидел папу и, воспользовавшись случаем, решил выгнать его из города.

— Папа, вы сделали все, что могли. Миссис Кросби убила инфекция.

— Но ведь сколько раз я проводил подобные лечения: безо всякого вреда для пациента… — Отец уставился на огонь в камине. — Вероятно, не следовало ничего давать ей от боли, но бедняжка так жалобно кричала…

Мистер Прескотт с предубеждением относился к лаудануму[2], поэтому решил в качестве обезболивающего дать больной закись азота — именно это средство рекомендовал сэр Хамфри в своей книге.

— Ее убила закись азота, точно знаю… — Отец по–прежнему смотрел на огонь.

— Вы ошибаетесь, папа, — возразила Мэдлин. — Иначече все беспечные лорды, вдыхающие веселящий газ для развлечения, давно были бы мертвы.

— Вот видишь, вот видишь?! — Воскликнул отец. — Закись азота вредна для всех, кроме легкомысленных людей.

— Это неправда, папа, и мы оба это знаем. Кроме того, вы сами говорили, что абсцесс миссис Кросби был серьезнее, чем могло показаться на первый взгляд.

— Да, верно. Но чтобы он спровоцировал острую лихорадку и учащенное сердцебиение всего за несколько секунд… — Мистер Прескотт покачал головой: — Раньше с моими пациентами ничего подобного не случалось. — Упав в кресло, он обхватил голову руками. — Она ушла так быстро… Вдох, еще вдох — все… — По его щекам покатились слезы.

Слезы отца — вот что разрывало ее сердце. Прежде он никогда не плакал — только один раз, на похоронах мамы. А теперь, после смерти жены викария, он постоянно плакал без всякой причины, иногда даже всхлипывал как старик, хотя ему было всего пятьдесят.

— Я убил ее… как если бы застрелил, — пробормотал отец. — Сэр Рандолф прав — я убийца, потому что испробовал на ней закись азота.

— Сэр Рандолф — злобный дурак, и вы прекрасно это знаете, — возразила Мэдлин.

— Да, конечно. Но это не отменяет того факта, что она мертва. Вся остальная болтовня сэра Рандолфа может быть ложью, но это чистейшая правда. И я заслуживаю наказание за свое преступление, — добавил мистер Прескотт с тихим вздохом.

У Мэдлин невольно сжала кулаки. Когда она видела отца таким, ей хотелось… проткнуть сэра Рандолфа рапирой. Плохо было уже то, что отец подвергал сомнению свое медицинское суждение, но он мог бы справиться с этим, если бы сэр Рандолф не поднял такую шумиху. Он обвинял отца в том, что тот якобы дал миссис Кросби закись азота, что бы сделать с ней свое черное дело, — какая ужасная ложь!

Сэр Рандолф и отец поссорились уже много лет назад, но люди поверили в ложь сэра Рандолфа, потому что отец был вдовцом, а миссис Кросби считалась первой красавицей города. К тому же многие из горожан всегда подозрительно относились к научным методам мистера Прескотта и предпочитали лечиться традиционными способами. А теперь, после того как разразился скандал, от отца отвернулись даже те, кто прибегал к его помощи.

Увы, отец даже не пытался защищаться, потому что его терзало чувство вины за смерть миссис Кросби. Так что теперь только она, Мэдлин, могла защищать его.

Поначалу Мэдлин надеялась, что переезд из Телфорда в Ричмонд поможет отцу и он снова начнет практиковать. Но отец не сумел себя пересилить; более того, ему становилось все хуже.

К счастью, директриса школы в Шрусбери, где Мэдлин раньше преподавала, проявила отзывчивость и рекомендовала ее миссис Харрис. Иначе им с отцом пришлось бы нищенствовать, когда закончились их скромные сбережения.

И такое все еще могло случиться. Хотя коронер посчитал смерть миссис Кросби естественной, сэр Рандолф и после этого старался переубедить преподобного Кросби, заявлял, что власти должны провести новое расследование.

И если это случится, то ей придется нанять адвоката и потратить немалые деньги на защиту отца. Если же она сумеет убедить сэра Хамфри приехать в Телфорд и поговорить с викарием, то тот, возможно, поверит, что закись азота совершенно безопасна, и не будет настаивать на дополнительном расследовании. Тогда, конечно, все уладится, но для этого требовалось, чтобы лорд Норкорт познакомил ее со знаменитым химиком. Удастся ли ей добиться своего?

Тут из кресла послышался храп, и Мэдлин вздохнула с облегчением. Слава Богу, отец заснул.

Осторожно ступая, чтобы не шуметь, она вернулась и свою комнату и легла в постель. Но теперь ей никак не удавалось заснуть. Уже третий раз на этой неделе отец будил ее среди ночи, и днем Мэдлин иногда ловила себя на том, что во время уроков клевала носом. В последние дни она ужасно устала…

В конце концов она все–таки заснула, но, как ей показалось, проспала всего лишь несколько минут, а потом вдруг почувствовала, что кто–то трогает ее за плечо.

— Мисс Прескотт! — раздался над ее ухом женский голос.

Мэдлин открыла глаза и осмотрелась. Почему так светло? И почему Летти Дженкинс (вдова, которую она наняла для ведения хозяйства) склонилась над ней… Господи, она проспала!

— Который час?! — Мэдлин отбросила одеяло.

— Начало восьмого, — ответила миссис Дженкинс, глядя на нее с беспокойством. — Разве вам не нужно быть в школе в…

— Господи, я опаздываю! — воскликнула Мэдлин, вскакивая с кровати.

Поспешив к умывальнику, она налила воды из кувшина, а миссис Дженкинс протянула ей полотенце.

— Вы пропустили завтрак в школе, мисс Прескотт. Я принесу вам что–нибудь поесть.

— Спасибо, нет времени. Перекушу попозже.

Вдова сокрушенно покачала головой и достала платье для Мэдлин.

Та быстро умылась и начала одеваться. Как же так… Ведь она всегда просыпалась вовремя… Девочки, наверное, очень удивятся ее опозданию. Надо поторопиться! Миссис Харрис не заметит, что она опоздала, если кто–нибудь из девочек не расскажет ей об этом.

Или если не приедет виконт. Ведь сегодня он должен начать свои уроки! Ах, как будет унизительно, если он спросит про нее миссис Харрис!

Нет–нет, ей не стоит беспокоиться. Виконт все равно не приедет вовремя, возможно, вообще не приедет. Однако задерживаться все–таки не стоит, ведь будет ужасно неудобно, если миссис Харрис узнает о ее опоздании.

— Как папа? — спросила она миссис Дженкинс, когда та стала шнуровать ей корсет. — Вы видели его, когда пришли?

— Храпит в своем кресле, — ответила вдова.

— Но если он не переберется в постель, то ему будет очень…

— Не беспокойтесь, я позабочусь об этом. — Миссис Дженкинс подала ей платье. — Да–да, не беспокойтесь, я знаю, как обращаться с мистером Прескоттом.

— Ах, спасибо вам, — пробормотала Мэдлин. — Вы просто… Божий дар!

— Жаль, что мой покойный муж так не думал. Поверьте мне, после целой жизни с мистером Дженкинсом заботиться о вашем отце совсем не трудно. — Вдова подтолкнула ее к двери. — Идите же. Все будет хорошо.

Выходя из дома, Мэдлин повторяла слова вдовы и молилась, чтобы та оказалась права.

Глава 5

Дорогая Шарлотта,

почему Вас так интересует лорд Норкорт? Пожалуйста, скажите, что Вы не подпали под его чары. После того, что я рассказывал Вам о его ужасных вечеринках, я думал, у Вас хватит здравого смысла держаться от него подальше. Имейте в виду: он большой любитель соблазнять вдов.

Ваш встревоженный кузен Майкл

Энтони расхаживал по холлу, все больше мрачнея. Слуга заверил его, что мисс Прескотт скоро присоединится к нему, — но где же она? Минут десять назад мимо него прошли, возвращаясь с завтрака, хихикающие девочки, а учиильница все не появлялась. Время от времени девочки выглядывали из классной комнаты и смотрели на него с любопытством, вернее — таращились, так что он чувствовал себя… цирковым аттракционом.

Будь проклята эта мисс Прескотт! Почему она заставляет его ждать? Может, она делает это специально?.. Или он неправильно понял ее инструкции? Но она ведь не имела в виду, что он должен начать эти глупые уроки в одиночку?

Энтони уже решил пойти в кабинет миссис Харрис, когда услышал, как кто–то поднимается по лестнице. Повернувшись, он увидел мисс Прескотт, взлетающую на верхнюю ступеньку. Ее роскошные волосы были в беспорядке, а щеки пылали. Увидев его, учительница остановилась и в смущении пробормотала, задыхаясь:

— Ах, лорд… Норкорт… Д–доброе… утро, милорд.

Глядя на нее, Энтони с трудом удерживался от смеха.

Оказывается, она просто опоздала!

Что ж, очень хорошо. Это было прекрасной компенсацией за то, что ему сегодня пришлось вставать так рано. Да–да, просто замечательно!

Едва заметно улыбнувшись, виконт проговорил:

— Доброе утро, мисс Прескотт. Мы так ждали вас… — Вытащив из кармана часы, он посмотрел на них с преувеличенным интересом. — Вы ведь сказали — в восемь, не так ли? В восемь утра?

Она пригладила волосы и приблизилась к нему.

— Я могу поклясться, что вы именно так и сказали, — Продолжал Энтони. Он снова посмотрел на циферблат. — Либо мои часы сломались, либо вы ужасно не…