Джорджетт Хейер - Коварный обольститель

Сильвестр поднялся с места и вернулся к камину. Поворошив поленья сапогом, он сказал:

– Ты полагаешь, я должен быть ей благодарен, верно? Несомненно, намерения мисс Марлоу достойны восхищения, но когда я думаю о том, что, если бы не ее вмешательство, я вернул бы Эдмунда без малейшего шума, то почему-то не испытываю к ней благодарности.

– Тем не менее я считаю, вы должны быть ей благодарны! – парировал Том. – Если бы она не ухаживала за ним на борту «Бетси-Энн», он бы мог и концы отдать! В жизни не видывал, чтобы кому-либо бывало так плохо, а больше никому и дела не было до того, что с ним станется, вот что я вам скажу!

– В таком случае я благодарен ей хотя бы за это. И если благодарность моя меркнет, стоит мне подумать о том, что Эдмунд никогда бы не отправился за море, ежели бы она не вложила эту мысль в голову его матери…

– Солфорд, неужели вы не можете забыть о той дурацкой книге? – взмолился Том. – Если вы намерены размышлять вот так всю обратную дорогу, то нас ждет веселенькое путешествие!

Сильвестр смотрел в огонь, но при этих словах юноши поднял голову.

– Что?

– А как еще, по-вашему, я смогу доставить Фебу домой? – осведомился Том. – Или вы попросту намеревались бросить нас здесь одних?

– Одних! Не представляю, какая нужда может заставить вас прибегнуть к моим услугам, когда вы, похоже, пребываете на короткой ноге с куда более состоятельным человеком, нежели я! Предлагаю вам обратиться к Фотерби за дружеским займом.

– Да, именно это мне и придется сделать, если вы намерены отомстить нам столь мелко, – отчетливо выговаривая слова, заявил Том.

– Осторожнее! – предупредил его Сильвестр. – Мне довелось многое стерпеть от тебя, Томас, но это уже слишком! Имей я счет в корреспондентском банке во Франции, ты мог бы обратиться ко мне за помощью в любое время, но у меня его нет! Что же до оплаты дорожных счетов мисс Марлоу – нет, я не стану этого делать! Попросите Фотерби ссудить вас требуемой суммой. Вы с таким же успехом можете задолжать ему, как и мне!

– Нет, не могу, – отрезал Том. – Вам, вполне возможно, нет дела до того, в какие неприятности попала Феба, но мне-то есть! Вы же знаете леди Ингам! Вся эта история – и все из-за какой-то несчастной книжонки! – буквально подкосила ее, и, когда я видел миледи в последний раз, она пребывала отнюдь не в лучшем расположении духа. А сейчас, думаю, она вообще в шоке, но вы-то можете обвести ее вокруг пальца. Если мы вернемся в Англию вместе с вами и вы скажете пожилой леди, что только благодаря Фебе спасли юного Эдмунда, все будет в порядке. Но если я буду вынужден везти Фебу домой один, а вас интересует лишь то, как замять скандал, нам придется несладко. Кстати, и сохранить все дело в тайне вам не удастся. Как насчет Свейла? Или…

– Кигли – единственный из моих слуг, кто знает, куда я уехал, а Свейла со мной нет. Я не настолько глуп, как ты полагаешь, Томас!

На губах юноши расплылась довольная улыбка.

– Я не считаю вас глупым, Солфорд! – сказал он. – Я считаю вас человеком, имеющим чрезмерно высокое мнение о себе!

Солфорд, нахмурившись, взглянул на юношу.

– Что ты несешь теперь? Или полагаешь, что я шагу не могу ступить без своего камердинера? Уж ты-то должен знать лучше!

– Разве? А кто будет ухаживать за Эдмундом в пути?

– Я.

– А вам уже приходилось заниматься этим раньше? – полюбопытствовал Том, улыбаясь еще шире.

– Нет, – уже чувствуя подвох, осторожно ответил Сильвестр.

– Тогда вы получите удовольствие от путешествия! Подождите, пока не умоете его полдюжины раз за день, милорд герцог! Вам придется и одевать его, и раздевать, и рассказывать ему всякие истории, когда его начнет укачивать в карете, и следить за тем, чтобы он не съел того, чего не следует, – а я готов биться об заклад, вы и сами этого не знаете, так что будете вынуждены ночами сидеть у его постели! И вам даже не удастся толком поужинать самому, потому что он может проснуться и начать плакать. А еще ему не нравятся незнакомые места. И не рассчитывайте, будто сможете сбыть его с рук на руки горничной, потому что он терпеть не может иностранцев! А если вы окажетесь настолько тупы, что отшлепаете его, ведь он не даст вам покоя, то мальчонка примется рыдать так, что окружающие сочтут вас Иродом!

– Ради бога, Томас… – Сильвестр неуверенно рассмеялся. – Будь ты проклят! Лучше бы я никогда не встретил вас обоих! Неужели все настолько плохо?

– Намного хуже! – заверил его Том.

– Боже мой! Мне, разумеется, следовало бы взять с собой Кигли. Но ты не понимаешь одного: когда я брал в банке деньги, которых, как полагал, окажется достаточно, то никак не рассчитывал еще на двух попутчиков. Мы попадем на мель еще до того, как доберемся до Кале!

– Об этом я как-то не подумал, – признался Том. – Что ж, нам придется заложить что-нибудь в ломбарде, только и всего.

– Заложить что-нибудь? – повторил Сильвестр. – Что именно?

– Надо подумать. У вас с собой дорожный несессер?

– Ага, следовательно, это я должен буду заложить что-нибудь, так, по-твоему? Нет уж, счастлив сообщить тебе, что у меня с собой всего лишь саквояж!

– Значит, придется ограничиться вашими часами и цепочкой. Жаль, что вы не носите бриллиантовых заколок для галстуков и перстней. Вот если бы у вас был такой же роскошный изумруд, как тот, которым сегодня бахвалился Фотерби…

– Ох, помолчи! – оборвал юношу Сильвестр. – Черта с два я позволю заложить свои часы! Или что-нибудь еще!

– Я сделаю это вместо вас, – предложил Том. – Я не такой сноб, как некоторые!

– Знаешь, Томас, ты сущий… – Сильвестр замолчал, потому что дверь отворилась и в комнату вошла Феба.

Она выглядела настолько высокомерной, что юноша едва не рассмеялся; голос же ее прозвучал куда холоднее, чем когда-либо получалось у Сильвестра.

– Извините! Том…

– Мисс Марлоу, – перебил ее Сильвестр. – Как выясняется, я был к вам несправедлив. Прошу вас принять мои самые искренние извинения.

Она окинула его исполненным нескрываемого презрения взором.

– Это не имеет ни малейшего значения, сэр. Том, я пришла сказать тебе, что намерена сделать то, о чем мы с тобой говорили на лестнице. Я имею в виду, что попрошу леди Ианту позволить мне сопровождать ее до Парижа. Там в посольстве у меня будет возможность дождаться приезда бабушки. Уверена, сэр Чарльз и леди Элизабет разрешат мне остановиться у них, когда я скажу им, кто я такая. Если ты возвращаешься в Дувр с его светлостью…

– Да уж, прекрасный план, нечего сказать! – заявил Том. – Более того, я готов отдать свою последнюю гинею, только бы увидеть лицо посла, когда ты свалишься ему на голову и сообщишь, что ты внучка леди Ингам и приехала пожить у него, потому что разминулась с ее милостью по дороге и лишилась всего багажа! Ради всего святого, не городи чушь! Или ты хочешь, чтобы теперь еще и Париж, как и Лондон, заговорил о тебе?

Феба, вздрогнув, съежилась, и Сильвестр, заметив это, вмешался в разговор:

– Довольно! Мисс Марлоу, вы и сами видите, что ваш план никуда не годится. Прошу вас, позвольте мне препроводить вас в Англию!

– Да я скорее наймусь кухаркой к кому-нибудь! – огрызнулась она. – Вообще стану кем угодно, лишь бы не путешествовать в вашем обществе!

Забыв о том, что совсем недавно он сам выражался в том же духе, Сильвестр вспылил и гневно бросил:

– Давеча вы терпели мое общество целую неделю без видимых последствий и, смею полагать, как-нибудь переживете еще несколько дней!

– Как же я жалею о том, что поднялась на палубу этого корабля! – с чувством вырвалось у Фебы.

– Я тоже! Потому что такого идиотизма… Прошу прощения! Полагаю, вы действовали из лучших побуждений!

– Я более и шагу не ступлю ради вас! – гневно сообщила ему девушка. – Что же касается вашего снисхождения, милорд герцог…

– Феба, помолчи! – строго заявил ей Том. – И послушай меня! До сих пор я был на твоей стороне, но любому терпению есть предел. Ты станешь делать то, что я скажу, девочка моя. Мы поедем домой с Солфордом, и ты ничем не будешь ему обязана, если тебя это беспокоит, потому что ему нужно, чтобы ты ухаживала за Эдмундом. Да-да, и позволь напомнить тебе, ты сама пообещала малышу, что не бросишь его одного, пока не передашь Баттон!

– Теперь он об этом и не вспомнит! – сказала мисс Марлоу.

Но в тот самый момент в буфетную заглянул Эдмунд и, когда Том обратился к нему за подтверждением, тут же заявил: он ни за что не отпустит Фебу, так что этот ее аргумент оказался несостоятельным. Она, правда, все-таки предложила Эдмунду обойтись обществом дяди, однако мальчик яростно затряс своей кудрявой головенкой и заявил:

– Нет, потому что дядя Сильвестр будет проклят, если станет заниматься мной до завтрака.

Это наивное признание разрядило напряженную атмосферу. Феба, не удержавшись, звонко рассмеялась, а Сильвестр, пообещав племяннику ужасные кары, утратил свою холодную чопорность.

Но, когда Эдмунд разразился восторженным визгом и писком, сверху донесся гневный вопль, исполненный боли и страданий. Такое впечатление, что его издавала страждущая душа грешника, угодившая в ад. Сильвестр вскинул голову, а Эдмунд перестал вырываться из его объятий.

– Какого дьявола? – воскликнул герцог.

– Что там еще стряслось? – проворчал Том и, хромая, направился к двери. – Сдается мне, наш законодатель мод обнаружил пятнышко грязи на своем сюртуке.

– Петт! Петт! – словно трубы Судного дня, ревел сэр Ньюджент, спускаясь по лестнице. – Петт, где вы? Петт, кому говорю!

Когда Том распахнул дверь во всю ширь, Сильвестр опустил Эдмунда на пол и осведомился:

– Да что происходит с этим типом?

Последний раз воззвав к Петту, сэр Ньюджент пересек холл и появился на пороге, баюкая в руках пару начищенных до зеркального блеска ботфортов и призывая обитателей буфетной взглянуть – только взглянуть на это!