– А я, представь себе, лучше останусь старой девой до самой смерти, чем свяжу свою судьбу с человеком, которого не смогу любить или хотя бы уважать! – заявила она с пылом. – И несмотря на то, что ты сказал, Томас, мужчина, объявивший о помолвке с леди, которую в глаза не видел, не вызывает доверия. Если, как ты утверждаешь, лорд Сибрук пользуется успехом, тогда почему он поступил так странно? Я непременно выясню, что за этим кроется, можешь не сомневаться! И уж тогда ты вынужден будешь сдержать свое обещание! – И с непроницаемым выражением лица Фредерика вышла из комнаты.

Сэр Томас смотрел ей вслед и хмурился. В общем и целом беседа прошла на уровне, пришел он к выводу. Гораздо лучше, чем можно было ожидать. Во всяком случае, она не отказалась от помолвки наотрез, чего он опасался больше всего. Если бы это случилось, тогда бы ему пришлось туго. Но с другой стороны, он не мог припомнить ни одного случая, когда бы Фредерика не доводила задуманное до конца. А на этот раз она настроена более чем решительно, подвел он итог. Ну а если он переоценил лорда Сибрука?

Томас перестал хмуриться и передернул плечами. Когда Фредерика докопается до сути, она поставит его об этом в известность. Сэр Томас давным-давно усвоил, что нет никакого смысла беспокоиться по поводу положения вещей, которые невозможно изменить, в особенности если они еще и неприятные. Само собой разумеется, он постарался поскорее выбросить все это из головы. А пока, расположившись поудобнее, он стал пить чай с пирожными, которые сестра так и не попробовала.

Глава вторая

Фредерика направилась прямо в кабинет, где сразу же села за письменный стол. Достала перо, бумагу и задумалась. Почему Томас с такой легкостью пообещал в случае чего расторгнуть помолвку? Считает, что ей негде навести справки о его распрекрасном лорде Сибруке? Наверняка… Между прочим, бытует мнение, что для достижения цели все средства хороши, а у нее есть одно, причем тайное, которое он, конечно же, упустил из виду, – мисс Милликен, ее прежняя гувернантка.

За те десять с небольшим лет, что Фредерика была с ней знакома, мисс Милликен стала подругой, вернее – другом, настоящим. Между ними установились на редкость близкие отношения, которые, как это обычно случается, возникли на почве сходства взглядов, интересов и обоюдной симпатии.

Когда год назад скончалась ее матушка, мисс Милликен, оставив Мейпл-Хилл, переехала в предместье Лондона, к отцу, чтобы ухаживать за ним и вести хозяйство.

Именно гувернантке Фредерика была обязана своей целеустремленностью, собранностью – чертами характера, которые помогают, пожалуй, более всего противостоять прыжкам и гримасам жизни, которые судьба, как известно, подбрасывает на каждом шагу.

Мисс Милликен специализировалась по военным кампаниям давно минувших дней и была убеждена, что тщательно продуманная стратегия – залог успеха при решении любой проблемы: будь то вышивание, когда на нитке то и дело завязываются узелки, или даже пожар на конюшне. К тому же на протяжении всех этих лет Фредерика неоднократно имела возможность удостовериться в наличии у мисс Милликен – как в Лондоне, так и на периферии – обширного круга знакомых, обладающих разнообразным опытом, знаниями, квалификацией, к которым она время от времени обращалась – путем переписки – за разъяснениями вопросов, возникавших в процессе обучения своей подопечной. Фредерика нисколько не сомневалась в том, что если уж кто и мог оказать ей помощь в своеобразном дознании, то только мисс Милликен. Немного погодя письмо было написано и отправлено.


К изумлению Фредерики, Томас в последующие несколько дней и в самом деле проявлял невиданное рвение, постигая премудрости хозяйствования. Ни скучающего вида, ни кислой мины, ни резкой смены темы разговора, как бывало не раз, когда отец, тогда еще в добром здравии, пробовал приохотить его к управлению поместьем. Напротив… Брат то и дело задавал вопросы, вникал во все детали и даже попросил показать ему фермерские хозяйства и прочие владения и службы. Фредерика, не имея ни малейшего представления о том, какую моральную встряску он получил в Лондоне, объясняла неожиданную метаморфозу его возмужалостью.

– А вот это та самая школа, о которой я тебе говорила, – сказала Фредерика, когда в один из дней они подходили к низкой, вытянутой в длину постройке на краю деревни. – Я действительно горжусь ею. Прошло всего два года, как я открыла ее, а уже с десяток девушек научились читать, писать и шить, что значительно расширило их виды на будущее. К примеру, одна уже получила место продавщицы в Броудгейте.

– Ты что, сама их обучаешь? – удивился Томас.

– Сейчас нет. Удалось найти учительницу, хотя в самом начале занималась с ними сама. Но все же я стараюсь уделять как можно больше внимания моему детищу. Каждую неделю веду уроки рисунка для нескольких наиболее одаренных девочек и помогаю вести занятия с малышами. Две девушки из старшей группы организовали что-то вроде детского садика, что в какой-то мере является поддержкой матерям.

Они вошли в здание с черного хода. Несколько девчушек в возрасте от двух до шести лет бросились к Фредерике с радостными возгласами.

– Добрый день, Сара! Ну, а как твои дела, Мэри? Джейн, как твой носик? Не хлюпаешь уже?

Фредерика для каждой малышки нашла доброе слово, а сэр Томас, совершенно ошеломленный, смотрел на эти объятия и поцелуи, вытаращив глаза. Потом Фредерика обменялась короткими замечаниями с молоденькой воспитательницей и перед тем, как приоткрыть дверь в классную комнату, сказала вполголоса:

– Мы не будем им мешать. Я хочу, чтобы ты имел представление, как проходит урок. – Заглянув через плечо сестры, он увидел, что около дюжины учениц сидят за деревянными партами и не спускают глаз с почтенной женщины в очках, стоявшей у доски. Прикрыв дверь, Фредерика обернулась к брату. – Я убеждена, что школа совершенно изменила жизнь этих девушек, да и их семей тоже. Приятно сознавать, что силы и средства затрачены на дело столь благородное! – сказала Фредерика с вызовом и посмотрела брату прямо в глаза.

Только когда они вышли на улицу, Томас обрел дар речи.

– Честно говоря, я даже не думал об этом, – сказал он, покачав головой. – Но обещаю, что школа… что так будет и впредь, если… когда… словом, ты знаешь, что я хочу сказать.

Фредерика искоса взглянула на него и едва заметно улыбнулась.

– Чрезвычайно обнадеживающее заявление – не могу не отметить. Но, как бы обстоятельства ни сложились, оставлять это занятие я не намерена. – Впервые со времени его сногсшибательного сообщения они коснулись вопроса помолвки. – Я, дорогой Томас, не забыла о том, что ты мне обещал!

– А я и не отказываюсь! Я, Фредди, к твоему сведению, не перестаю об этом думать, – проговорил он с расстановкой.

– Правда? – воскликнула Фредерика радостным голосом.

Наконец-то сообразил, что ничего нелепее этой помолвки нет и быть не может, подумала она.

– И пришел к выводу, что тебе просто необходимо отправиться со мной в Лондон в конце сентября, чтобы принять участие в осеннем светском сезоне. Считаю, вам нужно познакомиться с Сибруком. Кто знает, может быть, ты найдешь его интересным!

Фредерика уставилась на брата.

– Ах, вот оно что! Думаешь, он очарует меня, как и тебя? Нет уж, спасибо! На балах и раутах все галантны и милы, а семейная жизнь – это нечто иное. Так что встреча с ним в обществе ничего не даст, поскольку свое истинное лицо, надо полагать, он мастерски скрывает.

Томас тяжело вздохнул.

– Ладно, поступай как знаешь! Но я тебя предупреждаю, времени для поисков доказательств твоей глупейшей теории осталось не так уж и много, поскольку мы с Сибруком договорились о вашем бракосочетании на Рождество.

– Как на Рождество? На это Рождество?! Томас, ты сошел с ума… – Фредерика пришла в ужас. – До Рождества меньше четырех месяцев!

–Ну и что? Если он мерзавец, как ты считаешь, то и половины этого срока хватит на то, чтобы выяснить, так это или нет, – заметил Томас сердито. И почему сестре всегда удается заставить его чувствовать себя виноватым? – Если не возражаешь, – буркнул он, – покажи, где у нас водосточные канавы.

К великому облегчению Фредерики, когда через час она вернулась домой, ее ждало письмо от мисс Милликен. Прочитав его, она бросилась искать брата.

– Томас, у меня новости! – выпалила она с порога, ворвавшись в конюшню, где тот осматривал пару коренных. – Я только что получила письмо от мисс Милликен. Моя прежняя гувернантка… – напомнила она ему, увидев недоуменное выражение, появившееся на его лице, – просит навестить ее, и, знаешь, я хочу поехать. Она всегда оказывала на меня благотворное влияние, а сейчас, думаю, мне это просто необходимо. – Распахнув глаза, Фредерика устремила на брата бесхитростный взгляд, ей удалось даже принять страдальческий вид.

– А неплохая мысль, Фредди! – Томас сразу повеселел. – Если не ошибаюсь, она вполне здравомыслящая женщина, и общение с ней, думаю, пойдет тебе на пользу. Она ведь с отцом живет, где-то в пригороде Лондона, да?

– Да, – ответила коротко Фредерика, не собираясь уточнять адрес. – Завтра утром выеду, к вечеру доберусь – туда полдня пути.

– Я буду занят и не смогу тебя проводить. Напиши, если все-таки решишь в конце сентября поехать со мной в Лондон. Мне тогда нужно будет отдать необходимые распоряжения.

– Непременно черкну пару строк! – заверила брата Фредерика. Повернулась и ушла.

Впервые она покидала Мейпл-Хилл надолго. С одной стороны, это ее беспокоило, так как нужно было многое предусмотреть на время отсутствия, а с другой – она ощущала удовлетворение от сознания, что ее отъезд пойдет на пользу Томасу. Пусть узнает, каково вести хозяйство! Мурлыча под нос бодрую мелодию, Фредерика шагала к дому, думая о главном деле, которое предстояло завершить. Никогда и ни при каких обстоятельствах не следует информировать противника о намерениях, вспомнила Фредерика совет мисс Милликен.