И снова его глаза стали шире. Я поцокала языком и коснулась его щеки.
– Прежде чем ты умрёшь, я хотела бы сказать тебе кое-что. Ты же знаешь, как сильно тебе нравится наблюдать? Кивни, ублюдок.
Голова Стюарта опустилась вниз настолько, насколько ему позволяла дыхательная трубка.
– Что ж, у меня есть секрет. Мне тоже нравилось наблюдать.
Взгляд его голубых глаз стал вопросительным.
– Видишь ли, доктора были в явном недоумении относительно твоей быстро прогрессирующей лейкемии. Ведь посмотри на себя. О, не теперешнего. Сейчас ты похож на кусок дерьма. И пахнешь тоже как кусок дерьма, но было время, время когда ты был подтянутым и красивым, да и весьма самоуверенным. – Я рассмеялась. – Но даже это слово не описало бы то, что у тебя было. А пока, – я похлопала его по руке, – не позволяй мне отвлекаться. Мне бы не хотелось, чтобы ты сошёл в ад без полного осознания того, кто посадил тебя на этот долбанный экспресс.
Я наклонилась ещё ближе.
– Это я! Теперь, когда ты уже приблизился к вратам в огонь и серу, знай, что ад, через который ты провёл меня в течение всех этих грёбаных девяти лет, не сравнится с вечностью, в течение которой ты будешь страдать за то, что сделал со мной. Наблюдать за тем, как ты гниешь здесь, на земле, доставило мне неслыханное удовольствие.
Я села прямо.
– Да, ты прав. Наблюдение может быть невероятным наслаждением. Я, мать твою, даже возбуждаюсь, думая об этом. В течение полутора лет и даже больше, я могла откинуться и смотреть, как ты отрицаешь это, злишься, тратишь охрененные бабки, чтобы оно ушло, потом сникаешь, а сейчас… когда осталось несколько часов… может, принимаешь свою судьбу.
Я остановилась и поправила подол платья. Снова взглянув ему в глаза, продолжила:
– Понимаю, это слишком много информации для твоих пропитанных химией мозгов, поэтому кивни, если понимаешь меня.
Голова Стюарта повернулась из стороны в сторону.
Я склонила голову набок.
– Что? Я слишком молода? Слишком глупа? Ведь ты не хотел, чтобы я училась в университете. Но я не грёбаная дурочка. Я нашла идеальный источник. Ты знал, что рак вызывает радиация?
Стюарт моргнул.
– Да, есть разные документально подтверждённые случаи возникновения рака из-за радиации. Ведь для того, чтобы получить облучение совсем не обязательна авария на атомной станции. Нет. – Я не смогла сдержать ухмылки, мои щёки порозовели. – Гранулы цезия могу вызвать достаточно радиации, чтобы убить раковые опухоли. Но…
Я понизила голос, когда моё возбуждение от долгожданного признания стало вырываться наружу.
– …но это лишь в том случае, когда гранулы помещают непосредственно в сами опухоли. А знаешь, что происходит, когда здоровые клетки оказываются под воздействием повышенной радиации? Знаешь?
Стюарт снова моргнул.
– Эти здоровые клетки мутируют. То есть, меняются. Это был риск. Я понятия не имела, как они могут измениться. Но по твоим первым симптомам: головным болям и выпадению волос – я поняла, что достигла определённых результатов.
Глаза Стюарта закрылись.
– О, нет, ублюдок. Тебе ещё рановато умирать. Я хочу, чтобы ты узнал, что хоть это и я подбросила тебе грёбаные гранулы, но добила тебя твоя извращённая тяга к удовольствию. Угадай, где ты подвергался этим высоким дозам радиации.
Он повертел головой из стороны в сторону, по-прежнему с закрытыми глазами.
– Открой свои долбаные глаза. Я хочу видеть, о чём ты думаешь. Ты, мать твою, должен понять, что я собираюсь сказать, а потом подтвердишь, что понял, кивком. Ведь так мы работаем, да, мистер Харрингтон?
Он медленно открыл глаза и кивнул.
– Хороший мальчик. Ответ на мой вопрос – твоё долбанное кресло на складе. Каждый раз, когда ты опускал на него свою задницу и наблюдал, как я губила свою жизнь ради твоих развлечений, на тебя действовало облучение. – Меня передёрнуло. – Почти сразу обнаружились симптомы, но я не могла допустить, чтобы твоё тело боролось. Поэтому продолжала оставлять дозы.
Вернулась моя ухмылка.
– Знаешь, что я представляла под повязкой каждый раз, когда ты приказывал мне раздвинуть ноги? О, ты не можешь ответить из-за этой трубки в горле. Давай я отвечу за тебя. Я представляла это! Представляла выражение твоего лица, когда ты, наконец, узнаешь, что я сделала. А хочешь знать, какова моя награда? Я замечательная жена. Я поддерживала тебя всё это время. Да я, мать твою, святая! Столкнуть твою машину в чёртов океан было бы слишком просто для тебя, к тому же… я не смогла бы наблюдать. Теперь, мистер Харрингтон, кивните, если поняли, что тот день, когда ты, чтоб тебя, купил меня, чтобы сделать своей шлюхой, стал первым днём конца твоей жизни.
Стюарт кивнул.
– У меня есть документы, и, кстати, доза твоих обезболивающих будет расти. Ты никогда не сможешь больше говорить, ни об этом, ни о чём другом. Будем считать это нашим пунктом о неразглашении; однако, вместо того, чтобы расплатиться с тобой, я получу все выгоды. И ещё одно, мистер Харрингтон. Этот твой новый проект завещания. С данного момента я объявляю тебя недееспособным. Ты больше не сможешь ничего подписать. Моё долбанное соглашение подошло к концу, ну а твоё с дьяволом только вступает в силу.
Его монитор запикал быстрее, а я откинулась и смотрела, как замешательство в его глазах сменилось осознанием. Когда я услышала, как позади меня открылась дверь, то наклонилась к нему и прикоснулась губами к его щеке.
– Единственное, что было бы лучше этого – услышать, как ты умоляешь меня, – прошептала я в его ухо. – Потому что я уверена, что великий мистер Харрингтон стал бы молить за свою грёбаную жизнь.
Мои плечи вздрогнули, я положила свою голову на его плечо и заплакала. Меня коснулась тёплая рука.
– Миссис Харрингтон, мы нашли вашу доверенность на право представлять интересы пациента. Вы хотите, чтобы мы увеличили дозы его медикаментов?
– Д-да, сделайте всё что угодно, чтобы помочь ему, – выдавила я сквозь рыдания.
– Учитывая возможную нагрузку на сердце, это может вызвать…
Я посмотрела на кардиолога Стюарта, который стоял рядом с доктором Дуггаром.
– Если мы не сделаем этого, мы сможем спасти его?
Кардиолог покачал головой.
– Нет, мэм.
– Тогда увеличьте дозу. Обеспечьте его как можно большим спокойствием.
Заговорила Мисси, одна из постоянных медсестёр.
– Миссис Харрингтон, может быть, мне стоит позвать психолога?
– Нет, я не оставлю своего мужа.
Какая чертовски великолепная жена. Но мы со Стюартом оба знали правду - я не была великолепной. Я несла смерть. И я не собиралась позволять Трэвису, Паркеру или кому-либо ещё оказаться рядом со Стюартом без моего присутствия.
Когда в его капельницу добавляли ещё лекарства, я терпеливо сидела и вытирала слёзы. Ледяной взгляд Стюарта был прикован ко мне, пытаясь сообщить мне миллионы вещей, которые ему уже никогда не суждено было сказать и даже осознать. Я смотрела, но даже не пыталась слушать; вместо этого, внутри я наслаждалась его молчаливым взглядом. Мне довелось услышать от него слишком много слов. С каждой минутой тьма внутри меня росла и покрывала моё холодное мёртвое сердце. Хотя всю мою жизнь меня называли смертью, это было не так. По-настоящему я стала ею тогда, когда глаза Стюарта закрылись в последний раз. И я никогда ещё не чувствовала себя столь охрененно живой. Орган в моей груди стал биться с новой силой. Слёзы на щеках были настоящими. Это были слёзы радости и очищения. Время шло, и каждая солёная капелька, медленно стекающая по моим щекам, смывала за собой по воспоминанию. Потребовался бы грёбаный океан, чтобы стереть их все, но это было началом. Мои дни в качестве чьей-то шлюхи закончились.
Новости распространялись, и комната Стюарта наполнялась людьми. Стюарту не хотелось бы, чтобы они видели его в таком состоянии, поэтому я приветствовала их с распростёртыми объятиями. Первым вошёл Трэвис, за ним Паркер. Тут были доктора и медсёстры, а также Лиза и остальной домашний персонал. Вэл приехала, чтобы поддержать меня. Приехал даже Броди. Он был членом юридической группы Стюарта, и его присутствие не вызывало вопросов.
На самом деле все они пришли, чтобы увидеть мою плодотворную работу. Конечно, никто из них не знал этого. Никто из них не знал и того, что, когда часы пробили полночь, я стала «чёрной вдовой».
Глава 16
Настоящее.
Я почти не спала. Когда коронер, наконец, забрал тело Стюарта, было два часа ночи. Во вскрытии не было необходимости: его болезнь была подтверждена документально. До его отправления в похоронное бюро, где он будет кремирован, необходимо было лишь покончить с некоторыми формальностями. Великий Стюарт Харрингтон не хотел, чтобы его видели в предсмертном состоянии. И уж точно он не хотел бы, чтобы его видели после смерти.
Вэл и Лиза оставались поблизости, помогая мне, когда снова и снова появлялись вопросы. Я выглядела убитой горем и измученной. Макияж исчез, элегантная одежда измялась. Мешки под глазами лишь способствовали образу переутомлённой вдовы. Паркеру хотелось обсудить юридические вопросы касательно Стюарта, но Лиза сказала ему подождать до утра. Она целеустремлённо выпроводила из квартиры всех, кто там не проживал сразу же, как унесли тело Стюарта. Медицинскому персоналу она объявила, что за своим оборудованием они могут вернуться на следующий день; как бы то ни было, миссис Харрингтон нужен покой. У меня ломило виски от вынужденных слёз, и я была бесконечно благодарна ей за то, что она взяла контроль над ситуацией в свои руки.
"Коварная (ЛП)" отзывы
Отзывы читателей о книге "Коварная (ЛП)". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Коварная (ЛП)" друзьям в соцсетях.