«Только чуть-чуть», – сказала Кэрри и сгребла в объятия Джилл, подтягивая её поближе к себе, где они и встретились голыми телами под одеялом, переплетя свои ноги.

«Мне так нравится лежать рядом с тобой», – прошептала Джилл, уткнувшись в шею Кэрри и чувственно перемещаясь губами по её коже. Её язык выскользнул наружу, и, дразня Кэрри, двинуться ниже.

«Надо же, а я полагала, что ты совсем обессилела».

«Мммм. Именно так», – произнесла Джилл в то время, когда её рот продолжил свой штурм. В момент прикосновения её губ к груди Кэрри, она услышала резкий вздох со всхлипом, и тут же её губы сомкнулись вокруг соска, а язык принялся вращаться вокруг упругих пиков. Джилл почувствовала, как руки Кэрри перемещаются вдоль её спины и проскальзывают в ее волосы, уверенно прижимая голову Джилл к груди Кэрри. Так, лежа на груди, она бросила взгляд наверх, найдя там Кэрри, смотревшую прямо на неё. Её сердце ёкнуло, увидев взгляд Кэрри, взгляд, полный вожделения и любви.

Она слегка приподняла голову, отстраняясь на дюйм от груди Кэрри. Но ее грудная клетка при дыхании то поднималась, то опускалась, заставляя соски то приближаться, то удаляться. Язык Джилл выскользнул наружу, едва прикасаясь к соску Кэрри в невесомой ласке. Она услышала ее стон, почувствовала, как её пальцы вонзились в спину. И тут она снова взглянула на Кэрри, на её приоткрытый рот, на потемневшие от желания, едва открытые глаза.

«Я люблю тебя, Кэрри», – прошептала Джилл.

Глаза Кэрри, затрепетав, открылись, нежная улыбка промелькнула на её губах. Её рука выскользнула из волос Джилл и пробежалась по её лицу, лаская губы.

«Просто люби меня», – прошептала Кэрри. – «Ты будешь любить меня?»

«Всегда», – прошептала Джилл, перед тем как вновь овладеть соском Кэрри.

Глава 26

Джилл наблюдала, как Крейг молчаливо перемещается по кухне, нарочито-умышленно не обращая внимания на цыпленка и картофельное пюре, которые она захватила в фастфуде, предпочтя их сэндвичу с холодной индейкой. Она потягивала чай в то время, как он методично намазывал куски хлеба майонезом. Глубоко вздохнув, Джилл, размышляя, задалась вопросом, а была ли тишина, царившая на кухне, столь же неудобной для него, как и для неё.

«Как прошел турнир?» – наконец, ломая тишину, спросила Джилл.

Он пожал плечами. «Нормально».

Она кивнула и удивленно подняла брови. «Вы победили?»

Он саркастически расхохотался. «О, ради бога, Джилл, прекрати притворяться, как будто тебе интересны успехи нашей бейсбольной команды».

Она начала было возражать, но затем передумала, отказавшись от своего намерения. Ведь совершенно очевидно, что в подобном споре не было никакого смысла.

«Ладно», - она встала, выливая остатки чая в раковину и ополаскивая свою кружку. – «Как я полагаю, твой бутерброд с майонезом являлся не только закуской, и если ты не желаешь цыпленка, то я уберу его».

Крейг вновь расхохотался. «Да, я знаю, что ты взяла на себя кучу хлопот с приготовлением ужина, так что этот бутерброд был просто великолепен».

Джилл схватилась за столешницу, затем резко развернулась. «Какого черта, что с тобой происходит?»

«О, что за глупый вопрос, Джилл».

Она тряхнула головой. «Что ты хочешь от меня?»

«Я хочу, чтобы ты вновь стала обычной чертовой женой, вот чего я хочу», – завопил Крейг. С этими словами, швырнув недоеденный бутерброд на стол, Крейг - словно торнадо - вылетел с кухни.

Она запрокинула голову, уставившись в потолок закрытыми глазами и пытаясь удержаться за ту крошечную часть прекрасных ощущений, которые остались у неё от Кэрри. Но вернувшись домой и находясь вдали от Кэрри, было довольно тяжело поддерживать в себе бодрость духа, особенно сейчас, когда её привычная жизнь быстро рушилась, пронзенная прямо в самый центр.

Она вздохнула и последовала за Крейгом, убежавшим вверх по лестнице. Она обнаружила его выходящим из их спальни с подушкой и с кипой одежды в руках. Она замерла, переводя взгляд с одежды на его лицо, на его глаза, горящие от гнева, которые сейчас смотрели прямо на неё.

«А что ещё остается, Джилл?» - он пожал плечами. – «Вот и всё, не так ли? Меня выдворяют из нашей постели?» - и снова он саркастически рассмеялся. – «У нас такая огромная кровать, что я уже несколько месяцев не притрагивался даже к твоему мизинцу на ноге. Я не вижу никакого смысла оставаться здесь дальше».

Джилл предположила, что он ожидает, когда она начнет спорить, умолять его не переезжать в свободную комнату, поэтому она всего-навсего бросила на него взгляд, полный безразличия. «Как пожелаешь», – спокойно произнесла она.

Он потряс головой. «Ты невероятна, ты даже не пытаешься остановить меня, не пытаешься бороться за нас».

«Бороться за что? Ты же знаешь, мои чувства. Ты что, в самом деле думаешь, что они внезапно изменились за ночь?»

Он пристально посмотрел на Джилл в течение нескольких секунд. «Что ты делала сегодня?»

«На что ты намекаешь?» – спросила Джилл, надеясь, что на её лице не отразилась вся та внутренняя сумятица, которую она ощущала.

«Тебя не было дома. Так чем ты занималась весь день?»

Она даже не побеспокоилась спросить, как же он узнал об этом. Арлин, без сомнения заглянула сюда, проверяя, где она.

«Я отъезжала по делам», – с максимально возможной небрежностью, которую она могла себе позволить, заявила Джилл. – «У меня были некоторые дела, а затем я прошлась по магазинам».

Его глаза с подозрением сузились. «Ты уехала около девяти и заявилась домой после шести», - обвиняющим тоном констатировал Крейг.

На что она ответила, распрямив плечи. «Крейг, ну на самом деле, нет никакой необходимости заставлять Арлин шпионить за мной. Определенно - это вовсе не её дело, чем я занимаюсь в свое собственное свободное время».

«Прекрасно. Значит, ты желаешь продолжать эти игры, что ж - пусть так и будет. Дай мне знать, когда ты будешь готова сказать мне правду». Полный решимости, он стремительно прошел в свободную комнату, с грохотом закрывая за собой дверь. Она смотрела на закрытую дверь несколько секунд, а затем повернулась и с удивлением обнаружила Энджи, стоящую в коридоре.

Их глаза встретились, но Джилл отвела взгляд, не имея ни малейшего понятия, что же сказать дочери. По всей вероятности она слышала весь разговор.

«Почему бы тебе просто не покончить со всем этим?»

Джилл направилась вниз по лестнице, игнорируя Энджи и надеясь на то, что та, по всей вероятности, вернётся в свою комнату. Но Энджи проследовала за Джилл на кухню.

«Так чего же ты выжидаешь?» - спросила Энджи.

«Энджи, то что происходит, касается только меня и твоего отца. Ты просто не понимаешь, что именно происходит».

«Отчего же, я все прекрасно понимаю», – громко заявила Энджи. – «Он перебрался в другую комнату из-за того, что у тебя имеется любовник», - обвинила она.

«Энджи, это не так».

«Лгунья! Сейчас же прекрати лгать мне», – завопила она. –«Ты встречаешься с другим мужчиной!»

«Нет. Клянусь, нет».

«Ты лжешь мне! Ты лгунья», - повторила Энджи. – «Почему ты не можешь сказать папе правду? Просто покончи с этим так, чтобы мне не приходилось волноваться ежедневно - день за днем - о том, что может случиться».

«Энджи, всё не так просто», - она взмахнула руками. – «И с тобой ничего не случится».

«Да, в самом деле? Ты собираешься развестись и уехать куда-то, и хочешь заставить меня поехать с тобой? Ну так знай, что я не желаю уезжать с тобой», – вопила Энджи. – «Ненавижу тебя! Я хочу остаться с папой!» Она выскочила их кухни и, грохоча ногами по ступенькам лестницы, метнулась обратно в свою комнату.

Джилл услышала хлопнувшую дверь и замерла в нерешительности, разрываясь между желанием утешить свою дочь и своими собственными страхами. Кэрри была права. Если Энджи узнает об их отношениях, тогда, по всей вероятности, и без того хрупкая связь между ними рухнет. Энджи не поймет и не примет этого, особенно в её нынешнем возрасте.

Джилл тяжело рухнула на стул, уставившись на полусъеденный бутерброд, который Крейг швырнул на стол. Она почувствовала отчуждение. Даже здесь - на её кухне, в окружении привычных вещей, она ощутила себя человеком, случайно забредшим в чей-то чужой дом.

Облокотившись о стол и разместив подбородок на ладонях, она уставилась в пустоту - сквозь кухню. Постепенно обвиняющие слова Крейга и Энджи уходили прочь, понемногу сменяясь на другие - более приятные слова. На отрывки разговоров между ней и Кэрри, на тихо произнесенные, сводящие с ума, слова о любви, сказанные ими в моменты страсти, или же на шутки, которыми они обменивались, сидя бок о бок на берегу озера. А позже и вообще обошлись без слов - в те мгновенья, когда они стояли над цветами, взявшись за руки и восхищаясь проделанной работой. А часы продолжали медленно тикать, унося время прочь.

Глава 27

Как только Джилл вошла в коттедж в понедельник, она поняла, что что-то случилось, что-то было не так. Кэрри, по обыкновению встречавшая её в дверях, стояла на берегу озера в одиночестве, уставившись вдаль. Джилл положила сумочку на стойку и прошла по дорожке вниз - мимо цветов - к озеру, цокая каблуками по деревянному настилу. Кэрри обернулась на звук с ярко выраженным удивлением, отраженным в её глазах.

«Что, уже час?»

«Да», - Джилл склонила голову и внимательно посмотрела на Кэрри. – «Что с тобой?»

Кэрри пренебрежительно махнула рукой:

«А, ничего такого, не обращай внимания», – затем подошла ближе и обняла Джилл за талию, заключая в объятия. – «В субботу всё было так сказочно. Ты знаешь, вчера я весь день безумно скучала по тебе».

Джилл улыбнулась, откидывая свою голову назад, чтобы взглянуть на Кэрри, а затем склонилась ближе и нежно поцеловала ее.

«Вчерашний день показался мне бесконечным», – согласилась она. – «Если честно, то и сегодняшнее утро тоже». Она высвободилась из объятий Кэрри, пристально смотря на неё, пытаясь прочитать, что же отражалось в её глазах. Там был такой болезненный взгляд, который она никогда не видела прежде. Взяв Кэрри под руку, она проводила её до их привычной скамейки.