Он реально вовремя исчез оттуда. Какой-то гад сдал его Соболеву. Хорошо, хоть, что он был очень аккуратен и нигде не оставил явных следов. И ни разу лично не встречался с информатором.

Пусть теперь Соболев погадает, кто же это на него охотится. Пусть понервничает. Узнает, что такое страх неизвестности своей судьбы. Прочувствует на своей шкуре.

И все же, кто бы мог подумать, что этот контракт подвернулся так вовремя? Задержись он в области Соболева еще на два дня — и его бы засекли. И попробуй, повоюй против всех этих силовиков, купленных Соболевым с потрохами.

Нет, судьба бережет его, однозначно. И он не так глуп, чтобы идти ей наперекор. Он подождет, пересидит. И когда вся эта суматоха утихнет, когда внимание цепных псов Соболева ослабнет — вернется, и нанесет всего один удар. Смертельный.


Курить хотелось так, что ломило челюсть и дергалось правое веко. Невротик, блин.

Хорошо, что предстоит куча работы. Максиму, конечно, не позавидуешь, попадет под раздачу, но что поделаешь, придется парню терпеть.

Константин отдавал себе отчет в состоянии собственного настроения, но полностью подавить раздражительность выходило лишь в присутствии Карины. Тот ее взгляд, в первый их ужин в его доме, ему не забыть до конца жизни, и Соболев ни за что не пожелал бы вновь лицезреть ее страх, вызванный его поступками или криками.

Нельзя сказать, что и с другими людьми он вспыхивал без повода, нет. Константин умел держать себя в руках. Однако было бы ложью заявлять, что он сейчас доброжелателен и расслаблен в общении с окружающими.

Ну и ладно. Перетерпит. И он. И они, эти самые окружающие.

Стараясь отвлечься, он посмотрел на Карину, лежащую на соседней подушке.

Наблюдать за спящей женой не просто вошло в его привычку, это уже стало какой-то навязчивой идеей. Константин не раз пренебрегал собственным отдыхом и делами только ради того, чтобы лишнюю пару минут посмотреть на нее. И сколько раз он так поступал с ее первого появления в его доме, вряд ли уже можно было сосчитать.

Так получилось и сегодня. Где-то, на несколько этажей ниже, ждал его Шлепко, ждали очередные важные дела и контракты, вот-вот должен был подъехать Боруцкий, у которого, так же, имелось к Константину какое-то дело. Но Соболев, еще на Мальдивах планируя сразу же по прилету заняться всем этим, совсем не спешил покидать спальню номера. Собственно, он даже из кровати не выбрался, куда затащил Карину, едва они добрались сюда.

Он ликовал. Нет, не потому, что совсем недавно занимался любовью с Кариной, хоть и это было прекрасным поводом для великолепного настроения. Но имелось событие и грандиозней. Такое, что даже отвлекало от навязчивого желания закурить.

Она его любила. Карина признала это. Пусть пока и только себе, похоже, вообще, испугавшись слов, которые ненароком произнесла вслух.

Именно так он решил расценить шепот жены, услышанный тайком. И ничто не могло убедить Соболева в другом толковании. Он с ней жил, в конце концов, и уже научился понимать, что стоит за долгими взглядами и молчанием Карины.

Однако и услышать подтверждение своих догадок было очень приятно.

Кто б знал, чего ему стоило остаться неподвижным в том аэропорту, когда он услышал ее тихое: «Ты — мой». И сколько усилий пришлось приложить, чтобы продолжать притворяться спящим. Костя и до этого скорее дремал, чем полноценно спал, а уж после такого признания… Ни о каком сне уже не шло и речи.

Пока Карина полностью довериться ему, он однозначно закалит свою волю и терпение до крепости титана.

Пожалуй, эти слова были лучшим, что он слышал. Первое место его топа великолепных новостей. Конечно, если Карина в глаза ему скажет что-то, наподобие: «Я люблю тебя, Костя», этому признанию придется подвинуться на строчку вниз в рейтинге. Но пока, делая поправку на реальность и вероятность событий, вот эта фраза уверенно заняла лидерскую строку.

Карина заворочалась у него под боком и, открыв глаза, сонно и с удивлением посмотрела на Костю.

— У тебя же уйма работы была? — Хрипло прошептала жена, вздернув брови.

— И есть. — Усмехнулся Костя. — И, поскольку, я уже задержался, наверное, придется проторчать в офисе и половину ночи. Придешь в гости? — Он обвел пальцем контур ее скулы, легко щекоча.

— А ты хочешь? — Карина вновь прикрыла глаза.

Видимо, и перелет, и он сам ее измотали.

— Не хотел бы, не звал. — Константин решительно отбросил одеяло и сел на постели. — Ты не в курсе, что там с домом. — Тут же переключился он на другое. — Скоро отделку закончат?

— Макс уверяет, что остались последние штрихи. — С закрытыми глазами ответила она. — Я собиралась сегодня вечером поехать проверить.

— Вот, как раз, потом зайдешь, и все расскажешь. — Решил Константин, параллельно одеваясь.

Карина только хмыкнула в ответ на его распоряжения, но и не отказалась, что Костя воспринял согласием.


Ремонт закончили через неделю, и Константин, пожалуй, впервые, вернувшись в дом, ощутил, что ему есть дело до того, где спать и проводить время. Вышло еще лучше, чем ему казалось, когда он рассматривал эскизы Карины. Все было к месту, без пафосности, мишуры и нарочитой роскоши. Удобно, функционально, сдержанно, и при этом — красиво. Даже он, по сути, профан в дизайне, признал это.

Осматривая «сдаваемый объект», как окрестила это его жена, Константин мимоходом поинтересовался тем, о чем раньше как-то не задумывался — настолько ли же хорошо Карина разбирается в финансах, по распоряжению которыми получала первое образование? Он помнил, как восхищался этим ее умением Картов. Однако вопрос, определенно, не вызвал восторга или энтузиазма.

— Я самостоятельно распоряжаюсь своими активами, — отвернувшись, сдержанно заметила Карина, — так что, думаю, ты вполне можешь найти ответ для себя, изучив мою финансовую историю.

Из этого скупого объяснения он сделал вывод, что экономика приносит ей меньше удовольствия, чем занятие интерьерами, и решил пока не затрагивать эту тему. Его жена имела право выбирать, чем заниматься для своего развлечения. Константина же полностью устраивало то, что сейчас она все больше улыбалась и жила с какой-то легкостью, которая стала ощущаться в каждом движении и жесте. Словно она перестала контролировать себя ежесекундно. Будто ушла напряженность, которой не было видно, но отсутствие которой ощущалось подобно свежему ветру после душной жары. И он не желал спугнуть эти изменения, да и Валентин советовал не усердствовать и не требовать ответов, как бы ни хотелось заполнить все белые пятна в ее мыслях, желаниях и биографии.

Тем же принципом он руководствовался и в разговорах о ее чувствах. То есть, не было таких разговоров. Костя не признавался и не подавал виду, что слышал ее тогда, в аэропорту, предоставив Карине возможность сохранить душевное равновесие и комфорт.

У них появилось несколько новых, совместных привычек. Например, хоть первоначальная цель появления балкона в спальне утратила актуальность, они оба облюбовал это место для утреннего кофе. Да и весенняя погода, улучшающаяся с каждым днем, способствовала этому. И Константин с удовольствием проводил там время, наблюдая за жизнерадостными огоньками в глаза Карины, без всяких признаний ощущая ее чувства. Их совместные занятия теннисом продолжались, а еще, Карина перестала чересчур настороженно воспринимать разговоры о рыбалке, на которую он все же планировал ее вывезти.

Но и очень хорошо понимая ее, Константин иногда оказывался в полном ауте от поступков своей жены.

Именно так вышло с его намерением подарить ей обручальное кольцо. Памятуя о совете Валентина, Соболев не стал ничего покупать самостоятельно, а привез Карину в ювелирный, предварительно, трижды оговорив ей мотивы своего поступка. Он давил на то, что желает наглядно утвердить ее новый статус. Подчеркнуть, что она под его защитой, своего мужа. И, кроме того, он хочет подарить ей кольцо, чтобы немного скрасить впечатления от скромной свадьбы.

Ну, ладно, он хитрил. Никакой свадьбы не было, как таковой, и ехидный взгляд Карины подтверждал, что она не забыла этого.

Константин предложил посетить любой ювелирный магазин, который бы она пожелала, не ограничивая ни именем ювелира, ни страной. Однако Карина, не сразу, кстати, положительно восприняв саму идею, в итоге заявила, что желает посетить самый простой ювелирный отдел в том торговом центре, в котором ей уже довелось побывать.

Константин решил, что она шутит. Имея «дружеские» связи на всех уровнях, влияющих на бизнес своего региона, Соболев прекрасно знал, насколько «качественными» являются продаваемые там украшения. Были, конечно, и у них пара нормальных ювелирных под крылом Борова. Точки, которые он держал, так сказать, для «своих» людей на случай экстренной необходимости, если так можно было выразиться. Правда, Константин не знал, есть ли такие в том торговом центре. Но и в этих магазинах выбор проигрывал любому, мало-мальски нормальному ювелирному магазину Европы.

Однако, как бы Константин не пытался переубедить Карину, она не изменила своего мнения: или у нее не будет обручального кольца, или же он даст ей самой то выбрать, и именно в этом магазине.

Психанув, пусть и только в душе, Константин махнул рукой на ее прихоть. Честно говоря, Соболев почти не сомневался что, увидев выбор, она сама передумает. Однако Карина сумела наглядно продемонстрировать ему то, что Костя еще не понял и трети ее внутренних размышлений.

Ювелирный, который «курировал» Вячеслав, в том центре был, в конце концов, один из самых престижных магазинов города, да и области, если уж на то пошло. К их приходу готовились — встречать «дорогих гостей» вышел сам Боруцкий, последний год, усиленно работающий над тем, чтоб легализировать большую часть своего бизнеса и самому стать «добропорядочным бизнесменом». Хотя, имея от этого выгоду и помогая Вячеславу в таком стремлении, Константин так же хорошо знал, что и полностью рвать с криминалом Боров не собирался. Скорее, страховался от повторения довольно неприятного инцидента, случившегося с ним пару лет назад.