Это, почему-то, оказалось последней каплей.

— Сволочь! — Резко повернувшись к нему, впервые пожалев о том, что любит ходить босой, Карина, что есть силы, саданула своей пяткой по голени Соболева.


Елки-палки. Это было больно.

— Карина…

Все-таки, сообщать такое было еще рано. Однозначно. Выругавшись про себя, он обхватил ее руками за пояс, прижал к себе, игнорируя сопротивление, и попытался завладеть ее вниманием. Но по глазам жены видел, насколько безуспешна эта попытка. Она не желала его услышать. Карина уже что-то вообразила, и теперь испытывала такую гамму чувств, что было больно выдерживать ее взгляд. Ярость, страх, боль, и почти вера в предательство.

Дерьмо. Все совсем плохо. Если он быстро не исправит ситуацию, последствия могут оказаться катастрофическими.

Но и промолчать после ее разговоров о контрацепции он не смог. Константин, и правда, собирался в ближайшее время заводить детей. С ней. Со своей женой. С Кариной. В конце концов, они оба уже не школьники. А ему не хотелось бы, чтобы воспитанием наследников занимались поверенные, потому как сам он слишком долго откладывал это дело. Кто в их время и в их стране может дать гарантию, что человек будет жить долго и счастливо? Тем более, человек, имеющий его деньги и управляющий не малым куском бизнеса страны, на который много кто зарится?

Никто не мог дать таких заверений. Но сейчас суть не в этом.

Еще крепче обняв Карину, Костя переместил руки, оставив одну ладонь у нее на талии, а второй обхватив затылок. И плотно прижал ее лицо к своему, так, что губы касались ее уха.

Карина пыталась вырваться, продолжая его пинать, но из-за того, что они стояли настолько близко, удары выходили уже не такими сильными, как первый. Ее сотрясала дрожь.

— Хорошая моя, успокойся. — Попытался воззвать Костя к ее разуму.

Однако Карина ответила на это предложение негромким, но очень выразительным и эмоциональным потоком брани.

Ух, как она, оказывается, о нем думает! Ему еще никто в глаза такого не говорил, хотя, вероятно, некоторые и думали. Костя рассмеялся бы, если бы ситуация не была настолько напряженной и трудной. Однако, дать выговорится, это, конечно, хорошо, но пора прекращать, пока жена не увязла в своих предположениях и в истерике.

— Тихо! — Негромко, но властно приказал он, чуть сжав пальцы на ее затылке.

Этого тона боялись все его подчиненные. Отреагировала и Карина.

Замолчав, она испуганно застыла в его руках. Только тело продолжало непроизвольно дрожать. Будто она ждала от него удара.

Ну, е-мое, не одно, так другое! Но хоть замолкла. Может, теперь его услышит.

— Хорошая моя, — тихо, шепотом, проговорил Константин, касаясь губами ее уха, а пальцами осторожно поглаживая затылок. — Прекрати. Просто прекрати. И подумай. Ты же умная.

Она продолжала молчать. И дрожать. И напряженно ждать чего-то. Даже зажмурилась.

Костя мысленно выругался.

— Так, ладно. Пойдем иначе. — Он медленно вдохнул. — Не хочешь сама подумать — я подумаю за тебя. Ты просто будешь отвечать на мои вопросы. Очень просто. Односложно: «да» и «нет». Просто?

Карина молчала.

— Да, просто. — Немного надавив на ее затылок, Костя заставил Карину кивнуть.

Она в ответ окатила его прищуренным злым взглядом. Уже что-то. Уже какая-то ответная реакция!

— Я хоть раз тебя бил? — Удерживая этот взгляд, медленно и внятно спросил Костя, приподняв брови.

Карина втянула воздух, раздув ноздри. Но продолжила молчать.

— Карина? — Он давил на нее психологически, морально.

— Нет. — Процедила она сквозь зубы.

Но не расслабилась.

— Так, какого хрена, ты сейчас меня боишься?! — Не выдержал Костя, хоть и не позволил себе повысить голос.

Правда, шепот вышел достаточно эмоциональным.

Карина моргнула, и чуть повернулась, наклонив голову и посмотрев на него с удивлением. Но и сейчас не ответила. Однако это был риторический вопрос, и Костя вернулся к первоначальной схеме.

— Я хоть раз тебя обманул? — Он снова смотрел прямо ей в глаза.

Она медленно разжала прикушенные губы и облизнулась. Вдохнула, глядя на него. Попыталась отвернуться. Но Костя не пустил ее затылок.

— Нет. — Наконец, едва слышно, выдохнула Карина.

Его немного отпустило. Да и ее, кажется, судя по тому, что дрожь Карины начала стихать.

— Хоть раз за эти месяцы я подверг твою жизнь или благополучие опасности?

— Нет. — В этот раз Карина ответила быстрее.

Но настороженность из ее взгляда не ушла.

— Хорошо. Это выяснили. — Он ее не отпустил. — А теперь, скажи, пожалуйста, почему каждое мое слово и поступок, ты оцениваешь, сравнивая меня с теми мразями? Я тебе давал такой повод, Карина?

— Ты из этого же круга. Ты сильный и имеешь власть. Ты — один из них. Из мужчин. — Как-то, не то, чтоб уверенно, но все держась за свой страх, прошептала она.

Костя сжал зубы и резко выдохнул.

— И что, это, по-твоему, я издевался над тобой, каждый раз, когда садился рядом во время твоих сумасшедших гонок по городу? Или, ежедневно вручая тебе пистолет, я как-то измывался над тобой? Или взяв на работу Фила? Господи! Ты на него смотрела?! — Он прищурил глаза. — Ради Бога, Карина, кто из тех, к кому ты причисляешь меня, возьмет экономом негра-гомосексуалиста ради прихоти любимой женщины?! Думаешь, я такой хитрый, что у меня тройное дно и все это я делаю, готовясь над тобой поиздеваться? Или не спал я пять суток вместе с тобой, чтобы сильнее тебя помучить? Какого черта, хорошая моя? Ты же умный человек! Подумай. Просто подумай о том, что я раз за разом доверяю тебе распоряжаться своей жизнью, а потом — скажи, такой я, или нет!

Ему даже стало обидно. Да, Соболев понимал ее страх. Все понимал, но считал, что разумный человек должен замечать и обращать внимание на детали. А Карина никогда не была дурой.

— Ты меня боишься, или просто, боишься себе позволить увидеть то, что есть на самом деле? — Спросил он, немного отпустив ее голову.

Карина несколько раз моргнула, а на ее лице появилось выражение растерянности и неуверенности.


Она никогда об этом не думала. Правда, просто жила день за днем, в каждом слове разыскивая подвох или лукавство, ожидая обмана от каждого поступка Кости. И даже не задумывалась, не пыталась отстраненным взглядом посмотреть на его поступки. А ведь, и правда, сколько раз он просто садился рядом с ней в ту машину после первой гонки. Кто мог дать гарантию, что Крина никуда не въедет во время свой безумной езды от прошлого? Никто, но Костя никогда не оставлял ее с этим одну, сам заставлял ехать, если она сопротивлялась. И про ту кошмарную неделю, когда они не спали, он прав. И про сотни других мелочей. Господи, да даже про тот их первый откровенный разговор в ванной, после ее ночи с Шамалко! Костя без вопросов поверил ей! Ей, шлюхе, обвиняющей двух кандидатов…

И он ни разу не оправдал ее ожиданий, даже когда Карина сознательно провоцировала Соболева на гнев, делала то, что не простил бы ни один из ее покровителей.

Выходит, она и правда боялась его не за поступки и дела, а так, по инерции, привыкнув бояться едва ли не каждого мужчину на свете. Даже когда подсознание начало ему верить, разум, все равно, опасался.

Да, наверное, Карина поспешила здесь с гневом. Как бы не претило ей то, что Костя поступил так, не спросив ее. Вероятно, было что-то, что заставило его поступить таким образом. И все же она не понимала.

— Зачем? — Уже давно не пытаясь вырваться из его объятий, Карина подняла голову и посмотрела Косте в глаза с искренним непониманием.

Соболев улыбнулся, но невесело и только губами. Глаза его оставались сосредоточенными и внимательно следили за ней.


— Зачем? Давай попробуем вместе подумать. — Вздохнул Костя, и усмехнулся. — Я сейчас скажу, что люблю тебя, ты поверишь?

Его улыбка стала кривой, когда он ощутил, что Карина вновь напряглась и непроизвольно попыталась отпрянуть. И уставилась на него, как на ненормального.

— Вот. Ожидаемая реакция. — Хмыкнул Соболев. Протянул руку и погладил ее скулу пальцами. — Так вот, я скажу, а ты начнешь убеждать и меня, и себя, будто бы я не понимаю, что сам чувствую. Я буду стараться тебя переубедить, приводить примеры, напоминать, что и как делал. Ты — будешь снова спорить. И нельзя сказать, что я тебя не понимаю, есть причины для твоих сомнений, только ко мне их можешь не прикладывать — не совпадет. — Его палец спустился к ее губам и легко потер уголок. — Так вот, мы проспорим несколько часов, потому как каждый уверен ведь в своей точке зрения. А потом уже я не выдержу и психану, заявлю, что лучше тебя знаю, что чувствую. И поставлю перед фактом. Поэтому, предлагаю опустить всю полемику и прозу, и перейти к подведению итогов — ты моя жена. Я женился на тебе потому, что ты — мой человек. Не потому, что ты пришла ко мне с теми файлами. Не потому, что я решаю твою жизнь за тебя. Ты моя — потому, что ты часть меня. Вот и все. Четко и просто, по-моему. И вполне понятно.

Карина, все это время тихо простоявшая впритык к нему, попыталась отстраниться. Он мало что мог сейчас прочесть в ее взгляде. Она выглядела несколько… ошалевшей, пожалуй. Но, не видя причин мешать, Константин позволил ей отойти.

Карина неуверенно подошла к своему креслу у стола и медленно села. Подняла руки и осторожно принялась проводить ладонью по волосам.

— Что ты делаешь? — Он не был уверен, чего ждать, но явно, не вот такого.

Карина подняла на него все тот же ошеломленный взгляд.

— Ищу шишку. Хоть синяк, на крайний случай. Меня точно ударило по голове в доме, и я, видимо, сейчас или брежу, или в коме.

Несмотря на всю нелепость ситуации, Костя рассмеялся. Нет, такой реакции он точно не ждал.