Теперь вот, ему морока лишняя, помимо прочих дел надо связываться с ректором и объяснять, почему их студентку следует отчислить. Еще и, небось, прозрачно намекнуть что, лучше бы Марии, вовсе, сменить регион проживания, от греха подальше, так сказать.

Нет уж, лучше он делегирует данное полномочие Максиму, а сам займется тем, что больше отвечает его сфере деятельности.

— Так что там с Боровом? — Тут же переключился Константин на вопрос, по которому Никольский и предложил встретиться.

— Тут такое дело, Лихуцкий…

— Да, кстати, — перебил его Константин, опять разглядывая картину. — Что это ты своего протеже на прием не притащил? Виталик наказан, где-то провинился? — С усмешкой поинтересовался он.

Борис хмыкнул. Он и правда, взял Виталия в оборот, надо же было оправдать так щедро предоставленное им самим от имени Соболева покровительство. Вот и затыкал Лихуцким все дыры, какие только было можно, чем уже не раз веселил Костю. Впрочем, Виталий оказался проворным малым и с поручениями справлялся на отлично, так что и Костя уже был доволен таким «приобретением» в их команде.

— Нет, он пару выходных попросил и уехал куда-то на Западную. Сказал, что появилась информация о том неизвестном, который, вроде бы, в твоем номере похозяйничал.

Соболев обернулся, явно заинтересовавшись предметом разговора.

— Так вот, Виталий позвонил мне ночью и сказал, что, по словам одного проверенного человека, этот тип провел немало времени под самым нашим носом, и посоветовал пообщаться с одним из людей Борова. Я сразу связался с ним по нашим каналам, тот, ясное дело, мне не обрадовался в три часа-то, но поняв, кто, и по какому вопросу — пообещал помочь. Он перезвонил мне час назад, Костя. — Борис посмотрел на внимательно слушающего его Константина, имея представление, что ему эта информация не понравится. — Боров нашел своего человека, который кому-то сливал информацию на тебя и… — Никольский помедлил. — Карину.

Глаза Соболева сузились, но он пока промолчал.

— Боров с ним потолковал, но тот еще в состоянии ответить и на твои вопросы, если у тебя есть желание. И, со всеми сожалениями и извинениями за такую ситуацию, Слава готов оказать тебе любую помощь и содействие в поиске. Сам понимаешь, он горит желанием реабилитироваться.

Борис умолк, наблюдая за Константином. Тот подошел к столу и сел на край. Достал сигарету и прикурил от зажигалки.

— Давай, договаривай. — Велел Соболев, затянувшись. — Я же по глазам вижу, что это не все.

Борис одним глотком допил свой кофе, зная, что потом не дадут.

— Человек Вячеслава, в разговоре, указал на одно из вероятных мест, где тот тип мог прятаться. Мы проверили. Там все подчищено. С ходу и не скажешь, правда, или нет. Сейчас мои криминалисты там все проверяют.

— Но? — Продолжая курить, вздернул брови Соболев.

— Это на другой стороне поселка, Костя. Заглохшая стройка. И оттуда, имея достаточно мощное оборудование, можно следить за домом.

Реакция Кости оказалась практически дословно такой, как Борис и предполагал. Ошибся лишь с одним прилагательным.


— Дождались!

С таким криком, словно бы выиграл, как минимум в шоу «О, счастливчик!», Фил влетел в гостиную, размахивая каким-то журналом. Карина обреченно следила за тем, как неугомонный эконом, на время их проживания в отеле лишенный части обязанностей, а оттого, добровольно возложивший на себя функции ее секретаря, устраивается рядом. Она только полчаса назад вернулась из дому, где полным ходом продолжалась перестройка. И сейчас, как раз, села обедать. Этот самый Фил пять минут назад подал ей обед и куда-то спешно убежал. За почтой, как теперь поняла Карина.

— Ах, как же я тебя ждал, моя красавица!

Это он не ей, это он прессе. А точнее — какому-то журналу. За последнюю неделю Фил собрал всю периодику региона и страны, где хоть мельком упоминалось об открытие центра и посвященному этому празднику. Парень маниакально просматривал статьи и заметки в поисках любого слова о своих нанимателях и, если таковые попадались, с упоением зачитывал те Карине вслух и настойчиво пытался продемонстрировать фотографии.

Карина только улыбалась. А в уме тихо удивлялась тому, что ни в одной из газет не всплыло ни одного предположения или домысла касательно ее статуса. Это впечатляло. Пресс-служба Соболева, действительно, основательно проработала данный вопрос. Везде ее именовали не иначе, как «спутницей», соревнуясь друг с другом только касательно восхищенных описательных прилагательных, дополняющих этот статус.

Декламации Филиппа она слушала вполуха, ее мысли занимали иные события и дела. Но явное безразличие Карины не сбивало энтузиазма эконома, и он продолжал находить все новые и новые статьи.

Карина же больше беспокоилась о непонятном поведении Константина. То есть, поведение его вроде бы и не изменилось, однако… Что-то было не так.

Количество охранников, без которых она не могла куда-нибудь выйти, увеличилось до трех. При этом Соболев ясно давал понять, что будет только рад, если она прихватит и четвертого охранника, так, «про запас», чтоб человек не скучал.

Под предлогом необходимости ремонта «ходовой», ее машина была изъята на два дня. И возможно Карина не заметила бы ничего странного, когда ту ей вернули, если бы не видела бронированные стекла в машине Картова.

Она ничего не сказала Косте, хоть и подозревала, что одними стеклами обновки в ее машине не ограничивались. Не удивилась бы она и, узнав, что на ту установлен датчик GPS, чтобы отслеживать местонахождение. И при всем этом Константин вел себя совершенно невозмутимо и всем видом показывал, что ничего не происходит. И делал это так, что не поверить ему было практически невозможно. А на ее замечание об охране резонно заметил, что осторожность никому не помешает.

Что тут возражать? Костя был прав, тем более при том, что врагов у обоих имелось достаточно. Карина подозревала, что к такому «военному положению» имеет отношение Картов, но Костя всегда находил способ уйти от темы, обсуждать которую не желал.

Он переводил разговор к «ним», а поскольку это уже не могла, и не хотела обговаривать Карина — Костя с милостивой улыбкой победителя предлагал для обсуждения нейтральные вопросы.

И Карине оставалось только те принимать. Она не желала обсуждать то, над чем и так не могла перестать думать. Не могла. Не хотела. Не была, да и сомневалась, что когда-нибудь будет готова. И ей было просто банально страшно.

Фил что-то читал, Карина даже не делала вид, что вслушивается. Она одновременно ела, думала, и просматривала почту, которую для нее отправляли на адрес Костиного офиса. Та, по большей части, состояла из рекламы и приглашений на различные мероприятия, посещения магазинов и салонов, с обещанием особых условий и уникальной системы услуг. Ничего интересного, в общем.

— Вот, ты только посмотри, миленькая моя! Ты просто конфетка в этом ракурсе! Сладкая!

Причмокнув, Фил сунул ей под нос очередной разворот журнала, на котором была запечатлена она и Костя, с видом собственника обнимающий ее за талию. Ничего нового, подобные фото красовались едва ли не в каждой заметке о том дне, с небольшой вариацией из-за угла расположения камер. И все-таки, Карина не смогла подавить улыбку. Ей нравилось. Нравилось то, как Константин ее обнимал, как смотрел, он просто ей нравился и…

Взгляд Карины вдруг скользнул по дате, которая стояла в колонтитуле листа. Сегодняшней дате.

Вилка с ножом выпали из ее рук, а сама Карина, достаточно выразительно и красочно высказав свой шок от быстротечности времени и дней, вскочила с места. Фил уставился на нее удивленно и озадаченно. Но объяснять ничего не хотелось. Самой надо было разобраться, подумать и как-то объяснить Соболеву, почему ей в ближайшую же неделю надо посетить врача совсем в другой области. Слава Богу, она еще не упустила сроки, но те уже серьезно поджимали.


То, что с Кариной что-то не так, он увидел практически сразу. Непонятно было только то, по какой причине она вздумала нервничать. Или, не нервничать, возможно, но, определенно, испытывать беспокойство. Насколько он знал, сегодня с ней не приключилось ничего особенного.

Выработав уже определенный распорядок дня, Карина утром играла с ним в теннис, после — уезжала командовать отделкой дома, по возвращении обедала, потом предпочитала несколько часов проводить или в номере, читая, или в салоне, расположенном в этом же здании. Потом, если сам Константин не возвращался раньше, она отправлялась в бассейн. После чего, уже так или иначе, проходил их совместный ужин.

Сегодня график почти не менялся, только вот после того, как она вернулась в отель два часа назад, Карина уже никуда не выходила. Этапы ее передвижения ему регулярно докладывались, как и отсутствие каких-либо происшествий. И, тем не менее, было совершенно очевидно, что за тот временной отрезок, когда она покинула дом в прекрасном настроении, судя по отчетам его помощников, и до этой минуты, когда он поднялся в номер — нечто это настроение испортило.

Когда он зашел, Карина сидела в одном из кресел. Лежащая на ее коленях электронная книжка указывала на то, что она пыталась читать. Впрочем, совершенно очевидной была и безуспешность этой попытки. Карина смотрела в пространство перед собой задумчивым и напряженным взглядом. Этот же взгляд она перевела и на Костю, когда он вошел.

Ни улыбки, ни припрятанной в глазах тайной радости, которую он уже привык замечать по приходу, отчего у самого поднималось настроение.

— Что случилось? — Константин решил не откладывать выяснение этого вопроса в долгий ящик.

Закрыв за собой двери, он подошел впритык к ее креслу и остановился, буквально нависнув над Кариной.

Она удостоила его мимолетным взглядом, и тут же отвернулась.