Здесь, в небольшом закоулке коридора, располагались какие-то подсобные помещения. Освещение было тусклым, а в некоторых местах и вовсе отсутствовало. И в пределах видимости не наблюдалось никого, на чью помощь можно было бы надеяться.

— Не надо играть со мной, деточка. Я не Картов, который позволяет тебе вертеть собой за… услуги. — Шамалко не повысил голос, даже не изменил тон, но что-то в выражении его глаз и лица сделало эту фразу угрозой.

— Я не понимаю вас, Виктор Алексеевич. — Карина уверенно держала голову высоко поднятой. — Мы с вами не состоим ни в каких отношениях, и потому я не имею возможностей, да и желания «играть» или «не играть» с вами. А так же, не думаю, что вас как-то касается наша дружба с Дмитрием Олеговичем.

— Вот это все мы и поменяем. — На губах Шамалко появилась холодная насмешливая улыбка. — Ты будешь состоять со мной в тех отношениях, в которых я пожелаю…

— Вы забываетесь, Виктор Алексеевич. — Холодно прервала его Карина. — Я не вещь, и сама решаю, с кем мне водить дружбу или общаться.

— Возможно, именно так было с другими. Я же всегда добиваюсь того, чего хочу.

Шамалко тащил ее дальше, вглубь этого закоулка. Туда, где полностью отсутствовал свет. Он заставил ее почти лечь на себя и говорил это все едва ли не Карине в рот, определенно, собираясь впиться в губы.

— И в твоих же интересах доставить мне максимум удовольствия, иначе…

Негромкий металлический щелчок нарушил тишину коридора, заставив их обоих обернуться. В темноте тупика вспыхнул крохотный огонек зажигалки, осветивший лицо мужчины, который спокойно, не глядя на них, поджег кончик сигареты.

— Похоже, не одному мне захотелось уединения от всей суматохи этого вечера. — Выпустив облачко дыма, совершенно невозмутимо заметил их нежданный свидетель. — Не хотел бы вам мешать, но я первый обнаружил это «укрытие». — Он слегка приподнял левый уголок губ, словно бы сдерживал проглядывающую усмешку.

— Соболев. — Похоже, этот мужчина был известен Шамалко. Но сложно было по тону сказать, что именно их связывало — дружба, партнерство или ненависть. — Я надеялся сегодня поговорить с вами. Правда, немного в иной обстановке.

— Шамалко. — Таки же тоном ответил мужчина в качестве приветствия.

Вторую часть фразы Виктора он просто проигнорировал. Да и общая атмосфера не казалась дружелюбной.

Без выражения каких-либо эмоций он смотрел прямо на них и продолжал курить.

Карина воспользовалась секундным замешательством Виктора, чтобы выпрямиться. Они говорили тихо, и она совершенно не знала, что слышал или не слышал этот человек. Со стороны же, их, возможно, могли бы принять и за парочку, ищущую уединения. Да и, среди приглашенных на прием глупо было искать «рыцарей», готовых броситься на помощь попавшей в беду «даме». Даже, если бы Карина таковой являлась. Эти люди, скорее, с удовольствием понаблюдают, а то и присоединятся.

Но она не собиралась упускать свой единственный шанс избавиться от Шамалко. А потому сдержанно улыбнулась мужчине, которого узнала. Именно с ним они вчера пересеклись в коридоре спального вагона.

Он же ответил ей все тем же безучастным взглядом, которого удостоился и Виктор.

— Позволите? — Карина указала свободной рукой на его сигарету. — Я свои в номере оставила. Всегда о чем-то забываю. — С обезоруживающей улыбкой рассеянной и легкомысленной особы, заметила она.

На несколько мгновений в коридоре повисла тишина и странная неподвижность, пока мужчина продолжал смотреть на нее, словно сомневаясь в чем-то. Шамалко молчал, похоже, все же заинтересованный в сотрудничестве с этим человеком, а оттого — не желающий демонстрировать напряженность «разговора» с Кариной. Она же просто ждала, старательно поддерживая все ту же улыбку «дорогой дурочки».

Наконец, мужчина медленно, даже как-то лениво потянулся к карману брюк и вытащил пачку сигарет. Дорогих. Очень. Карина знала эту марку, как и то, что они относились к категории довольно крепких. Но выбирать не приходилось.

Оттолкнувшись от стены, на которую опирался, он шагнул к ним. Мужчина большим пальцем руки откинул крышку и поднес сигареты к Карине. Та потянула свою руку, все еще удерживаемую Шамалко, понадеявшись все на то же его нежелание устраивать прилюдный скандал. Виктор отпустил, хоть и сжал напоследок кожу так, что у Карины горло свело спазмом от боли. Но она не подала виду.

Отступив на шаг от Виктора, так, чтобы Соболев оказался хоть частично между ними, Карина уверенным движением вытащила одну сигарету и поднесла к губам. Мужчина закрыл пачку и еще немного приблизился, щелкая механизмом зажигалки.

Теперь он стоял прямо перед ней, спиной к Шамалко. И не похоже, что собирался извиняться за свою, не особо уважительную позицию. Возможно, ей показалось из-за трепещущего отблеска огонька зажигалки, но в глазах мужчины, цвет которых сложно было определить при столь скудном освещении, Карине почудилось то ли веселье, то ли насмешка. Она никак не отреагировала.

Немного наклонив голову, Карина прикурила и уверенно затянулась. Она не любила курить, но прекрасно умела это делать. Как и многое другое.

— Спасибо. — Искренне поблагодарила Карина этого мужчину, хоть и не за сигарету.

После чего молча развернулась и уверенным неторопливым шагом направилась в сторону зала, где уже должен был начаться вечер. Кажется, ей было о чем поговорить с Дмитрием подробней.

Глава 3

В зале стоял тихий гул голосов собравшихся. Никто не повышал тона, слишком тщательно каждый следил за тем, чтобы предмет разговора оставался известным только его участникам. Однако, даже приглушенные тона, при таком количестве гостей, создавали шумную какофонию.

Константин вернулся сюда пять минут назад, а уже испытывал сильное желание снова уйти. И не в коридор, как в прошлый раз, а вернуться в свой отель, заказать билеты, а лучше — частный рейс в свой город, и заняться делами, вместо разговоров. Но он еще не поговорил с тем, из-за кого приехал, а потому был вынужден слоняться среди толпы бизнесменов, политиков и прочих «влиятельных особ», а так же, их «девочек». На такие встречи не брали жен, дочерей или официальных подруг. Никто не был настолько глуп, чтобы сводить две стороны своей жизни, ставя под угрозу и личные интересы, и деловую сферу. Жен возьмут с собой на благотворительный прием, который состоится послезавтра, и будет посвящен благородному делу помощи маленьким детям, погибающим от каких-то там врожденных проблем с сердцем. В детали Константин не погружался, поскольку не планировал на том присутствовать. Хоть его пресс-секретарь и настаивал на этом визите. Но никакое улучшение общественного мнения и сомнительные перспективы бесплатной рекламы не привлекали его еще на два дня задержаться в столице.

Его собственная «девочка» затерялась где-то в толпе подобных же подружек гостей, собравшихся сейчас у стола с напитками и закусками. И, если честно, Константин не смог бы вот так, навскидку, выделить ее с первого взгляда. Наверное, и с третьего не сумел бы. Он смутно помнил черты лица Марии, хоть и имел эту девчонку, когда хотел, уже несколько месяцев. С воспоминаниями об особенностях тела — дело обстояло лучше. Но не начнешь же заглядывать в вырез каждой встречной. Кажется, на ней сегодня было платье бирюзового цвета, но и за это Костя ручаться бы не стал. В общем, найти свою спутницу сейчас он не смог бы, да и не имел желания. Кроме того, не приходилось сомневаться, что Маша скоро сама разыщет его и повиснет на шее, как обязательный атрибут «дресс-кода» этого приема.

Сейчас мысли Константина были заняты встречей в коридоре.

Он не испытывал теплых чувств к Шамалко. Откровенно говоря, Константин презирал Виктора и его методы ведения бизнеса. Тот так и не оставил в прошлом привычки «переходных девяностых». А это плохо сказывалось на партнерстве в реалиях современных рыночных отношений. И потому Костя даже размышлять не собирался над предложением последнего о партнерстве. Но и открыто послать Шамалко, в данной ситуации, было не лучшим выходом. Сейчас тот занимал слишком высокую и устойчивую позицию. Приходилось лавировать и юлить, а это Константин просто ненавидел.

Ну не умел он быть дипломатом и ловкачом. Его методы часто называли грубыми, а заявления слишком прямолинейными. Однако это все чертовски хорошо работало и приносило прибыль в его деле, так что Константин не видел никакого смысла меняться и гнуться под кого-то. Предпочитал, чтобы гнулись под него. В противном же случае — находил других партнеров или пути решения проблемы. Потому и бродил сейчас по этому душному, переполненному залу, в поисках Картова. Впрочем, он не сомневался, что и тот сейчас заинтересован в его обнаружении. А потому — не проявлял явно свой интерес, делая вид, что наслаждается вечером. Всегда лучше, когда к тебе обращаются с предложением, нежели, когда в роли просителя выступаешь ты.

Самого Дмитрия он заметил еще пару минут назад. Тот стоял в противоположном углу зала, немного скрытый кадкой с каким-то раскидистым деревом, и тихо беседовал о чем-то с женщиной. О громкости беседы Константин сделал вывод по тому, как эти двое следили за своим окружением и наклонялись друг к другу чуть более близко, чем имелась бы необходимость при обычном тоне разговора. Отчего-то Константин подумал, что имеет некоторое представление о предмете беседы. Уверенность в этом ему внушала сама женщина. Та, которую Константин запомнил еще по поезду. Та самая, которую двадцать минут назад Шамалко так активно тащил по темному закоулку коридора. Запоминающаяся женщина. Увидев такую раз, уже не забудешь.

Не то, чтобы он собирался вмешиваться там, в коридоре. Несмотря на явно не благостные намерения Виктора. Женщина, Карина, кажется, если он расслышал ее имя правильно, держалась уверенно и о помощи не взывала. Впрочем, маловероятно, что кто-то бросился бы помогать, даже заори она на весь коридор. Мало кто решался переходить дорогу Шамалко в чем-либо. Здесь, вообще, предпочитали не вмешиваться в личные дела и развлечения каждого. И эта Карина либо сама полностью контролировала ситуацию, либо же была достаточно умна, чтобы понимать всю бесполезность призывов о помощи.