И вот сейчас Катерина вышагивала по мраморному полу, неся абсолютное сокровище. Спина ее была прямая, точно у балерины с полувековым стажем, на лице блуждала благостная улыбка, а руки нежно теребили шерсть красавца. А на нее наводили софиты, суетились какие-то люди, хотя Сидоревский со своим гостем старательно их не замечали. Кот вел себя очень пристойно, во всяком случае не орал дурниной, не жаловался на жизнь, сидел молча, довольно щурил глаза, а Катерине оставалось только красиво тащить корзину и придерживать Чижика, чтобы не выскочил.

– О-о! – обрадовался Роджер. – А вот и мой любимец… Анечка, как он сегодня?

– Я Катенька, – поправила Катерина.

– А я что сказал? – вздернул брови Роджер. – Катенька, как наш Чижик?.. Господин Огребцов, познакомьтесь, это кот. Мой. Люблю до неприличия. Зовут Чижиком.

– Чижиком? – весело переспросил Огребцов и усмехнулся. – А почему именно Чижик?

– А как? – смешался Роджер. – Мы его сначала Рыжиком звали.

– Рыжиком! – еще больше развеселился важный гость. – Почему Рыжиком-то? Он же не рыжий совсем!

Сидоревский принялся сбивчиво объяснять:

– У меня в детстве был кот Рыжик. Должна же преемственность в хороших семьях соблюдаться. Из поколения, так сказать, в поколение… Но раз этот не рыжий, стал он у нас Чижиком. Знаете, песенка такая есть: «Чижик-пыжик, где ты был… Вот мы его и…

– Железная логика, – снова рассмеялся Огребцов.

Было абсолютно очевидно, что план Сидоревского сработал. Из делового, серьезного собеседника Огребцов мгновенно превратился в обычного, доступного и человечного мужчину. Надежда на скорый отъезд вместе с таким продюсером окрепла и стала медленно превращаться в уверенность.

Сидоревский возликовал, взбодрился. Правда, тут же напрочь забыл о своем любимце.

Катерина чувствовала себя неловко. Она уже сообразила, что свою роль на сегодняшний день сыграла, больше в ней не нуждаются, но не знала, как достойно отбыть с сего важного мероприятия.

– Роджер, так, может, мы пойдем? – напомнила она о себе. – А то нам надо… Надо в Турцию ехать! Да! Отдыхать. У Чижика страшно расшатана нервная система.

– Вы с Чижиком поедете? – удивился Огребцов.

– А как же? – тут же ответил Сидоревский вместо Кати. – Это наш семейный ветеринар, так сказать, она просто привязана к Чижу. Сейчас вот в Турцию его повезет… Эти-и-и… Нервы подлечить. Но сразу говорю – у нас только нервы!.. Ребята, засняли?

Несколько молодых людей с камерами крутились разве что не в порционных тарелках. Все шло прекрасно, и они щелкали фотоаппаратами и камерами.

– Эх, мне б и мою Бусю на море отправить… Нервы лечить, – с завистью проговорил Огребцов и погладил кота по голове. А потом вдруг пристально посмотрел на Катю: – А вы мою Бусю с собой не возьмете?

– Возьмем! – тут же закивал Сидоревский и заиграл бровями. – Это так символично! Наши эти… как их…

– Питомцы, – любезно подсказала Катя.

– Да, вот-вот, – подхватил Сидоревский. – Я и говорю – наши питомцы будут вместе отдыхать, лечить нервы, а мы с вами будем вместе работать! У вас! В Лас-Вегасе!

– Вместе? – насторожился Огребцов. – Мы с вами?

– Анечка! Ступайте уже! – махнул рукой Роджер.

– Я Катя, – снова поправила Катерина.

– Вот и… ступайте, вместе с Чижиком, с Катей, с Анечкой… Ребята, вырежем потом этот момент…

Катя вышла из зала и направилась прямо в гримерку.

– Ну вот, всего-то две минуточки посидел, а уже и в кадр попал, и засняли тебя… – ворковала она над котом по дороге. – И меня тоже засняли. Я же говорила – ничего страшного.

Кот молчал. Он вообще тяжело шел на контакт. Действовал по принципу «я веду себя как положено, и нечего ко мне соваться!»

– О, а ты чего? – уставилась на нее Анжела, которая распивала кофе с Тамарой и, похоже, вела с ней задушевную беседу, а вот Катя эту картину испортила. – Ты же сейчас должна быть на съемках!

– Анжела! – повернулась к ней Катя, нежно вытаскивая кота из корзины. – Я не хуже тебя знаю, когда мне быть на съемках.

– Откуда? – удивилась Анжела. – Ой, погоди… Да?

У Анжела зазвонил телефон, и она сразу забыла о существовании сестры.

– Да… – мурлыкала она в трубку. – Я на работе, но… Да-да, конечно, сейчас подъеду! К какому салону подкатить? Нет, ну зачем же записывать, что, я не знаю «Кристалл»! Все, лечу…

Анжелка бросила трубку и вдохновенно заблестела глазами.

– Девчонки, мне некогда, я уже исчезла. Все!

– Анжела, а как же я буду домой добира… – начала Катя, но сестрицы уже не было. Остался только пряный аромат ее духов. – Ну надо же… А мне как? Или Сидоревский организует мне транспорт? Чтобы до дома доехать? Я бы на его месте так и сделала.

– Пх… Сделала бы она! – фыркнула Тамара. – Даже не надейся. Он организовывает транспорт только себе. И то не он, а его Аллочка.

– Так она же горничная, – удивилась Катя.

– Она у него и горничная, и нянька, и мамка… В общем, пользуется Сидоревский слабостью женской, – хмуро рассуждала Тамара, пережевывая бутерброд. – Дурехи думают, что они захомутали в свои сети бриллиант или, по меньшей мере, залезли к артисту в богатый карман, а на самом деле… А на самом деле попали на его крючок, он ими пользуется вовсю, а потом увольняет… За несоответствие занимаемой должности… Эх, не тот мужик пошел нынче.

Кате совсем не нравились такие суждения. И чего эта Тамара понимает? Сама у него гримером работает, он ее работу оплачивает, а она!

– И правильно, – строго кивнула Катя. – Потому что… нечего по чужим карманам лазить… тем более по богатым. Самим работать надо. А я… я запросто вызову такси.

– Только сильно-то не торопись, – равнодушно жевала Тамара. – У вас с Чижом еще куча дублей будет.

Она не ошиблась. Буквально через две минуты вбежала какая-то девушка, похожая на Гавроша, и сразу накинулась на Катю:

– Ну и куда вы делись? Там еще съемки часа на четыре, а эта красавица уже чаи гоняет!

– Я никого не гоняю…

– Хватит работать звездой первого плана, – не стала слушать ее девушка. – Не капризничать. Быстро на площадку.

– Ну знаете! – собралась обидеться Катя, но надо было спешить на съемочную площадку, все же она не могла подводить людей. – Чижик, придется еще поработать, ты не против? Зато потом я непременно заберу тебя к себе. Нужно будет хорошо отдохнуть.

Этот незначительный эпизод они снимали двенадцать раз, до тех пор пока Сидоревский не перестал путать Катино имя. Чиж сначала вел себя безупречно, потом ему надоело. Он уже старался выбраться из кружевной корзины, нервно бил хвостом и с возмущением смотрел на Катерину – доколе?

Катю отпустили, когда за окном стояла непроглядная тьма.

В номере-гримерке уже никого не было, да и сами артисты довольно скоро покинули ресторан, Катя видела в окно, как быстро отъезжали машины от гостиницы. А вскоре вошла немолодая уже дама с ведром и спросила Катю:

– Вы сами-то когда мне номер освободите? Время уже вышло. Или дополнительно платить будете?

Нет, дополнительно платить Катя не собиралась.

Немножко царапнуло то, что Сидоревский даже не сказал, куда деть кота. Катя и раньше намеревалась забрать себе Чижа до полного его выздоровления, но… Хотелось сообщить об этом настоящему хозяину.

– Ничего, – улыбнулась Катя Чижику. – Полезай в переноску, сейчас к Ерофею поедем.

Она вышла в холл гостиницы, сунула руку в карман, за телефоном, чтобы вызвать такси, и наткнулась на плотный картонный прямоугольник.

– Надо же! – усмехнулась Катерина. – Этот толстяк, таксист, он же мне визитку дал… не выбросила…

Она набрала номер, и таксист приехал через десять минут.

– Привет красавицам! – улыбчиво поздоровался он. – Куда едем?

– Домой. И… красавица здесь только я, если вы про него, то он красавец, это мальчик, – пробурчала Катя. – К тому же он в переноске, красоты все равно не видно.

– А вы опять со свидания? – поинтересовался водитель. – Со своим звездным кавалером встречались?

– Да с чего вы взяли, что он кавалер? – обиделась за Сидоревского Катя. – Это… Это известный певец!.. Только не говорите, что вы тоже поете, я уже слышала.

– Жалко, – хохотнул водитель. – А то бы я вам еще спел. Например… «Гвардии майо-о-о-р. Ночью безору-у-ужен, как будто в…»

– Я же говорю: уже слышала! – нервно прервала его Катя. – И вообще… Можно потише? Да не ехать тише, а… вести себя – тихо и незаметно.

– С моим-то весом и незаметно? – покачал головой водитель. – Но я сильно постараюсь… А котика отпустите, чего он у вас в конуре-то?

Катя молча отвернулась к окну. Ничего не понимают эти мужики! Ведь просила же – потише!

Правда, Чижика она из переноски выпустила. Теперь он лежал у нее на коленях. И только возле самых ворот своего дома переложила его на сиденье.

– Здесь остановите. Приехали, – попросила Катя. – Сколько я вам должна?

– А нисколько, – весело отозвался толстяк. – Я красавиц и красавцев за свой счет вожу!

– Спасибо… Но… у меня есть деньги, – не хотела оставаться в долгах Катя. – Зачем же? Я…

– Меня, кстати, Игорем зовут, – вдруг представился водитель. – Игорь Николаевич. Заревский.

– А я Воронцова. Екатерина Михайловна, – чуть склонила голову Катерина.

– Я так и подумал! – неизвестно чему возрадовался таксист. – Вы на Катю и похожи! Не Джозефина, не Джульетта, а именно Катя! Здорово!

– Хм… и в самом деле… не Джозефина, – согласилась Катя и стала выбираться из машины.

Точно пуля, с заднего сиденья вылетел кот. Он мгновенно вскочил на ворота, а оттуда спрыгнул во двор.

– Вы что делаете?! – испуганно закричал водитель. – Куда смотрите?! А вдруг там собаки?!

– Там не вдруг… там собака… – повернулась к нему Катя и растерялась.

Толстый таксист уже выскочил из машины и несся к ней во двор.

– Куда вас несет?! Он же на вас кинется! Там Ерофей! – быстрее его побежала к воротам Катя. – Господи! Навязался на мою голову…