– А что такое ланиты? – серьезно заинтересовалась Машка.

– Щеки.

– Фу ты, я уж подумала… Катька, ты не обижайся на меня… что я его тогда… к себе. Я же просто семьи хотела, – задумчиво подперев щеку рукой, делилась Машка. – Думала, ты у нас вся такая… строгая, как… оглобля. К тебе и не подойти. Понятно, что тебе простой рабочий не понравится. Ромка то есть. А я… я без особенных требований. Мне лишь бы человек был.

– Мне тоже, Маш, – задумалась Катя. – Лишь бы человек хороший.

– Не, Кать, тебе лишь бы хороший, а мне просто – лишь бы человек был… – вздохнула Машка. – Но это я так раньше думала. А теперь думаю… Не нужен мне, Кать, этот Рома. Я же себя не на помойке нашла, правда?

– Правда.

– Ну и вот. И… не пущу больше. Ни! Ка! Да!

– И это правильно, – одобрила подруга.

Они и посидели-то вроде бы не слишком долго, а домой Катя вернулась, когда за окном уже стояла темень. Вот ведь, хотела с подругой расслабиться, забыть обо всем плохом, а получилось, что это плохое… тяжкое… оно еще сильнее навалилось.

– Ерофей, ты давай в дом заходи, – сразу же позвала Катя. – Ну… на подушку залезать не предлагаю, а вот рядом с кроватью…


Утром Катя проснулась и нехотя стала собираться на работу.

Мир отчего-то вдруг изменился, а вот отчего конкретно, Катя не могла разобрать. Серый день, и все. И… еще и налет на душе какой-то… безнадежности. Она проснулась совсем другим человеком. Ненужным. Нет, у нее есть собака, которой она нужна, но… нет ни одного человека на свете, кто бы сейчас о ней волновался или переживал. Все вернулось на свои места. Как раньше… И опять неверно. Раньше… Эх, раньше она просто жила и не знала, как это – быть под надежной защитой, как это – ловить влюбленный взгляд и чувствовать себя властительницей судьбы. А потом появился Игорь. Она могла делать что угодно, идти куда хочется и знать, что стоит только набрать номер, и ты услышишь короткое «еду»… Раньше она… Все! Хватит. Спасибо за то, что теперь она все это знает. И не по книжкам. И не по фильмам. Ей самой выпало счастье… коротенькое такое счастье быть любимой… Ее никто так не любил. Да вообще никак… А Заревский… этот милый толстяк, которого она… она, оказывается, тоже любила… А сейчас… Не надо думать, что сейчас, надо просто жить…

И все же она еще не могла поверить, быстро подскочила, не глядя на часы, набрала номер Игоря, телефонная барышня кокетливо сообщила, что абонент находится в какой-то там зоне. Катя набрала номер телефона Огребцова. Его телефон говорил то же самое.

– Вот я дурочка, – вздохнула Катерина. – Я даже не спросила – во сколько они вылетают. Даже… даже в аэропорт не приехала проститься… Ведь Заревский теперь не появится… Страшно подумать – сколько времени… Ну что же… надо начинать новый день…

День никак не хотел начинаться на радостной ноте. Надо было быть бодрой и с улыбкой смотреть в свое прекрасное будущее. Но Катя вдруг осознала, что свое прекрасное будущее она только что бесславно проворонила. Была у нее в руках синичка… Робкая такая, толстенькая, а она… Ей вдруг захотелось из этой синички сделать павлина. Но она же ветеринар, кому, как не ей, знать, что никогда синица не станет павлином или, допустим, орлом.

Нет, надо идти и работать. Только в клинике Катя могла обо всем забыть.

Машка сегодня опоздала.

– Представляешь, – надув губы, выговаривала она, – притащился ведь, сокровищ мой. Ночью уже. Говорит: «Проверил себя еще раз. Лучше тебя для моего организма женщины еще не придумали!» Нет, Кать, ты представляешь – для его организма! Как будто я клизма какая-то!

– Пустила? – равнодушно спросила Катя.

– Еще чего! Я же сказала, что не пущу…

– Ну и правильно, – вздохнула Катя. – Немножко помучаешься, а потом… пройдет… А то перевоспитывай его, перевоспитывай… и все без толку.

Машка с подозрением посмотрела на Катю:

– Ну да… А сама зачем перевоспитывала… Заревского?

Катя подошла к окну.

– Да… его не надо было перевоспитывать. Он был идеальной… синичкой. Только я поздно это поняла… Ладно! Все! Забыли. Кто там по очереди? Пусть заходят.

В кабинет ввели огромного мохнатого пса.

– Вы бы хоть… это… наручники… тьфу ты, намордник на него нацепили, – укоризненно пролепетала Марья.

– А она в наморднике, – виновато сказал мужчина. – Только не видно.

– Давайте сюда свою красавицу, – повернулась Катя. Когда она видела глаза страдающих животных, ей сразу же хотелось им помочь. Это наверняка нормальная реакция любого адекватного человека. – На что жалуетесь? Что у тебя случилось, девочка?

– Лапы разлизывает, – пожаловался хозяин. – Все вроде бы нормально, а она лижет. Может, от скуки?

– Давайте посмотрим…

Катя осмотрела лапы – и в самом деле, разлизаны, но видимых причин нет. Взяла соскоб. Собака вела себя примерно. Анализ тоже ничего не показал.

– Хм… странно… – не понимала Катя. – Вероятно, и в самом деле от скуки…

– Да я уж ей хотел дружка взять, мы за городом живем, места всем хватит, но только, думаю, его же взрослым брать надо. А где взять его… с улицы присматривал, так уличные на нее в драку кидаются.

– Ей не дружка надо, – поправила Катя. – С дружком у нее щенки будут, а вот подружку…

– Не будет у нее щенков, стерильная она.

– А тогда… – у Кати мелькнула мысль. – Вы сами-то с двумя управитесь?

Мужчина хитро посмотрел на Катю.

– Вы же видите – собака социализированная, примерная, послушание на высшем уровне… Справлюсь.

Действительно, собака вела себя абсолютно спокойно, при этом никакой забитости, нет вздрагивания от взмаха руки…

– Бражниковым будешь звонить, да? – тоже обрадовалась Машка. – Давай я позвоню?

Пока Марья звонила, Катя подробно узнавала – есть ли условия, адрес, как сейчас будут довозить мальчишку до места.

Мужчина, на удивление, обрадовался. Он тут же начал строить планы, как он расширит вольер и какие снаряды для занятия с собаками понадобятся дополнительно.

Бражниковы Маше сообщили, что собаку никто не искал, не спрашивал и вообще-то мальчик хочет домой.

– Ой, Машка, а правильно ли мы делаем? Отдаем чужую собаку… – засомневалась Катя.

– Правильно! – успокоила ее Машка. – Еще большой вопрос – есть ли у того пса хозяева.

– Если что, мы вам адрес оставили, – напомнил мужчина. – Приезжайте, проверяйте, наблюдайте.

– Спасибо.

– И вам всего доброго.

Мужчина с собакой ушли, и после них еще долго хотелось улыбаться.

– Вот, Кать, скажи, да? Как в сказке, все получилось… – мечтательно смотрела на облака Машка. – Я даже и не думала, что так все срастется…

– Если бы все так срасталось… – вздохнула Катя. – Хотя… С Заревским же срослось, пригласили его за границу. Может быть… и у меня все получится, а? Маш? Приедет Игорь через два месяца… и сразу ко мне… в гости… А мы его встретим с Ерофеем и… с Чижом. Ну бывают ведь сказки наяву.

– Надо же… – посмотрела на нее Машка с некоторой завистью. – Ты вот такая… как учительница английского… человеческого языка иногда совсем не понимаешь. А оказывается, так здорово сказки придумываешь…

– Все будет нормально, – постаралась улыбнуться Катя.

Все утро она что-то делала, принимала больных собак, кошек, даже козла приводили – Митьку, давний пациент, а на душе было по-прежнему тяжело и муторно. Почему-то вдруг накатила тоска, захотелось плюнуть на все и позвонить Сидоревскому – узнать, как там Чижик. И это желание было настолько сильным, что она едва закончила прием очередной киски.

– Маша, принимай следующего, а я на минутку, мне только позвонить.

Она выбежала на улицу, подальше от Машкиных любопытных ушей, и набрала номер Роджера.

Конечно, он ей не ответил. Тогда Катерина набрала номер Аллочки. Дива тоже не спешила радовать Катерину ответом, но потом все же трубку сняла.

– М-да, – послышался ленивый голос. Аллочка еще помнила по номеру, кто ей звонит.

– Алла, здравствуйте, – торопливо начала Катя, боясь, что девушка бросит трубку. – Пожалуйста, скажите, как там себя чувствует Чижик? У него аллергии нет?

– А-а… это вы… зачем вы звоните? – вовсю наслаждалась приближенная к светиле особа. – Чижик… это кот, да? Ну… я не знаю, если честно. Им теперь занимается другой ветеринар.

– Кто? Скажите, пожалуйста, кто им занимается?

– Послушайте, барышня, – кончилось терпение у Аллочки, – Я не обязана перед вами распинаться – кто и как лечит какого-то кота. Вам была предложена прекрасная работа, а вы ответили черной неблагодарностью. И у вас еще хватает смелости…

– Алла! Передайте, что я сама, лично, позвоню Огребцову и уговорю его взять Сидоревского за границу! Только верните Чижика. Он же… Он не нужен будет Роджеру.

– Не много ли вы на себя берете? – хмыкнула Аллочка. – Я вам еще раз повторяю, мы обойдемся без ваших услуг. И еще – не звоните сюда больше никогда. Я заношу ваш номер в черный список.

– Аллочка! Но…

Трубка ответила короткими гудками.

Катя быстро вытерла слезы – еще не хватало, чтобы кто-то увидел, как она распускает нюни. Ничего, приедет Анжелка, и Катя обязательно прорвется к Сидоревскому. Она позвонит Огребцову. Обязательно! Сама!

– Вы уже освободились? – стояла возле нее хрупкая девчушка с котенком за пазухой. – А то нам сказали, что мы только к вам.

– Конечно-конечно… – быстро улыбнулась Катерина и приказала себе больше ни о чем не думать. Кроме работы.

Пациенты действительно заставляли забыть обо всем.

Только Катя приняла девочку с котенком, как вошел невысокий мужчина с большой вороной. Ворона сидела на локте хозяина, к лапе ее была пристегнута цепочка.

– Проходите, – пробурчала Машка. Теперь была ее очередь принимать больного. – На что жалуетесь?

– Моя птица не какает. Вы должны помочь!

Машка дернула носом. Она еще не лечила птиц с таким заболеванием, поэтому… Сейчас бы в энциклопедию заглянуть, а тут эти…. Таращатся.