Маргарита Южина - Кот, приносящий счастье

Заревский нес кота. Но совсем не того красавца, которого привозили. Кот был какой-то… исключительно белый.

– Господи! – испуганно воскликнула Катя. – Что с Чижом?!

– Успокойся, – весело хихикал Заревский. – В знак протеста Чиж поиграл с пенопластом, и… короче, все шарики на нем. Вы еще будете меня отправлять?

– Непременно! – железным тоном рявкнула Лена и повернулась к Кате: – Я ведь правильно сказала, да?

Машина ехала уже по темному лесу, и дорога освещалась только фарами. Но было так уютно, так душевно сидеть рядом с этим бирюком, что Катя невольно улыбнулась.

– Представляешь, через несколько лет я, может быть, буду гордиться, что ты меня возил в своем такси, – говорила она.

– А может, и не будешь, – задумчиво ответил он. – Потому что я никуда не поеду.

– Я тебе не поеду! – обернулась к нему Катя. – Сегодня же начнешь собираться, а завтра… Завтра вечером ко мне. Возьмем на поводок Чижика и побежим по ближайшим паркам… людей радовать и себя худеть.

Заревский лишь угрюмо сопел. Вот ведь эта Катя! Как что-нибудь вобьет себе в голову…

Утром Катерина рассказывала Маше, как насыщенно прошли ее выходные. Машка слушала, боясь пропустить даже слово.

– Я же говорила тебе, что мне надо было ехать с вами! – чуть не плакала она. – Если бы я спела, ваш этот Огребцов сразу бы умер! Ты же знаешь, какой у меня голос!

– Очень хорошо, что ты не поехала, не переживай, – успокаивала ее Катя. – У Огребцова дочка – Ирочка, маленькая еще, десять лет, ему никак умирать нельзя.

– Я же это… образно, – сказала Машка и открыла двери. – Следующий!

Да, утро не задалось. В приемной сидела местная художница Поросюк со своей небольшой беленькой собачкой и вытягивала жилы из всех, кто был в ветеринарной клинике. Ее уже хорошо здесь знали. Дама была нервной. Нет, сама себе она казалась большим знатоком собаководства, психологом и вообще человеком, познавшим жизнь, но так думалось только ей одной.

Сейчас она сидела в приемной и уговаривала своего беленького пса, у которого постоянно болели уши, не бояться.

– Я… спокойна… ты видишь? – с лицом мумии произносила она и вдруг начинала сыпать скороговоркой. – Бриша! Явообщебоюсьбольшетебянояженепсихую! Ясовершенноспокойна! Инесмейпаниковать!

После такого словесного гороха собачка заливалась истерическим лаем и требовала уединения. То есть немедленной отправки домой. Художница начинала верещать еще громче, и тогда все собаки в приемной начинали попискивать, поскуливать и подвывать.

– Маша, давай эту Поросючку, иначе она нам всю клинику перепугает.

Пока Катерина осматривала песика, мадам Поросюк два раза намыливалась упасть в обморок и один раз успела закатить скандал.

В общем, когда дамочка вышла, присюсюкивая и нацеловывая своего любимца, Катя выдохнула свободно. Она посчитала, что уже больше ничего плохого в этот день не может произойти.

Но как же она ошибалась.

Перед самым обедом дверь в кабинет открылась и на пороге показалась странная группа людей – Роджер Сидоревский, Аллочка и владелец ветеринарной клиники, где трудилась Катя.

– О-ой, здра-ассте… – в восторге пропела Машка, пялясь на Роджера. – А я вас видела.

Катя только сухо кивнула. Интуиция ей подсказывала, что ничего чудесного из этой встречи не получится.

– Вот она, – кивала Аллочка головой, указывая на Катерину. – Украла кота у… известной личности и… и… и присвоила! А кот, между прочим, больших денег стоит!

Эдуард Карлович, владелец клиники, а по совместительству главный врач, которого Катя видела, пожалуй, еще реже, чем Сидоревского, грозно насупил брови:

– Воронцова, акт кражи имел место быть?

– Не имел, – покачала она головой. – Кота мне отдали на лечение. Вон и Машка может подтвердить… Мария Антоновна. И сестра моя, Анжела. Только она сейчас в Турции. Но все равно…

– Вылечила? – прищурилась Аллочка. – А зачем держишь? Возвращай.

– Так он же вам не нужен! – возмутилась Катя. – Вы же бросаете его одного в доме, кормить забываете, а если и вспомните, то кормите неизвестно чем…

– Воронцова, немедленно езжайте и отдайте кота хозяевам, – строго велел Эдуард Карлович. – Даю тебе… Полчаса.

– Мы уложимся, – довольно кивнул Сидоревский.

Он уверенно взял Катю под руку и вывел из кабинета. Это было настолько неожиданно, что Катя даже не подумала сопротивляться. Она покорно прошла в машину, села вместе с Аллочкой на заднее сиденье и позволила везти себя в неизвестном направлении. В конце концов, это же были не разбойники какие-то, а весьма известные люди.

Впрочем, Катю везли вовсе не в неизвестном направлении. Просто у машины были тонированные стекла, поэтому дороги она не видела. Ее привезли к ней домой.

– Вылезай, – строго проговорила Аллочка. Роджер стоял сзади с видом властителя судеб.

Катя открыла двери.

К ней навстречу выбежал радостный Чижик. Он не ждал хозяйку так рано, поэтому был еще немного сонный. Завидев прежнего хозяина, Чиж остановился и сел.

– Ребята! Господа! Давайте, я у вас выкуплю Чижика, а? – повернулась к непрошенным гостям Катя. – Ну зачем он вам? Посмотрите, какой он стал опрятный, шерстка какая! Давайте, я выкуплю?

– Хм… Выкупить мой имидж у тебя денег не хватит, – надменно произнес Сидоревский, легко поднял кота и удалился, не закрывая дверь.

Аллочка только высокомерно фыркнула и выскочила вслед за Роджером.

Катя прошла в опустевшую кухню и уткнулась лицом в окно.

Она предала Чижика… Она сама привела в дом этих… Этих!.. А надо было… надо было потерять ключ, выпустить кота, спрятать у соседки…

Ничего нельзя было сделать. Роджер – хозяин Чижика, и Катя никаких прав на него не имела. Конечно, если бы Чиж был просто котом, а это же… фишка Сидоревского. Роджер его не отдаст ни за какие деньги…

Зазвонил телефон. Беспокоилось начальство.

– Екатерина Михайловна, поспешите в клинику, у вас еще не закончен рабочий день, – раздраженно говорил в трубку Эдуард Карлович.

– Сейчас буду, – резко ответила Катя и бездумно направилась в клинику.

Она пришла на свое рабочее место, Эдуард Карлович терпеливо ее ожидал.

– Что же это такое, Воронцова? Как же вы могли взять и вот так… украсть кота у известной личности! У нас столько пациентов, нельзя было свистнуть у кого-то другого? Еще не хватало скандалов на нашу клинику! Это же сейчас… все газеты!

Катерина повернулась к нему, долго пыталась сообразить, что он говорит, а потом четко произнесла:

– Пошел вон. У меня клиенты.

Эдуард Карлович уважал силу. Поэтому безропотно вышел.

– Кать, забрали, да? – переживала вместе с подругой Машка. – А может, выкрасть? Они все равно про него забудут.

– Они про него забывают, когда кормить надо, а когда надо показать свою любовь к животным, вспоминают. И сразу поймут, где его искать. Найдут у меня, и все. И потом уже его не вернешь. Надо думать.

– А давай выкупим, – блеснула глазами Машка. – У меня, если что, двадцать тысяч лежит. Бери.

– Я предлагала, – отвернулась к окну Катя. – Они сказали, что за имидж, ну, то есть за Чижа, у меня денег не хватит рассчитаться.

Машка сникла.

– А Заревскому звонила? – спросила она.

Катя покачала головой:

– Нет… а чем он поможет?

– Екатерина Михайловна, – просунулась в дверь голова Любы – девушки, которая сидела в приемной, – там вас к телефону.

Катя вышла, взяла трубку. Где-то в самой глубине души у нее теплилась надежда… Даже не надежда, а так… надеждочка… Вдруг Сидоревский передумал? Вдруг, он решил оставить кота у Кати?

– Алло? – взяла она трубку.

– Алло! Екатерина Михайловна? – раздался в трубке радостный женский голос. – Это вам Антонина Васильевна звонит… ну, помните, мы к вам с Пусечкой приходили? Он, гад, носок сожрал!

– А-а… Здравствуйте… помню, – поникла Катя. – И что у вас с носком? Почему не пришли на рентген?

– А нам не надо! – еще радостнее защебетала женщина в трубку. – Вы знаете, оказывается, Пусечка и не ел этого паршивого носка! Это просто муж от меня ушел!

– Ушел? – приготовилась Катя к сочувствию.

– Ну да! – счастливо кричала в трубку Антонина Васильевна. – Он ушел и все вещи забрал! А я думала, что Пусечка съел! А на другой день сунулась в шкаф… меня пригласили в гости, я искала, что надеть, так вот сунулась, а в шкафу половины вещей нет! Конечно, я было подумала, что это… В общем, оказалось, что муж ушел и забрал все вещи. Я потом ему перезвонила по поводу носка узнать, он мне подтвердил. Ну заодно и пояснил, что больше не вернется. Так я вам звоню, чтобы вы не расстраивались – у нас все хорошо! Никакого рентгена не надо! Мы здоровенькие!

Катя ничего не понимала.

– Ну что же… я рада за вас, – пробубнила она в трубку. – Следите за Пусечкой, чтобы ничего в рот не тащил. И вещи старайтесь не разбрасывать.

– Ой, да что вы! Мой новый супруг такой аккуратист! Он носки снимает и сразу же стирает, чтобы меня не напрягать. До свидания!

– Всего доброго…

Катя положила трубку и задумалась… Когда же у нее была эта дама с Пусечкой? Совсем на днях. А уже успела одного мужа проводить и другого встретить… И ведь на вид не скажешь, что роковая женщина. Господи! Как же у людей получается находить себе мужей? Еще, главное, сам носки стирает… А тут… был один нормальный… кот, и того утащили.

– Катя, я вот думаю, а что, если распустить недобрую молву? – делилась мыслями Машка. – Рассказать, какой жестокий Сидоревский? И что его песни это вообще – фи?

Катя только усмехнулась. Машка всерьез хотела помочь, но только все советы ее отдавали детским садом. Кому и что Катя расскажет? И кто ей поверит?

– Еще совсем недавно мне то же самое говорил Заревский, а я… Я, Машка, его даже слушать не собиралась. Так что… Посмотрим. Я все равно не оставлю Чижика у них. Пусть у меня живет, а я его буду привозить на выступления… Если Сидоревский не откажется. Хотя он уже отказался…