Самми взяла бисквит и постаралась заглушить в себе неловкость оттого, что так бесстыдно манипулирует сестрами.

Эмили откашлялась, а потом проговорила тихим голосом:

— Ну, раз это нужно для науки, то я слышала, что некоторые женщины потом промывают сама знаешь что уксусом.

Самми воззрилась на нее совершенно ошеломленная. Обретя дар речи, она пробормотала:

— Неужели? А… а зачем они это делают?

— Чтобы смыть сама знаешь что. — Лицо у Эмили сделалось малинового цвета, и она потянулась за очередным бисквитом.

Как зачарованная, Самми открыла рот, чтобы продолжать расспросы, но тут вмешалась Люсиль:

— Ну а я слышала… — Она замолчала, быстро оглядела комнату, словно желая убедиться, что в ней нет никого из посторонних, и наклонилась вперед. Самми, крайне заинтересованная этим, тоже подалась вперед, так что чуть было не сползла с кушетки. Люсиль продолжала, понизив голос до шепота: — Что некоторые женщины даже промывают там душем из уксуса.

Глаза у Эмили стали круглыми.

— Не может быть!

— Или из лимонного сока, — кивнув, добавила Гермиона. — Но это сложнее. — Она наполнила до краев все рюмки. — Еще я слышала, что некоторые женщины пользуются морскими губками.

— А что они с ними делают? — спросила Самми, размышляя, где можно достать морскую губку.

— Смачивают уксусом.

— Или бренди, — вставила Эмили.

— А потом помещают сама знаешь куда, — закончила Гермиона.

— И что это дает в итоге? — спросила Самми, надеясь, что поняла, о каком именно месте идет речь. Эмили снова икнула.

— Они не дают сама знаешь чему проникнуть сама знаешь куда и зачать младенца.

— А, да, это весьма обычная вещь, я знаю, — сказала Люсиль. — И еще я слышала, что есть предмет, который джентльмен может надеть сама знаешь на что, и это не даст сама знаешь чему попасть сама знаешь куда. — Она стала обмахиваться рукой и ослабила узел шейной косынки. — Господи, как здесь жарко!

— Ну а я слышала, — сказала Эмили, — что существует способ, при котором джентльмену нужно удалиться сама знаешь из чего до того, как он сама знаешь что.

Леди замерли на несколько мгновений, потом Гермиона захихикала:

— Господи, Эмили, я не уверена, что мне хотелось бы узнать об этом!

Эмили расхохоталась и прижала руки к губам. Смех ее оказался заразительным, и вскоре все четверо хохотали как безумные.

— Ну, что до меня, я не стала бы ни за что прибегать к этим способам, — сказала Люсиль, вытирая слезы подолом платья. — Мне очень хочется стать матерью.

— И мне, — сказала Гермиона. — Хотя мысль о родах меня немного пугает. Одна из нас должна обзавестись младенцем и рассказать остальным, каково это. Эмили, ты должна быть первой.

— Я? — Эмили сердито посмотрела на сестру. — А почему не ты?

Гермиона повернулась к Люсиль:

— Ты, Люсиль, первая вышла замуж. Вот почему.

— Ладно. Раз уж вы настаиваете, я рожу до конца этого года.

— Но это невозможно, — фыркнула Эмили. — Сейчас уже июль.

Люсиль молча подняла брови, в уголках ее губ заиграла легкая усмешка. Тут Самми осенило.

— Вполне возможно, — сказала она, — если Люсиль уже ждет ребенка.

На некоторое время воцарилось молчание, а потом началось что-то невообразимое. Все разом принялись кричать, смеяться, плакать, обниматься.

— И давно ты об этом узнала?

— Как ты себя чувствуешь?

— Не похоже, что ты ждешь ребенка!

— А мамочка знает?

Люсиль рассмеялась:

— Господи, успокойтесь! Я знаю об этом несколько недель, и мне хотелось сначала сказать Ричарду, а он гостит у своей матушки и вернется только завтра.

— Поэтому ты не поехала с ним? — спросила Гер-миона.

Люсиль кивнула.

— Мы подозревали, что я беременна, и не хотели рисковать — путь неблизкий. Пока Ричарда не было, доктор подтвердил наши подозрения. А вообще, я чувствую себя прекрасно. Мамочке я уже сообщила, но взяла с нее слово, что она не проговорится, я хотела сама вам сказать.

Снова начались объятия. Эмили и Гермиона засыпали Люсиль вопросами.

«Интересно, — думала Саманта, — что ощущает женщина, когда носит в себе младенца от любимого человека? Судя по сияющему лицу Люсиль, это прекрасное, удивительное чувство».

Зачать ребенка. Как замечательно, что для Люсиль это самая чудесная новость в мире!

Как грустно, что для нее это было бы настоящим крушением.

На мгновение сердце ее наполнилось желанием иметь любящего мужа и ребенка, но она прогнала его. Она либо превратится в иссохшую старую деву, либо станет любовницей. Его любовницей. И теперь, когда она знает, как предотвратить беременность, ее никто не остановит.

Кроме лорда Уэсли.

Но она сумеет его уговорить. Удастся ли это ей? Непременно. Она в этом уверена. Сейчас надо отработать перед зеркалом кокетливые взгляды. Это делу не помешает.

Глава 11

Из лондонской «Таймс»:

«Общество охотников за Похитителем Невест сообщает, что с целью охватить большую территорию они приглашают любого, у кого есть дочь брачного возраста, вступить в их ряды. Джентльмены, желающие сделать это, должны внести денежный вклад, который будет добавлен к награде за поимку Похитителя».

На следующее утро все планы Самми касательно лорда Уэсли рухнули. Как только она закончила завтрак, в столовую вбежал Хьюберт, громко стуча ботинками. После вчерашнего возлияния у сестер у нее раскалывалась голова, и она прижала пальцы к вискам.

Но прежде чем она успела попросить брата ходить потише, он бросил ей конверт, запечатанный восковой печатью, и, запыхавшись, сказал:

— Это передал Сирилу какой-то малый, которого он никогда не видел.

— Вот как? — На конверте аккуратным незнакомым почерком было написано ее имя. — От кого это?

— Не знаю, но, может быть, от него.

Самми замерла.

— От него?

— От лорда Уэсли. Разве он не может еще раз пригласить нас воспользоваться гершелевским телескопом?

Глаза Хьюберта сияли, и это тронуло Самми до глубины души. Положив письмо на стол, она схватила брата за руки и сжала их.

— Хьюберт, не настраивайся на то, что он еще раз пригласит нас. Он, конечно, был очень любезен…

— Он сказал, что будет рад, если я еще раз приду.

— Вот как? Когда?

— Когда мы уезжали от него, ты как раз садилась в карету. Он выразил сожаление, что мы так рано уезжаем, поскольку я не успел закончить свои записи, и сказал, что я могу сделать это в любое время. — На щеках его вспыхнул румянец. — Но я не решаюсь, пока он сам не назначит мне день и час.

Самми судорожно сглотнула.

— Это очень великодушно со стороны лорда Уэсли.

— Замечательный джентльмен, — отдышавшись, согласился Хьюберт. — Несмотря на титул и положение, он… — Юноша пожал плечами и отвернулся.

— Добр к нам, — тихо произнесла Самми. — Ты это хотел сказать?

— Да. Видимо, потому он мне и понравился, что был добр к тебе, не считая того, что у него такой замечательный телескоп, — шутливым тоном заметил Хьюберт.

— Какое совпадение, — в тон ему сказала Самми. — А мне он понравился потому, что был добр к тебе.

Хьюберт усмехнулся.

— Да, все говорят, что мы с тобой чувствуем одинаково. — Он кивнул на письмо: — Ты собираешься его читать?

— Конечно. — Девушка взяла письмо. Хьюберт сел напротив, намазал кусок хлеба клубничным джемом и принялся есть. Самми сломала восковую печать и вынула из конверта два листа веленевой бумаги.

«Дорогая мисс Бриггем!

Меня зовут Энн Барроу, и живу я в маленькой деревушке примерно в часе езды от Танбридж-Уэллз. Хотя мы с вами никогда не встречались, я пишу вам, чтобы просить — нет, умолять о помощи. Я в полном отчаянии. Когда до меня дошли слухи о том, что вас увез Похититель Невест, я поняла, что вы — моя последняя надежда.

Отец заставляет меня выйти замуж за человека, который вызывает у меня отвращение. Он жестокий, безжалостный, пытался взять меня силой. Отцу он пообещал выплатить все его карточные долги. Сумма огромная. Отец просто продал меня. Я не хочу, чтобы он попал в долговую тюрьму, но не собираюсь приносить себя в жертву. Отец сделал свой выбор, теперь я должна сделать свой.

Прошу вас, мисс Бриггем, вы единственная можете мне помочь. Больше мне не к кому обратиться. Моя мать умерла, родственников у меня нет. Не могли бы вы связаться с Похитителем Невест и сказать ему обо мне? Я поеду куда угодно, буду делать что угодно, лишь бы избежать кошмара, в который превратится моя жизнь, если я стану женой этого человека. Я сама попыталась бы связаться с Похитителем Невест, но папа запер меня в моей комнате. Не знаю, дойдет ли до вас это письмо.

Через два дня отец отправит меня в дом жениха. Прилагаю нарисованную мной карту маршрута, по которому будет ехать наша карета. Умоляю вас, передайте ее Похитителю Невест. Я не стала бы докучать вам, отчаяние толкнуло меня на этот шаг. Помогите мне! Иначе я погибну.

Вечно в долгу перед вами.

Анна Барроу».

На втором листе бумаги был обозначен маршрут кареты. Самми положила оба листа на стол и прерывисто вздохнула.

Хьюберт с тревогой взглянул на нее:

— Самми, ты побелела как мел. Что случилось? Это письмо от лорда Уэсли?

— Нет. — Девушка молча протянула Хьюберту письмо.

Хьюберт прочел, и его синие глаза округлились.

— Какой ужас!

— Воистину так. Я должна помочь этой бедной девочке. — Поднявшись, Самми стала мерить шагами столовую. — Необходимо сейчас же доставить эти сведения Похитителю Невест. Но как это сделать?

Хьюберт тоже стал ходить взад-вперед по комнате, только по другую сторону длинного стола.