— Какое варварство! Надо же! А ведь я не ранее как несколько минут назад защищала вас перед вашим соседом, убеждала мистера Фостера, что вы не убивали свою жену в припадке ярости. Однако сейчас я в этом совсем не уверена! — Она поразилась, увидев, как побледнел Джулиан, только шрам багровой полосой выделялся на лице.

— Ты говорила с Винсентом? — Голос его зазвучал странно хрипло.

— Да, и долго. Я случайно встретила его. Он показал мне древнеримские развалины.

Джулиан стал еще белее.

— Ты встретила Винсента Фостера у развалин? Тревога охватила Блейз, когда она увидела полные ужаса глаза мужа.

— Я не то чтобы встретила его. Я хочу сказать… он сам представился… но мы встретились случайно. Он предупредил меня, что вы не одобрите нашего знакомства.

— Что… он делал там?

— По-моему, читал стихи. Вид у него был совершенно безобидный.

Джулиан внезапно повернулся и встал к ней спиной. Он склонил голову и сжал кулаки. Когда он опять заговорил, голос его звучал настолько глухо, что Блейз с трудом разобрала слова, но отметила, что говорит он очень серьезно.

— Ты не должна больше разговаривать с ним, понятно? Я запрещаю тебе. Держись от него подальше. Я не допущу, чтобы он появлялся в моих владениях, даже если у развалин придется выставить охрану.

— А вам не кажется, что это чересчур? — спросила Блейз, озадаченная и одновременно напуганная бешенством Джулиана, которое он с трудом сдерживал.

— Отнюдь, если вспомнить твою склонность к скандалам. Если ты думаешь, что я допущу, чтобы твое имя снова впутали в очередной скандал, ты глубоко заблуждаешься. Я не потерплю неподобающего поведения от своей жены.

— Это вы заблуждаетесь, милорд, — возразила она, вспыхнув и забыв о своем страхе. — Я еще не вела себя неподобающим образом. Если бы я и вправду решила навлечь на вас позор, я бы стала актрисой и пошла бы на сцену. Вот тогда вы бы поняли, что такое настоящий позор!

Ничего не ответив и не обернувшись, он пошел прочь от нее, точнее, захромал. Блейз, закусив губу, смотрела ему вслед. Ее не покидало ощущение, что она воспользовалась своим преимуществом, как если бы пнула ногой раненое беззащитное животное.

Остаток дня Блейз мучили противоречивые чувства: вина, гнев, растерянность, обида, подавленность и грусть. Она не понимала, чем вызвана враждебность Джулиана по отношению к ней, и сомневалась, что хочет понять.

Ужин ей принесли в комнату. Она не знала, где муж, и убедила себя, что ей это безразлично. Она только чувствовала, что ей хочется плакать, что она очень несчастна. Но с другой стороны, с тех пор как она вышла замуж, это состояние стало привычным.

В тот вечер Блейз опять легла спать одна. Ей не хватало Джулиана, настоящего Джулиана — обворожительного соблазнителя, златокудрого дворянина, который так упорно ухаживал за ней в таборе. Ей было очень одиноко в огромном доме, пугало будущее с холодным незнакомцем, в которого превратился Джулиан. Блейэ чувствовала себя настолько одиноко, что была бы рада даже сэру Эдмунду. Высокомерие отчима и его холодность предпочтительнее откровенной враждебности мужа. Ей казалось, что она не выдержит и недели таких холодных отношений, не говоря уже обо всей жизни.

Однако, похоже, в ближайшем будущем на перемену к лучшему надеяться не приходится. Если Джулиан ничем не отличается от других знатных землевладельцев, значит, он будет отсутствовать месяцами, чтобы принимать участие в светской жизни Лондона или бесконечных вечерах у соседей по имению, в многочисленных спортивных событиях или просто чтобы сбежать от нее. Он вполне способен оставить ее здесь одну, если только ей не повезет и не появятся дети, которые и станут ее единственным утешением…

От неожиданной мысли о детях Блейз резко повернулась в постели и легла на спину, уставившись глазами на темнеющий над головой полог. Она так поспешно вышла замуж за Джулиана, что не успела даже подумать о будущем. Мысль о том, что она может родить ему ребенка, странным образом взволновала и отрезвила ее. А хочет ли он детей? Хочет ли он ее? Собирается ли проводить с ней ночи? Будет безумно жаль, если больше не доведется испытать его страстных поцелуев и нежных ласк. В ту ночь он заставил ее испытать такие необыкновенные ощущения, что теперь Блейз жаждала их повторения. Всего на несколько мимолетных, блаженных мгновений она почувствовала себя желанной, любимой и нужной Джулиану. Даже если это все ей пригрезилось, она не хотела расставаться с грезами.

Правда, сейчас Блейз отдавала себе отчет в том, что частично сама виновата в размолвке, которая

лишила ее близости с мужем и наслаждений. Бросив вызов его авторитету, отказываясь выполнять его пожелания, она, возможно, потеряла всякое право на его уважение, уничтожила всякое желание, которое он испытывал к ней.

Блейз задумалась о том, что ей стоит изменить свое поведение. Если она надеется быть хоть сколько-нибудь счастливой в браке, то сама должна сделать все возможное и невозможное, чтобы добиться этого. Ясно, что на Джулиана рассчитывать не приходится. Блейз не сомневалась, что для него она — всего лишь досадная помеха, нечто вроде скандала, который вот-вот разразится.

Она беспокойно ворочала головой на подушке, выбирая положение поудобнее. Кажется, все ее неприятности проистекают из прошлого — ужасной гибели первой леди Линден. Была ли это случайность или нет, очевидно одно — Джулиан винит себя в смерти Каролины. В конце концов эта трагедия сломала его.

Единственное, чего она не знает: почему?

Любил ли он красавицу Каролину? Горевал ли после ее гибели так, что не хотел больше жить? Или тяжесть вины оказалась слишком велика? Почему он решил вернуться домой сейчас? Снять с себя обвинения? Получить прощение? Разберется ли он когда-нибудь со своим прошлым? Сбросит ли этот груз, чтобы свободно любить ее?

Блейз сомневалась, что ее семейная жизнь сложится удачно, если она не найдет ответов на все непростые вопросы. Мертвая или нет, но Каролина остается ее соперницей.

От этой болезненной мысли Блейз сжалась — она ревнует к призраку. Но как с ним бороться? Это невозможно, если она не узнает правду. Ей обязательно придется выяснить, что произошло с первой леди Линден, какие события привели ее к трагической гибели. А потом надо будет заставить Джулиана понять, что он уже достаточно настрадался.

Блейз не знала, сумеет ли она добиться этого. Четыре года — долгий срок, и Джулиан успел окружить себя непроницаемой стеной вины и самоунижения.

Но попробовать все равно надо. Еще никто и никогда не мог обвинить ее в недостатке решимости.

Утешившись этой мыслью, Блейз принялась обдумывать план действий.

Глава 15

Блейз взялась за осуществление задуманного так, как она делала в жизни все, — с решимостью, энергией и осторожностью опытного вояки. Джулиан, бывший боевой командир, наверняка был бы потрясен ее мастерской задумкой, если бы узнал о ней. К счастью, он оставался в неведении, иначе его терпение не выдержало бы.

Разумеется, Блейз начала со слуг. Она осторожно выведывала у них все о покойной леди Линден и, конечно, о самом Джулиане. Под предлогом осмотра в доме запасов постельного белья, столового серебра, фарфора, посуды и знакомства со своим огромным хозяйством она подолгу беседовала с домоправительницей, выясняя, какой хозяйкой была первая жена Джулиана. Но к огромной досаде Блейз, выведать у миссис Хеджес удалось очень немногое. Тогда она решилась действовать иначе и спросить миссис Хеджес в открытую.

— Вы не одобряете меня, да, миссис Хеджес? — решительно спросила Блейз однажды, когда они обсуждали, сколько дополнительной прислуги придется нанять теиерь, после возвращения хозяев в усадьбу.

Впервые со времени приезда Блейз в Линден-Парк домоправительница в ужасе отпрянула от нее:

— Не мое это дело — одобрять или не одобрять вас, миледи.

— Неправда. Вы не хуже меня понимаете, что отношение ко мне в доме в значительной степени зависит от вашего мнения.

Радушная улыбка смягчила колкость слов Блейз, но миссис Хеджес все равно окаменела.

— Если вы недовольны моей работой, миледи, вы можете уволить меня.

— Почему я должна увольнять вас? Насколько мне известно, вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. С моей стороны было бы весьма глупо увольнять вас просто так, особенно сейчас, когда мне нужна ваша помощь. Мне еще никогда не приходилось быть хозяйкой дома, а тем более такого большого. Вы очень нужны мне, миссис Хеджес, думаю, даже гораздо больше, чем вам нужна эта должность. Я буду вам очень благодарна, если вы просто сделаете вид, что поддерживаете меня. — От удивления домоправительница быстро заморгала. — Я очень ценю вашу преданность первой леди Линден, — продолжала Блейз, — мне действительно очень жаль, что с ней случилось несчастье, правда. Но сейчас меня тревожит будущее. Я не хочу выспрашивать, не прошу вас пересказывать то, что доверила вам леди Линден, но я должна знать, что произошло здесь. По слухам, мой муж убил свою первую жену, и я обязательно…

— Грязная ложь! — с неожиданной горячностью воскликнула миссис Хеджес, впервые проявив свои чувства в присутствии Блейз. — Его сиятельство никогда не поднял бы руку на хозяйку.

— Я уверена, что он невиновен, но многие думают иначе. А сам он ничего не говорит в свою защиту. Разве справедливо, что он страдает, особенно сейчас, с такими ужасными ранениями.

— Да, его сиятельство получил ужасные раны.

— Вот именно. Но я еще ничего не знаю и мало что могу одна. Думаю, если бы мы объединили усилия, нам для начала удалось бы положить конец сплетням, а возможно, и доказать его невиновность. Было бы неплохо узнать, кто распустил эти сплетни.

Миссис Хеджес посмотрела на свою новую хозяйку с неожиданным уважением и начала, пусть весьма неохотно, рассказывать о прошлом.

Тогда Блейз и узнала о бурном выяснении отношений, после которого леди Линден уехала верхом в самый разгар бури. Случилось это все в холле июньским вечером, после неожиданного возвращения лорда Линдена домой. Почти все, кто был тогда в доме, слышали сердитые голоса хозяев, хотя слов не разобрали. Затем — никто ничего и понять не успел, — а леди Линден уже неслась верхом прочь от дома на той самой лошади, на которой каталась Блейз. Его сиятельству пришлось пойти на конюшню, оседлать коня и помчаться за ней. Он нашел ее тело рядом с развалинами. Очевидно, леди Линден упала с лошади и ударилась головой о камень.