Его откровенно восхищенный взгляд мгновение назад возбудил ее, ни одному мужчине ранее сделать это не удавалось. Взгляд его синих глаз заставил начисто забыть, зачем она пришла к нему. Даже не одетый, в расстегнутой рубашке без галстука и воротничка, с темно-золотистой ночной щетиной и багровым шрамом на щеке, в ее глазах он был самым привлекательным мужчиной из всех, кого она знала.

И только когда попробовал вылезти наружу и встать, он оказался в проигрышном положении. Скорчившись от боли, лорд Линден схватился за бедро, на лбу у него выступили мелкие капельки пота.

На лице Миклоша отразилась обеспокоенность. Блейз бросилась помогать Джулиану. Она подхватила его под руку и поддерживала все время, пока он твердо не встал на ноги.

— Может, вам лучше лечь? — тревожно спросила она.

— Нет-нет, — хрипло ответил Джулиан, — это сейчас пройдет.

Блейз очень хотела чем-то помочь ему, облегчить страдания. Накануне она видела, что он непрерывно растирает больное бедро, знала, что он страдает от сильной боли.

— Матушка табора, Панна, отличная знахарка, она лечит травами, — проговорила Блейз. — Может, она сумеет помочь?

— Да-да, — подхватил Миклош. — Панна знает, что делать в таких случаях. Мы сейчас ее приведем.

— Я бы не хотел… затруднять ее, — неуверенно отозвался Джулиан.

— Что вы, какое затруднение! Надеюсь, это поможет загладить поступок Бруно.

— Что ж, буду весьма признателен, — согласился Джулиан, глядя на Блейз, которая все еще продолжала держать его под руку.

Совсем некстати ей захотелось коснуться его лица, разгладить складки вокруг рта и морщинки у глаз, вызванные страданием. До нее не сразу дошло, что Миклош обращается к ней с просьбой разыскать и привести Панну.

— Да-да, сейчас, — тут же отозвалась Блейз. Она отпустила руку Джулиана и поспешила на поиски старой цыганки.

«Панна выглядит ужасно, очень похожа на ведьму, смеется, словно каркает, — подумал Джулиан часом позже, — но в знахарстве своем больше полагается на умелые, знающие, сморщенные временем руки, чем на черную магию».

Просьба раздеться несколько смутила Джулиана. В то время, когда Панна внимательно осматривала и ощупывала рану на бедре, Миклош с любопытством следил за ее действиями. Но как только пытка закончилась, Джулиан уже не сомневался, что старуха действительно отличная знахарка.

Панна принесла ему мазь, составленную по старинному цыганскому рецепту, и тут же сама втерла в зарубцовывающуюся рану, массируя ее пальцами. Мазь приятно пахла мятой и немного холодила. Панна пообещала, что мазь поможет снять приступы боли, после которых нога обычно немела, а его самого едва не тошнило.

— Теперь вам станет легче, и вы сможете двигаться быстрее, — пообещала старуха, когда закончила священнодействие. Затем обернула ногу куском муслина и насухо вытерла руки.

— Поразительно, — задумчиво произнес Джулиан, — мне уже стало легче. Не могу передать, как я благодарен вам.

— Я знаю, как вы благодарны, милорд, — резко харкнула цыганка Не надо много ума, чтобы понять, что старый цыганский рецепт стоит дюжины ваших новомодных лекарств. Но если вы действительно хотите удивиться, приходите как-нибудь ко мне в палатку, я погадаю вам.

Он вежливо согласился, но не потому, что верил в подобную ерунду, а просто из благодарности за помощь и за то, что она не заставила его лежать до полного выздоровления. Он страшно устал от бесконечного лежания, которое ничуть не уменьшало боль. Болезненные спазмы начинались в любом положении.

Когда Джулиан остался один, он встал, опершись на ногу всей тяжестью тела, и простоял так примерно минуту. Сила в ноге, конечно, еще не восстановилась, но боль заметно спала. Уилл Террел будет ревновать, в этом Джулиан не сомневался, хорошо зная своего камердинера.

На душе у него посветлело, ему уже давно не было так хорошо. Джулиан закончил бриться, оделся и опять стал респектабельным джентльменом. Он решил, что в этой простой и пестрой компании его галстук смотрится слишком официально. Застегивая ворот рубашки, Джулиан подумал, что надо попросить Уилла принести ему смену белья на завтра. Если он планирует задержаться здесь подольше, а, похоже, что ему потребуется больше времени, чтобы достичь цели, чем он полагал вначале надо сделать пребывание в таборе максимально удобным. Окинув взглядом незамысловатые палатки, Джулиан взял трость и отправился на поиски своей очаровательной колдуньи.

Он быстро нашел девушку. Она бегала по лугу наперегонки с кучей оборванных и нечесаных цыганят, которые кричали и визжали от восторга так, что кони, пощипывающие неподалеку траву, в испуге вскидывали головы. Несмотря на то, что Блейз была лет на пять старше самого взрослого из них, она явно слыла заводилой среди ребятишек.

Джулиан подивился, как мог не поверить рассказу девушки о том, что она живет в таборе у цыган. Пусть кожа у нее светлее, чем у остальных, речь более благородная, но по духу она ничем не отличается от них — такая же живая и веселая, полная огня, как они. Кажется, он ошибся, девушка сказала правду, она действительно живет здесь.

Он смотрел, как она носится по мокрой от росы траве, прячется за лошадьми, неожиданно выскакивает и хватает визжащих ребятишек. А когда он сам в последний раз испытывал такое простое, ничем не омраченное удовольствие? Чувствовал ли он себя когда-нибудь совершенно свободным?

Наконец она заметила его, виновато вздрогнула и поторопилась принять степенный вид: перестала носиться, распрямила плечи, расправила складки на юбке и пригладила пряди черных волос, выбившиеся из замысловатой прически. Джулиан пожалел, что невольно прервал ее веселье.

Все еще задыхаясь, она неторопливо подошла к нему, глаза ее искрились. Даже румянцу на щеках было далеко до яркого блеска ее восторженных глаз. Джулиан поймал себя на мысли, что ему хочется обхватить ее за талию, приподнять и закружить.

Блейз присела, приветствуя его, но лицо ее сразу же стало серьезным, когда она посмотрела в его глаза.

— Вас все еще мучает боль, милорд?

— Нет, я чувствую себя замечательно, — ответил он и натянуто улыбнулся. — Я, конечно, еще не в той форме, чтобы предаваться таким забавам, как вы только что, но боль заметно уменьшилась. — Он подвигал правой ногой, чтобы продемонстрировать, как восстановилась подвижность.

— Я рада, что Панна сумела помочь вам. Она всегда всем помогает.

— В моем случае она совершила просто чудо. Интересно, как она это делает? Я побоялся расспрашивать о составляющих ее таинственного целительного снадобья из страха услышать, что ока использует для его приготовления улиток, глаза лягушек и кровь летучих мышей.

— Нет-нет, ничего такого зловещего! — весело усмехнувшись, воскликнула Блейз. — Для своих снадобий она использует тысячелистник, сусло Святого Иоанна и окопник. На лошадей, во всяком случае, это действует прекрасно.

— Полагаю, мне не следует предлагать ей деньги?

— Нет-нет, вы же гость. Любой цыган или цыганка страшно оскорбятся, если предложить плату за их сердечное гостеприимство.

— Но думаю, есть все же что-то, чем я могу отблагодарить их, чтобы успокоить свою совесть?

— Вы можете подарить табору, например, бочонок вина. Панна будет искренне рада, если вы подарите ей ткань на шаль или яркие бусы. Цыгане обожают бусы. А еще, — ее глаза озорно загорелись, — если совесть и вправду мучает вас, вы всегда можете купить у Миклоша лошадь и позволить надуть себя. Цыгане в этом таборе гордятся умением выторговывать хорошую цену.

Джулиан поморщился, услышав подобное предложение.

— Дело не в деньгах, просто мне не хотелось бы добавлять в свою конюшню какую-нибудь клячу.

— О, это вам не грозит. Миклош разводит отличных лошадей, большая часть его табуна — первоклассные животные. Он ни за что не стал бы вас обманывать и подсовывать плохую лошадь.

— Вы хотите сказать, что с другими он проделывает это запросто?

— Ну, им же надо как-то зарабатывать на жизнь. — Блейз рассмеялась. — Обмануть доверчивого горгиос для цыгана дело чести.

— Вы и на меня так смотрите? Как на того, кого можно надуть?

Джулиан заметил, что после его слов румянец на щеках девушки стал еще ярче. И понял, его догадка верна: она видит в нем противника.

Блейз опустила свои пушистые ресницы, и хотя этот жест был полон соблазна, в нем не было ни малейшего намека на флирт, во всяком случае, на тот, при помощи которого опытные в искусстве любви женщины пробуждали мужской интерес. Похоже, что его колдунья даже не подозревает о силе своих женских чар и о том, какое действие они оказывают на Джулиана. Надо все время быть начеку, если он хочет добиться успеха и завоевать ее.

Не дождавшись ответа, Джулиан решил, что пора переходить в наступление и использовать собственные методы для пробуждения женского интереса. Он дотронулся указательным пальцем до ее подбородка и приподнял ее лицо.

— Отлично, но если мы уже начали состязаться в остроумии, думаю, будет только справедливо дать мне равные шансы на выигрыш.

— Что?.. Что вы хотите сказать?

Он медленно улыбнулся Блейз улыбкой, полной откровенной мужской привлекательности, против которой невозможно было устоять.

— Разрешите мне проводить время с вами, пока я здесь. Это все, о чем я вас прошу.

— Все?

— Да. — Его брови неожиданно поднялись. — Неужели вы будете так жестоки, что откажете мне в такой простой просьбе? Если у вас столь высоко ценится гостеприимство, значит, будучи вашим гостем, я с полным правом могу рассчитывать на ваше общество. Я правильно рассуждаю?

— Позвольте вам напомнить, милорд, что здесь вы находитесь как друг Миклоша, а не мой.

— Вам хорошо известно, милая, что я нахожусь здесь исключительно ради вас, а не Миклоша, — негромко сказал он и провел пальцем вдоль ее нижней губы. Блейз судорожно сглотнула. Ясные, ослепительно синие глаза Джулиана откровенно предупреждали, что он не отказался от мысли уговорить ее стать своей любовницей. — Вы боитесь меня? — тихо спросил он, когда она так ничего и не ответила.