— Ради всего святого, посмотрите на меня. — Билли в отчаянии взмахнула руками. — Какой злоумышленник выберет меня на роль соблазнительницы?! Я даже внешне не подхожу для этой роли. И совсем не похожа на настоящую соблазнительницу.

— Тем не менее вы произвели на Дэвида очень сильное впечатление, — ответил Бен-Рашид. — Он настаивал, чтобы я принял вас со всей возможной сердечностью. Может, Ладрам хитрее, чем мы предполагали. Возможно, мы его недооценили, но ненависть может разбудить способности даже в такой крысе, как Ладрам. — Глаза его блеснули. — Ладрам в бегах и вряд ли способен заплатить вам. Я же, напротив, обладаю неограниченными возможностями. Если вы перейдете на нашу сторону и укажете местопребывание Ладрама, то я буду очень вам признателен. — Его улыбка была убийственно холодна, и Билли непроизвольно вздрогнула. — Если Ладрама поймают, то судьба его предрешена, и пощады ему ждать не придется. Думаю, вы вряд ли захотите разделить его участь.

— То, что вы говорите, — совершенная дикость. — Билли произнесла эти слова легко и даже попыталась улыбнуться. — Что сделал этот несчастный, что разбудил в вас такую сильную жажду мести?

— Этот «несчастный», как вы говорите, был одним из самых влиятельных наркобаронов в Седихане, — сухо сказал Клэнси, проходя по комнате и становясь позади нее. — Он был связан с мафией, но, похоже, они его подставили, после того как Дэвиду удалось разорвать порочный круг и заставить Ладрама скрыться. Это случилось девять месяцев назад, и с тех пор Ладрам досаждает Дэвиду угрозами.

— Кинжалы, — прошептала Билли, вспомнив легкомысленные слова Дэвида.

— Откуда вы знаете? — Бен-Рашид проговорил это резким гортанным голосом.

— Дэвид упоминал про них, — успел вставить Клэнси. — Я был там в этот момент.

— Как быстро ты бросился на ее защиту. — Голос Бен-Рашида стал мягким, как шелк.

— Как мне сделать так, чтобы вы поверили, что меня никто не нанимал?

— Тебе ничего не надо для этого делать, Билли, — раздался вдруг голос Дэвида за спиной. — Надо быть слепым, чтобы не понять, какая ты замечательная. — Он прошел вперед. Его светлые волосы великолепно смотрелись на фоне черного смокинга, а голубые глаза сверкали от гнева. — Среди нас нет бесчувственных людей.

— Вздор! — коротко сказала Билли. — Разве ты в состоянии это прекратить? Я устала убеждать всех и каждого, что я не охочусь за твоим скальпом.

— Действительно, это не очень приятное занятие, Карим, — пробормотал Клэнси, скривив губы.

Бен-Рашид пожал плечами:

— Но переодевания и небольшая интрига вполне могут иметь место при похищении Дэвида.

— Ты видишь? Что бы я ни сказала, он ничему не верит.

— Бедная моя девочка. — На лице Дэвида появилась усмешка. — Они устроили тебе тяжелые испытания, правда? Уверен, ты держалась молодцом.

Улыбка исчезла с его лица, когда он бросил свой взгляд на Карима и заговорил ледяным тоном:

— Проверял ее надежность, Карим? Я просил тебя проявить гостеприимство, а не устраивать ей допрос.

К удивлению Билли, Карим действительно выглядел расстроенным.

— Я старался быть гостеприимным хозяином, — проговорил Карим, защищаясь. — Но она не дала мне такой возможности. Кажется, эта леди не привыкла соблюдать приличия, она просто набросилась на меня.

— Это интересно, — сказал Дэвид, переводя взгляд с негодующей Билли на разгневанного Карима. — Похоже, что ты с честью выдержал ее нападение, хотя сам не был с ней достаточно вежлив. — Он дружески улыбнулся Билли. — Я рад, что ты избегаешь условностей, я их тоже не люблю. Это только мешает развитию отношений.

— У нас нет никаких отношений, — ответила Билли, рассеянно проводя рукой по волосам. — Как раз это я и пыталась им объяснить. — Она взглянула на него. — Оказывается, ты любишь поиграть в подобные игры с людьми. Это развлекает тебя, ведь именно этим ты занимался со мной в твоей маленькой пустыне. А на самом деле тебе совершенно безразличны мои мысли и чувства.

Дэвид ответил не сразу:

— Ты не права, Билли. Они действительно очень расстроили тебя, да? — Он взял ее за руку. — Я не хотел этого. У нас с тобой нет времени на взаимные упреки. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на других чувствах и эмоциях. — И, повернувшись к Кариму, Дэвид сдержанно добавил: — Я полагаю, что нам придется отказаться от совместного обеда. Я забираю Билли к себе. Мы будем обедать у меня, и, может быть, мне удастся хоть в какой-то степени исправить то, что вы натворили. Когда вы встретитесь с ней в следующий раз, вы принесете ей свои искренние извинения.

Карим вспыхнул от возмущения:

— Извинения! Она в них не нуждается, с ее-то характером. Это очень несговорчивая леди. Я уверен, что ей встречались испытания потруднее, чем этот разговор со мной.

— Она действительно стойкий человек, но не настолько, чтобы без последствий вынести все удары, обрушившиеся на нее, — сказал Дэвид, увлекая Билли к двери. — Я не хочу, чтобы ей продолжали причинять боль, Карим.

— Дэвид…

Дэвид обернулся и, увидев просьбу в пронзительных глазах Карима, заговорил очень мягко:

— Все в порядке, Карим. Просто ты ошибся в этот раз. Ее присутствие здесь необходимо мне, и прошу тебя обращаться с ней как можно мягче.

— Ошибку делаешь ты, — грозно ответил Карим. — Ей нельзя верить, опасность заключается в том, что она сильная личность. Слабость в других вызывает в тебе симпатию, но сила просто притягивает тебя к людям. И Ладрам это знает. Он хорошо изучил тебя.

— Это не ошибка, — спокойно возразил Дэвид. — Разве ты не видишь, что она никому не способна причинить зло.

— Нет, я не вижу этого. — В его голосе звучало нетерпение. — И никто этого не сможет увидеть. Нам неизвестно, какая она на самом деле.

— Я знаю ее, — сказал Дэвид, оборачиваясь к Билли с улыбкой. — И собираюсь узнать еще лучше. Тебе придется привыкнуть к этой мысли, Карим.

Дверь захлопнулась, скрыв за собой недовольного Карима и улыбающегося Донахью.

Дэвид держал Билли под руку и так быстро шел по коридору, что ей приходилось чуть ли не бежать.

— Прости, что так получилось, я должен был быть там, чтобы поддержать тебя при твоей первой встрече с Бен-Рашидом. Больше этого не повторится. Карим понял, насколько серьезно я к тебе отношусь.

— Мне больше ничего не остается, — сердито ответила Билли. — Но я не в состоянии поверить, что на этом все кончится. Да не беги ты так, я не могу перевести дыхания.

Он замедлил шаги, взглянув на нее.

— Я не слишком тороплю события, Цветок Пустыни? Тебе нужно время, чтобы привыкнуть и ко мне, и к тому, что ты узнала обо мне. — Выражение его глаз было очень серьезным. — Я обещаю, что не буду спешить.

— Все вокруг только и занимаются тем, чтобы угодить тебе! — с вызовом сказала Билли. — Ясмин дала понять, что, как бы она ни старалась, мне далеко до твоих прежних возлюбленных. — Она провела рукой по своему платью.

— Речь идет о хозяйке этого платья? — спросил Дэвид, с восхищением глядя на Билли. — Мне это платье с первого взгляда показалось вульгарным, но на тебе оно выглядит сногсшибательно, ангел мой.

— Надеюсь, — резко ответила Билли. — Если верить Ясмин, мисс Назар обладала более пышными формами.

— Я имел в виду совсем не это, — сказал Дэвид. — На Шарон оно смотрелось вызывающе, а на тебе — как ваза, усыпанная мерцающими драгоценностями, в которой сияет девочка-цветок. — Его глаза сверкали. — И если хочешь знать, ты в нем гораздо соблазнительнее, чем была Шарон.

— Трудно поверить в это, — сказала Билли, прерывисто дыша и не глядя на него.

— Я знаю, — согласился Дэвид. — Ты находишь себя некрасивой? — уже более серьезным тоном спросил он. — Тебе неприятно говорить о Шарон? Не стоит, Билли. Я не святой, я нуждаюсь в обществе женщин, как любой мужчина. Но, кроме секса, между мной и Шарон и многими другими женщинами ничего не было. Я получал удовольствие и старался дать его другим, а то, что происходит между мной и тобой, — это совершенно другое.

— Ясмин старалась убедить меня в том, что она мало что значила для тебя, — стараясь не показать, что слова Дэвида задели ее, сказала Билли.

Дэвид нахмурился.

— Это неправда. В каждой женщине есть нечто неповторимое. И я был бы неблагодарной дрянью, если бы не ценил то, что они мне давали. — Дэвид взял ее за руку. — Просто одни чувства мы ценим больше, а другие меньше. Физические отношения приносят удовольствие, но они уходят, а духовная близость, — его голубые глаза были полны нежности, — остается с нами навсегда, Билли.

Она почувствовала, как силы оставляют ее. Господи, почему она позволяет ему так обращаться с ней? Ей всегда удавалось идти по жизни легко, останавливаясь, чтобы получить удовольствие от человеческих отношений, от интересных встреч и событий, и вновь двигаться дальше. Ничто не задевало слишком сильно ее чувства. Теперь же она ощутила настоящую панику, поняв, что если она позволит себе задержаться в этом пространстве, то может не найти в себе силы идти дальше.

— Нет. — Она поспешно вырвала у него свою руку. — Я вообще не понимаю, зачем ты говоришь мне все это?! — Сделав над собой усилие, она улыбнулась. — Ты говоришь, что в каждом человеке есть что-то хорошее, а как насчет Ладрама, о котором вы говорили?

В первый раз с того момента, как она встретилась с Дэвидом, она увидела, как ожесточились его черты, а глаза стали холодными и злыми.

— Я попробую объяснить, — резко сказал он. — В каждом саду есть сорняки, которые пытаются уничтожить все полезное и красивое, что есть вокруг. — Его улыбка была холодна, как лезвие ножа. — Единственное, что можно сделать, чтобы предотвратить их разрушительное действие, — это вырвать и уничтожить их до того, как они разрастутся.

Билли не узнавала Дэвида, она уже жалела о том, что упомянула имя Ладрама. Она попыталась переменить тему разговора.