— Гордая неудачница, — как эхо повторила Билли, чувствуя, как печаль ее тает, а боль утихает. Она чувствовала, как с каждой минутой тепло его глаз наполняет ее силой, любовью и спокойствием.

Билли опустила глаза и поняла, что справилась с собой, затем бережно упаковала гитару в чехол. Она думала о том, что это неожиданное знакомство приобретает все большую значимость для нее, и внезапно почувствовала, что ей хочется убежать от этого человека, от необъяснимой близости, которая против ее воли возникла между ними, от тех, прежде незнакомых, чувств, которые он пробуждал в ней.

— Какая же это была сильная буря, если все вещи выбросило из машины и разбросало в разные стороны. — Она не смотрела на него, пока поднималась на ноги и шла к машине, чтобы положить гитару на заднее сиденье. — Теперь я готова ехать. Мы ведь не можем захватить с собой мои вещи, поэтому придется подождать, пока в Зеландан отбуксируют мой джип. — Она улыбнулась: — Я уверена, что в Зеландане есть агентство «Трайпл», иначе меня разорят расходы на буксировку.

— Боюсь, тебе не повезло, — ответил он, собирая и складывая в машину рюкзаки. — Но у нас в Казбахе есть небольшой автопарк и механик. Никаких проблем с починкой и транспортировкой, думаю, не будет.

«Казбах, — повторила про себя Билли, — значит, и место, где живет шейх, тоже необычное. У него, наверное, и гарем есть. Я должна об этом помнить». Она повернулась и быстрым шагом пошла к красавцу жеребцу.

— Разумеется, я возмещу вам все убытки, как бы это ни было дорого. У вас и так уже достаточно из-за меня неприятностей.

Он не спеша догнал ее, на его лице светилась улыбка.

— Никаких неприятностей, Цветок Пустыни, уверяю тебя, все это — одно удовольствие для меня.

Билли повернулась к нему лицом и нахмурила брови.

— Послушай, я не нуждаюсь в твоей рыцарской галантности, — нетерпеливо проговорила она. — Я знаю, что ты просто развлекал меня, чтобы я не испугалась бури. Я не настаиваю на том, чтобы ты продолжал и сейчас в том же духе.

— Какая же ты умница, — проговорил он тихо, обнимая ее за талию и легко сажая в седло. — Но на этот раз ты ничего не поняла. Я был как никогда серьезен.

— Ты не мог это говорить серьезно, — растерянно повторяла она, пока он усаживался у нее за спиной. — Это настоящее безумие, мы совершенно чужие друг другу люди. — Она рассеянно провела руками по волосам. — Господи, да я не знаю твоего имени, не знаю, где ты живешь, да я ничего не знаю о тебе.

Он дернул за поводья и пустил коня рысью.

— Я живу в Казбахе в Зеландане, во дворце шейха Седихана, — спокойно ответил он, обнимая ее за талию, чтобы она не упала. — А зовут меня Дэвид Брэдфорд.

Глава 2

— Больше похоже на средневековую крепость, чем на город, — удивленно произнесла Билли.

Когда они въезжали в деревянные ворота, такие же высокие, как и сама каменная стена, окружавшая Зеландан, глаза Билли расширились от изумления.

— Я не удивлюсь, если встречу соратников калифа, скачущих по улице на лошадях. Марасеф тоже любопытный город, но этот просто восхитительный.

— Рад, что тебе нравится, — насмешливо проговорил Дэвид. — Но если ты не перестанешь вертеться, чтобы все увидеть, то свалишься. Подожди до завтра, и я устрою тебе экскурсию. А сейчас я хочу отвезти тебя домой и успеть послать кого-нибудь за твоим джипом, пока не стемнело.

Пристально взглянув на заходящее солнце, он добавил:

— Приблизительно через час солнце сядет. Осталось не так много времени.

Билли обернулась и, глядя на Дэвида, нехотя согласилась:

— Ладно, завтра, но я хочу увидеть все.

— Да, мэм, — медленно произнес он. — Я весь в вашем распоряжении.

Вымощенная булыжником площадь, которую они пересекали, была заполнена длинными рядами прикрытых навесами прилавков, на которых продавалось все, что угодно: от кож, драгоценностей и экзотических духов до апельсинов и красно-золотых плодов гранатового дерева. От базарной площади веером расходились улицы. Они повернули в одну из них. По обеим сторонам тенистой извилистой улицы стояли невысокие белые дома с плоскими крышами и крошечными магазинчиками.

К удивлению Билли, все приветствовали Дэвида и радовались его появлению. Начиная от рыночного торговца и кончая маленьким мальчиком, играющим с друзьями на улице. Билли немного понимала по-арабски, чтобы уловить суть большинства приветствий, но слово, которым они называли Дэвида, было ей совершенно незнакомо. Она обернулась к нему, с любопытством спросив:

— Они называют тебя Лизан. Что это значит?

К ее удивлению, он покраснел от смущения.

— Это седиханское слово, — пробормотал он немного сердито. — Что-то вроде уменьшительного имени, которое они мне дали, когда я приехал в Зеландан в первый раз.

Он вытянул вперед руку и торопливо сказал:

— Впереди, сразу за этой белой каменной стеной, — Казбах.

Если Зеландан только выглядел как средневековая крепость, то Казбах действительно был ею. Ворота охранялись двумя высокими и крепкими молодыми людьми, одетыми в оливково-зеленую форму седиханской армии. Они стояли с винтовками через плечо, готовые к любой неожиданности.

— Ружья? — в недоумении произнесла Билли. — И форма настоящая. Я видела солдат в такой форме на улицах Марасефа. Что это за место?

Они въехали в обширный внутренний двор, вымощенный большими каменными плитами. В глубине перед ними стояло здание, больше похожее на замок, чем на богатый особняк. Сводчатые окна и украшенные резьбой балкончики делали его похожим на волшебный дворец из восточной сказки, но это впечатление нарушали два солдата, стоящие по обеим сторонам двустворчатой двери центрального входа.

— Это мой дом, — с видимой гордостью сказал Дэвид. — Тебе придется привыкнуть к солдатам. Они не представляют никакой угрозы для тебя, а когда ты познакомишься с ними, то увидишь, что они весьма дружелюбные. Они только кажутся такими строгими, потому что таково желание Карима. Они даже боятся улыбнуться, чтобы не нарушить дисциплину.

— Карим? Кто это?

— Карим мой друг. Казбах принадлежит ему.

Дэвид остановил жеребца у весело журчащего фонтана, спрыгнул с седла и бросил поводья улыбающемуся, одетому в белое мальчику, внезапно появившемуся неизвестно откуда. Дэвид помог Билли спуститься на землю и повел ее к входу в дом.

— Видно, твой друг Карим очень богат. Можно подумать, что ему принадлежит весь мир.

— Довольно большая часть действительно принадлежит ему. — Эти слова громко произнес очень крупный и от этого выглядевший неуклюжим человек, вышедший из дверей дома. В темных джинсах и свитере с высоким воротом, его огромная фигура выглядела даже более впечатляющей, чем фигуры неприступных солдат. Ему было около пятидесяти, и в его темных волосах блестела седина, а лоб избороздили морщины.

— И он каждый день умножает свое богатство, — закончил он начатую фразу.

В его ярких голубых глазах мелькнуло раздражение.

— Ты можешь стать его жертвой, — обратился он к Дэвиду. — У Карима пена на губах от бешенства с тех пор, как он узнал, что ты опять уехал без охраны.

— Переживет, — небрежно бросил в ответ Дэвид. — Он знает, что я против того, чтобы все вокруг бросались исполнять мои желания, как будто я Али-Баба. Все это мы уже проходили.

Дэвид повернулся к Билли и сказал:

— Этот рассерженный джентльмен — Клэнси Донахью. Он возглавляет службу безопасности Алекса, но последние несколько месяцев ему еще доплачивают за попытки сделать мою жизнь невыносимой. Это Билли Калахан, Клэнси.

— Очень приятно, — прорычал Донахью, весьма откровенно рассматривая ее. — Лучше жить такой жизнью, чем умереть, Дэвид. Ладрам бродит все еще где-то поблизости. Помни об этом. Если с тобой что-нибудь случится, я получу такой нагоняй от Алекса и Сабрины, не говоря уже о Кариме, что мне придется стать отшельником и отказаться от жизни среди людей.

— Но со мной ничего не может случиться, — убежденно произнес Дэвид. — Я в состоянии позаботиться о себе сам, не прибегая к помощи охраны. Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было, ведь ты один из моих учителей.

— Карате и дзюдо не помогут тебе, если Лад-рам решит подстрелить тебя из засады.

— Подстрелить из засады? — Дэвид отрицательно помотал головой. — Ладрам привык пользоваться кинжалом. В каждом послании он подробно описывает, что он сделает с каждой частью моего тела.

— Минуточку, — перебила Билли. — Предполагается, что я, как вежливый гость, делаю вид, что меня это не касается, но нет сил больше это слушать. Что, черт возьми, происходит? Мне кажется, что я вновь нахожусь на съемочной площадке. — Она помотала головой. — Нет, здесь все настоящее — ружья, солдаты, кинжалы. Кто такие Алекс и Сабрина? Я думаю, что тебе лучше отвезти меня назад в пески, там все было как-то понятней.

— Прости, — сказал Дэвид с виноватой улыбкой. — Мы действительно невежливо себя вели, и ты имеешь полное право обидеться. Вспомним, какой был первый вопрос? Ах, да, безопасность. У Карима Бен-Рашида все еще полно врагов. Человек, который обладал всей полнотой власти целых пятьдесят лет, не может не иметь их. Недавно он передал свою власть наследнику. Официально это произошло четыре года назад, но ему все еще принадлежат огромные территории, и он не может отказать себе в удовольствии время от времени заниматься делами.

— Гораздо чаще, чем время от времени, — фыркнул Донахью. — Я думаю, что сейчас он занят делами больше, чем когда он был правящим монархом Седихана.

— Карим Бен-Рашид? — растерянно повторила сбитая с толку Билли. — Твой друг — бывший правитель Седихана? Тогда Алекс Бен-Рашид — нынешний монарх, его сын, так? А Сабрина?

— Жена Алекса, — объяснил Дэвид, он помог Билли преодолеть три широкие ступени и распахнул перед ней входную дверь.

— Кстати, она американка. Мы вместе выросли на соседних ранчо в Техасе. Ты похожа на нее, Цветок Пустыни. Она удивительная женщина. Сейчас она в Марасефе, но я позвоню ей и узнаю, смогут ли они с Алексом прилететь, чтобы увидеться с тобой.