- Наденька! – позвала подругу она. – Наденька, это ты? Ох, моё сердце… Всё в порядке?

Надежда Матвеевна потрясла дверь, пытаясь открыть её, но безуспешно.

- Дверь заклинило! – воскликнула она, входя в комнату. – Твои английские замки! Я ничего не могу с нею сделать… Надо будет вызвать слесаря, чтобы нас отсюда вытащили…

- Наденька, включи свет! – взмолилась Алина Петровна. – А то я с ума сойду от страха. Оказаться в квартире с запертой дверью – это мой самый ужасный кошмар. Я говорила детям, чтобы мне сменили замки, поставили самые простые, но нет, они удивительно боятся воров… Какой ужас, какой ужас!

Надежда Матвеевна защёлкала выключателем, но от этого ничего не изменилось. В квартире было всё так же темно.

- Свет отключили, - подытожила Алина Петровна. – Хорошо, что у меня немного отпустило сердце… Молодой человек, куда же вы?

Виктор вскочил на ноги и бросился к двери. Получилось не слишком быстро – с трудом ориентируясь в темноте чужой квартиры, он едва не сломал вторую ногу, зацепившись за пуфик, смял ковры, наткнулся на дверь, совершил несколько попыток открыть её, с третьей всё-таки вырвался из плена комнаты – и оказался в ванной.

Оттуда он выбирался и того дольше, ударился лбом о полочку, испуганно заорал, когда ему на голову что-то упало, и пулей вылетел оттуда, на ходу пытаясь вытащить мобильный телефон.

- Я сейчас вызову маст-тера, - слегка заикаясь, выпалил Виктор. – Он от-ткроет дверь и выпуст-тит нас отсюда. И свет-т!..

- Вызывайте, - Алина Петровна и Надежда Матвеевна устроились рядом на диване и с милыми улыбками наблюдали за попытками Виктора выбраться из клетки.

- Вы ж при смерти лежали! – возмутился Резниченко, тыкая пальцем в Алину Петровну.

Она осталась совершенно невозмутимой, прижала ладонь к сердцу, тяжело вздохнула и вкрадчиво сообщила:

- Если вы так жестоки, что предпочли бы смерть бедной старушки собственному провалу, то стоит ли прорываться к Юлии? Она – добросердечная девушка, потому не оценит такое поведение…

Виктор изо всех сил пнул всё тот же несчастный пуфик, вот только сделал это почему-то больной ногой. На секунду он застыл всё в том же положении, в котором совершал удар, заморгал, пытаясь понять, что произошло, а потом громко закричал и схватился за свою конечность, согнувшись при этом пополам.

Ни Алина Петровна, ни Надежда Матвеевна не заставили себя ждать. Вполне бодро схватившись с насиженных мест на диване, они взяли Виктора под руки, помогли ему допрыгать на одной ноге до дивана, под больную подложили всё тот же предмет мебели. Алина Петровна на правах хозяйки отобрала у него телефон и положила на шкаф, там и забыв – зато нашла свечу и спички.

Не прошло и двух минут, как её гостиная превратилась на вполне романтичное место. Неверный свет выхватывал из темноты силуэт вазы и ромашки, оставленные в ней, ровно семь штук. Правда, не было вина, но находчивая Алина Петровна успела уже поставить чайник и достала свой гостевой сервиз.

- Рассказывай, - тем временем велела Надежда Матвеевна.

- О чём? – недоумевая, спросил у неё Резниченко.

- О том, зачем тебе наша Юля, - не позволила ему улизнуть от вопроса Алина Петровна. – И откуда у тебя ключи от её квартиры. Иначе полицию вызовем!

Виктор переводил взгляд с одной женщины на другую, недоумённо моргая.

- Да вы сумасшедшие! – воскликнул он. – Вы что, считаете, что имеете право распоряжаться нашей личной жизнью, как вам вздумается? Немедленно выпустите меня отсюда!

Он попытался встать, но вскрикнул от боли в ноге и вынужден был вернуться обратно на диван.

- Пойду чай приготовлю, - почему-то на кухню Алина Петровна шла мимо шкафа, откуда потянула мобильный телефон. Надежда Матвеевна, не желая в одиночестве рассматривать Виктора, удалилась следом за ним. Разъярённый мужчина порывался было сбежать, но встать всё равно не мог.

- Может быть, - засомневалась Надежда Матвеевна, когда убедилась, что Резниченко их не слышит, - мы не имели на это права?

- А он, женатый мужик, имел право девочке голову пудрить? А если б она и вправду в него влюбилась, что тогда? Жизнь пошла бы прахом! – отмела её сомнения Алина Петровна. – Даже не думай себя корить! Кстати, что там Андрюша? Ты дождалась?

Надежда Матвеевна коварно усмехнулась.

- Сейчас я тебе такое расскажу!..

Алина Петровна скрутила газ, чтобы чайник закипал медленнее, и склонилась к подруге поближе.

- Я вся – внимание!

Глава двадцатая

Было уже довольно поздно, когда Юля наконец-то отложила в сторону документы. Когда она вчера с таким остервенением демонстративно за них уселась, то и предположить не могла, что едва выкроит несколько часов на сон и даже позвонит Ольге, что не придёт на работу – чтобы разобраться со всем здесь. Проект оказался действительно сложным, и чтобы отточить все детали, Юле понадобился не один час, но зато теперь она была абсолютно довольна итогом своей работы.

Тяжело вздохнув, девушка встала, потянулась, пытаясь прогнать прочь боль, засевшую в теле, и поплелась в душ. Обычно вода отлично помогала от усталости, а Лебедева нынче чувствовала себя так, словно по ней проехался грузовик. Она стянула со стола мобильный, зная, что оставлять его далеко – большая ошибка, позвонить могут, даже когда она в ванной, не глядя положила его на полку у ванной, повесила одежду, в которой была, на крючок рядом с полотенцами и открутила кран.

Вода была прохладной, но на фоне жары, привычно царившей в квартире летом, казалась очень приятной. Юля получала удовольствие от струй, падающих на кожу едва ли не с лёгким шипением. Ей казалось, что вся усталость постепенно уходит, смывается с неё, оставляя за собой только что-то приятное.

Всё-таки, возможность избавиться от напряжения вот таким образом всегда приятно отличала работу дома от работы в офисе. Там никуда не денешься, и затёкшую шею не разомнёшь, и отвлечься тоже нельзя, если злое начальство постоянно торчит над головой.

Юлю начальство не волновало, впрочем. Сейчас она вообще не хотела думать ни о чём, по крайней мере, ни о чём серьёзном.

Холод подкрадывался откуда-то со стороны пола, медленно поднимался по ногам, потом скользил по спине и только тогда добирался до головы. Это означало, что пора выключать воду, вытираться и идти в кровать. Юля обычно так и делала, но сейчас, слишком утонув в собственных мыслях, забыла почему-то, что стоит под струями прохладной воды.

Зазвонил телефон, и девушка вздрогнула от неожиданности. Было уже поздно, она брала его с собой скорее по привычке, чем потому, что верила в чей-то звонок. Но любопытство взяло верх, и Юля потянулась к мобильному.

В тот миг, когда влажные, наскоро вытертые о висевшее рядом платье пальцы почти схватили мобильный телефон, стало темно. Юля почувствовала, как рука соскальзывает, а потом раздался жуткий грохот.

Звонок затих. Лебедева выключила воду, попыталась нашарить на дне ванной мобильный, но на самом деле не была уверена, разбился ли телефон или свалился ей под ноги.

Только теперь, в мраке, холод стал вполне реальным. Она чувствовала, как тот медленно поднимался вверх по её телу, сковывая движения и заставляя ежесекундно подрагивать. От мысли, что ни включить фен, чтобы просушить голову, ни даже просто свет, дабы найти тёплую надежду, она не сможет, Юле вдруг стало не по себе. Детский страх перед темнотой вернулся, и теперь она была готова поклясться, что кто-то медленно крался по её квартире.

Она завернулась в большое полотенце, выбралась из ванной и, шлёпая босыми ногами по полу, вышла из ванной. Найти тапочки тоже не предоставлялось возможным, а фантазия, впервые за долгое время разыгравшаяся не на шутку, уже рисовала чудовищ из-под кровати, собиравшихся прыгнуть на неё и разорвать на мелкие кусочки. Что за детские страхи! Вот только избавиться от них было не так уж и просто.

- Кто здесь? – опасливо переспросила девушка, но вместо ответа услышала, казалось, только приближающийся шелест.

Ладонь невольно потянулась к карману, где обычно лежал мобильный, вот только ни телефона, ни даже кармана на полотенце, разумеется, не оказалось. Она оглянулась, мысленно проклиная себя за то, что так плотно задёрнула шторы, вздрогнула, когда что-то пушистое потёрлось о ноги, и облегчённо вздохнула.

- Лотти, это ты, - облегчённо выдохнула Юля. – Я уж себе придумала…

Она склонилась, чтобы взять кошку, но в этот момент странный звук, будто бы кто-то поднимался по ступенькам внутри квартиры, повторился. Андрея не было дома, в этом Лебедева была уверена – она б услышала, как хлопнула его дверь, потому что ждала, даром, что увлечённая работой.

- Лотти, иди сюда! – встревоженно позвала она кошку. Шарлотта вновь мазнула пушистым хвостом по ногам, мяукнула, заглушая остатки посторонних звуков, наверное, чтобы успокоить хозяйку, и Юля дёрнулась за нею, порываясь наконец-то поймать паршивку и потискать – этого Лотти в отношении себя не допускала уже не первый день.

Но та, на удивление прыткая, рванулась к ступенькам, планируя всё-таки убежать к Андрею. Юля, пребывая в странном состоянии, сочетавшем веселье и раздражение, бросилась за нею, едва не упала в темноте собственной квартиры, но всё-таки схватила пушистую красавицу и подняла её в воздух.

Лотти протестующе замяукала, оказавшись у Юли на руках, принялась дёргать лапами. Первое неосторожное движение подарило Лебедевой царапину на плече, второе – на лице, третье – лишило её полотенца. Девушка почувствовала, как то скользит по бёдрам, а потом падает под ноги, а потом – зажмурилась от неожиданно включившегося света, но из-под полуприкрытых ресниц всё равно могла разглядеть мужской силуэт посреди своей комнаты.

Надо отдать должное, прежде чем завизжать, Юля заставила себя открыть глаза, признать в незваном госте Андрея, включить голову и понять, что, пока она была в душе, тот мог десять раз вернуться домой – ничего странного в его неожиданном прибытии домой нет. Скорее, удивляло то, что Яворский пришёл так поздно, но на то ведь были причины?