— Негоже одинокой девушке находиться на корабле. Я не твой дядя и не хочу за тебя отвечать. Лучше оставайся дома. Ринальдо и Карло меня не поблагодарят, если привезу тебя в бухту Ай-Тодора. Место там небезопасное.

Но Вера не хотела слушать его возражений. Она просто не воспринимала отказа, считая его чем-то нелепым и невозмож­ным. Вначале девушка настаивала на своем спокойно, потом перешла на крик и топанье ногами. Матросы и грузчики уже стали посматривать на нее с усмешкой, а один что-то выкрикнул на валашском наречии, и Стефан хмуро ему ответил. Но Вере и дела не было до того, как ее поведение выглядит со стороны.

В конце концов Стефан, знающий своевольный нрав девуш­ки, усталым голосом произнес:

— Хорошо, так и быть, я возьму тебя на корабль. Но только после того, как ты предупредишь тетушку Невену и она собе­рет тебя в дорогу. И помни: мы отплываем завтра на рассвете. Если опоздаешь — ждать не будем.

— Да я... да я еще сегодня прибегу! — воскликнула Вера. — И заночую на корабле, мне не привыкать. Ведь эта галера — точно как наша сгоревшая «Вероника».

— «Вероника»... — вздохнул Стефан. — Одна «Вероника» сгорела, другая появится. Небось, Ринальдо все свои корабли будет называть этим именем.

— Ну, я лечу собираться, мне еще и лекарствами для дяди надо запастись! — сказала Вера и повернулась к Габриэле: — А ты, весельчак, купи все, что нужно для починки корабля.

— Об этом не беспокойся, — пообещал Габриэле, и Вера успела заметить, как он переглянулся со Стефаном.

Впрочем, девушке было все равно, что о ней скажут и поду­мают; сейчас главным было поскорее добраться туда, где в ее помощи нуждается единственный на свете родной ей человек. Она вдруг остро ощутила свою незащищенность, свое одино­чество в этом жестоком мире, где лишь Ринальдо всегда был ее надежной опорой. Правда, был еще Карло, не связанный с ней родством, но верный друг ее и дяди. Она вспомнила слова Карло о том, что ей, как и всякой девушке, нужен муж, ко­торый будет спутником жизни и защитой. Вера невольно вздохнула при мысли о прерванном знакомстве с Федерико и о несостоявшейся мечте стать королевой мая.

Вернувшись домой, она с удивлением обнаружила, что Невене уже все известно и о ранении Ринальдо, и о намерении Веры самолично отправиться к дяде. На вопрос, кто же ей со­общил, болгарка лишь скупо улыбалась и отвечала, что, де­скать, слухами земля полнится. Вера решила, что тетушке Не- вене обо всем донесла болтливая Хлоя.

— Неважно, кто мне сообщил, важно, что я тебя в это пла­вание не отпускаю, — заявила Невена. — Девушке не место на корабле, среди матросов.

— Но я ведь уже плавала на корабле, и не раз! — возразила Вера.

— Тогда Ринальдо все решал: он твой дядя и за тебя отвеча­ет. А сейчас Ринальдо ранен, без памяти, и я не могу отпустить тебя одну.

— Ты говоришь совсем как Стефан! Но даже его я убедила взять меня на корабль, так неужто ты сможешь меня остано­вить? Пойми, я нужна дяде, я буду за ним ухаживать, лечить его! Да я попросту не смогу оставаться здесь, на месте, и ниче­го не делать! Я с ума сойду от тревоги!

В конце концов Невена сдалась, побежденная напором сво­ей юной воспитанницы. Вера принялась поспешно складывать в дорожную сумку травы, бальзамы, полотно для перевязки, а Невена тем временем собрала ей в дорогу еды.

Закончив приготовления, Вера переоделась в куртку и шта­ны, а волосы закрутила в узел и спрятала под капюшон.

Невена так и ахнула, увидев превращение девушки в маль­чика:

— Да разве ж это по-христиански — носить штаны? Ты ж не татарка и не сарацинка какая-нибудь!

— В штанах удобней путешествовать! Я всегда так одеваюсь на корабле.

— Не нравится мне все это, — поджала губы Невена. — И от­пускать тебя не хочу на ночь глядя. Богом прошу: переночуй все-таки дома, а утром пойдешь на пристань.

— Но утром я могу не успеть! Твой племянник меня пред­упредил, что отплывает рано, на рассвете, и ждать никого не будет.

— А я тебя еще до рассвета разбужу! — поспешно вызвалась Невена.

Однако у девушки не было уверенности, что ее разбудят, и ждать до утра она не согласилась.

— Ну, ладно, — вздохнула Невена, — поезжай, так и быть. Только сперва поешь, голодной я тебя не отпущу. Ты и так весь день где-то бегала, отдохни чуток перед дорогой.

Вера и впрямь почувствовала, что голодна, и с готовностью набросилась на пироги с мясом и сыром, запивая их отваром из сушеных фруктов. После ужина ее слегка разморило, и она не заметила, как несколько минут пробыла в полудреме, отки­нувшись на спинку скамьи.

Отдаленный удар колокола заставил девушку вздрогнуть и мгновенно очнуться.

— Что это?.. Где это?.. — воскликнула она, вскочив на ноги.

Вечерний свет, проникая в маленькое окошко, скупо осве­щал комнату. У порога стояла Невена, скрестив руки на груди и чуть заметно улыбаясь.

— Городские ворота закрывают на ночь, — сказала она спо­койно. — Так что, дитя, сам Бог велит тебе оставаться дома хо­тя бы до утра.

Вера тряхнула головой:

— Теперь я понимаю: вы со Стефаном нарочно сговорились! Видно, он прислал к тебе человека предупредить, чтобы ты ме­ня задержала! И зачем я только согласилась ужинать?.. Ты хитрая, Невена: знаешь ведь, что на рассвете я крепко сплю, сама не проснусь, а ты меня уж точно не разбудишь! Еще и мако­вым отваром напоишь, да?

Болгарка слушала упреки молча, с бесстрастным видом, и это окончательно убедило девушку в том, что хитрость Невены и Стефана удалась.

— Ну, так вот, я все равно попаду на корабль уже сегодня! — заявила Вера, топнув ногой. — Ворота закрыты, но я знаю дру­гой путь!

Из крепости Монкастро к берегу был подземный ход, про­ложенный генуэзцами еще во времена Ногая. Этим заброшен­ным ходом уже давно не пользовались, но Вера узнала о нем еще в детстве: подсмотрела, как местные мальчишки, играя, прятались в подземелье, и однажды сама его обследовала, выйдя из города на берег.

— Ты знаешь другой ход? — забеспокоилась Невена. — Уж не о старом ли подземелье ты говоришь?

— Именно о нем! — торжествующе заявила Вера. — Я хоро­шо знаю этот подземный ход, и ты меня не остановишь!

— Но там темно, опасно... там разбойники ютятся, — рас­терялась болгарка.

— Да никого там нет! Разве что пара малолетних сорванцов, так они мне не страшны! И потом, этот ход совсем короткий, я даже испугаться не успею!

— Ну что мне с тобой делать! — всплеснула руками Неве­на. — И все же я тебя одну не отпущу.

— Пойдешь со мной в подземелье? Нет, тетушка, этого я те­бе делать не советую! Там очень низко, надо идти согнувшись, а у тебя больная спина.

— Но я хоть проведу тебя, постою возле входа.

Скоро две женщины, крадучись, пробрались к прибрежно­му участку городской стены, где среди обломков старой клад­ки и зарослей орешника Вера отыскала прикрытую сухими вет­ками плиту, отодвинув которую можно было проникнуть в подземный ход. Здесь Вера распрощалась со своей наставни­цей, которая даже слегка всплакнула:

— А я-то думала, повеселимся с тобой на празднике коро­левы мая. Я и платье твое почти закончила...

— Ничего, тетушка, платье мне еще пригодится для других праздников, — бодрым голосом сказала Вера. — Не грусти, мы ведь ненадолго расстаемся. Как только Ринальдо окрепнет — сразу же вернемся в город.

Взяв фонарь, девушка низко пригнулась и юркнула в узкую расщелину входа.

Невена перекрестила ее вслед и постояла, вглядываясь в глу­бину туннеля, пока отсвет от фонаря Веры не исчез. Не услы­шав и не увидев ничего подозрительного, женщина немного успокоилась и побрела по темной улице домой.

А Вера, выбравшись из подземного хода и отряхнувшись от пыли, заспешила к пристани, заранее предвкушая, как удивит­ся Стефан при ее появлении.

Глава вторая

Окружающий мир вдруг стал появляться вначале про­блесками, а затем все отчетливей. Ринальдо увидел над собой потемневшие от копоти балки потолка, край голубого неба в окошке, потом в проеме полуоткрытой двери заколыхалась зеленая листва, сквозь которую просве­чивало солнце. После изматывающих горячечных видений эта спокойная земная явь словно проливала бальзам на его душу.

«Я жив! Я жив!» — осознал он с внутренним ликованием. И тут же услышал рядом знакомый голос:

— Ну вот, наконец-то ты смотришь на мир осмысленным взглядом. И, кажется, даже пытаешься улыбнуться.

Карло склонился над раненым и помог ему выпить из дере­вянной чашки травяного отвара. Сделав несколько глотков, Ринальдо смог заговорить:

— Где это я валяюсь? В какой-то хижине?

— Да уж не во дворце, — усмехнулся Карло, присев на край лежанки. — И, боюсь, дворец теперь ты не скоро построишь. Но зато не отказал себе в удовольствии расправиться со своим злейшим врагом.

— Да... Ихсана я послал прямо в ад. — По лицу Ринальдо скользнула довольная улыбка. — Я должен был это сделать.

— Но при этом ты лишился корабля вместе с грузом, на ко­торый так рассчитывал. Правда, взамен мы приобрели гале­ру Ихсана, которую, если подлатать, можно вполне исполь­зовать для новых плаваний. На ней-то мы сюда и доплыли. Помнишь?

— Смутно... Как это меня угораздило так пораниться? — Он сдвинул вниз овечью шкуру, которой был укутан по шею, и оглядел повязки на своей груди.

— Неудивительно, приятель, ты ведь сражался, как лев. Не думал о защите, а лишь о нападении. Правду сказать, рана у те­бя оказалась опасная. Но, слава Богу, горячка прошла, значит, теперь ты выкарабкаешься.

— Мы в Таврике?

— Конечно. В бухте у мыса Ай-Тодор.

— А где все наши? Где другие раненые?

— Матросы сейчас на берегу, чинят корабль, а некоторые пошли в горы охотиться. Здоровые и те, кто был легко ра­нен, ночуют в палатке и на корабле. А здесь, в доме, кроме тебя лежало еще двое тяжело раненных, но один умер, а дру­гой уже поправляется и сейчас побрел к морю радоваться солнышку.