бы не стала - мало ли сколько их может быть за пределами моей видимости, да и Рома не стал бы

готовить “переворот” всего с двумя сподручными.

Открыв какую-то непримечательную дверку, Сива зашел внутрь, а следом и мы. Те же грязные

стены, но у противоположной от входа стены есть окно с разбитым стеклом, сквозь которое в

помещение проникал пронизывающе-холодный воздух.

- Давай шустрее, - хмуро бросил Сива, загораживая спиной вожделенный мной вид из окна.

Видимо, пожалев меня, второй охранник не только довел меня до кабинки, у которой, как и

уставившихся трех, не было дверцы, но и поддержал, пока меня выворачивало на изнанку. А

выворачивало меня долго. Спазмы не хотели отпускать мой бедный желудок даже тогда, когда

вместо рвоты пошла слизь.

Когда, наконец, все закончилось, не отходящий от меня мужчина во время всего этого не слишком-

то приятного действия помог мне дойти до умывальника.

Прополоскав рот, а заодно и сделав пару глотков ледяной воды (авось не помру от кишечных колик), я оперлась руками о раковину, борясь с новой волной тошноты.

- Опять тошнит? - отчего-то тихо спросил мой “носильщик”.

- Да, - выдохнула, уже раскаиваясь о проглоченной воде, пока тело сотрясала дрожь от холода, а изо

рта вырывались клубы пара.

“Надо же, а в моей камере было сравнительно тепло”, - отстраненно отметила я.

- Хватит церемониться с ней, - недовольно буркнул молчавший до этого Сива. - Слышь, девка, давай

быстрей заканчивай свои дела - я уже околел здесь стоять.

Словно в подтверждение своих слов, мужчина поежился и чуть сдвинулся в сторону от оконного

проема, открывая мне вид на заснеженную улицу.


Кажется, я знаю, где меня держат…

Глава 41

- Пап! Ну, пааап! Пап, смотри, как я умею! - весело прокричала я, повиснув на высоком турнике с

облупившейся синей краской.

Оторвавшись от спарринга с дядей Лешей, его другом еще со времен армии, отец повернулся в мою

сторону: - Ну, показывай, егоза, - хмыкнул он.

На миг расслабив тело, чтобы перестать раскачиваться, я стала напрягать руки, подтягиваясь, и

одновременно с этим поднимать выпрямленные в коленях ноги вверх, чтобы спустя пару ну очень

долгих мгновений кувыркнуться всем телом вокруг перекладины.

- Молодец, девка! - захлопал в ладоши дядя Леша, подходя ближе.

- Хорошо, - сдержанно кивнул отец, - только вот выполнила слишком смазано: ноги слишком быстро

подняла и по инерции проскочила.

- Да полно тебе критиковать, - усмехнулся дядя Леша и, встав рядом с папой, не сильно ударил его

локтем в бок, - сам-то, поди, так уже не сможешь.

- Смогу и еще как, - повелся на откровенную провокацию старого друга папа и крикнул уже мне, -

ну-ка, слазь, мелочь! Папка сейчас покажет мастер клас!

Весело рассмеявшись, я спрыгнула с высокой перекладины, на которую взобраться-то смогла только

после того, как несколько минут карабкалась по стоблу-опоре, и отошла в сторону.

Прикинув высоту перекладины, папа отошел на пару шагов назад, чтобы взять небольшой разбег для

лучшего толчка. Замерев на пару мгновений, родитель быстро преодолел нужное расстояние и, сильно оттолкнувшись, подпрыгнул, вцепился в поручень перекладины… Чтобы спустя буквально

миг свалиться с нее.

- Я, конечно, знал, что ты потолстел, но не думал, что настолько! - захохотал дядя Леша, а я его

поддержала. Обескуражено обернувшись назад, папа вторил нашему смеху… Потому что перекладина не

выдержала напора моего родителя и сильно накренилась…

*** Каждые выходные мы с отцом и его друзьями ездили за город на территорию заброшенной базы, где

когда-то в давние времена (ну не такие уж и давние, но лет двадцать-тридцать точно) была военная

часть. Часть была небольшой, - всего-то несколько двухэтажных строений с потрескавшимися от

старости стенами, гараж да площадка для тренировок, - довольно удаленной от города (около

тридцати пяти километров, если мне не изменяет память) и трассы и явно не посещаемой военными.

На территории этой самой части отец с друзьями и устроили своеобразную базу, где можно было

свободно тренировать подрастающее поколение в моем лице. История с турникетом произошла

именно там - мне тогда было чуть больше двенадцати лет. После папиной смерти я перестала

посещать это место, не желая бередить душевную рану воспоминаниями детства.

И сейчас, глядя на до боли знакомый покосившийся турник, отчетливо заметный в оконном проеме, я еле заметно улыбалась, а в это время в уголках глаз скапливались горькие слезы от мелькнувших в

сознании картинок счастливого детства.

- Холодно, - простучала я зубами, опустив голову, чтобы охранники ничего не заподозрили, и


обхватив себя за плечи руками - в конце концов, в отличии от одетых в теплые куртки мужчин на

мне по мимо берцовки была только толстовка, которая не слишком-то грела под пронизывающим

ветром из разбитого окна.

- Пошли, - буркнул Сива, не опуская ствол ни на миг.

Он что, думаешь, что я сейчас ломанусь в бега? Вроде сотрясение у меня, а не у него… Сейчас

бежать глупо. Почему? Все просто, как дважды два: в моем нынешнем плачевном состоянии марш-

бросок до города практически невозможен, да и не настолько сильно мне отбили голову, чтобы

совершать опрометчивые поступки без разговора с Владом. Надеюсь, что он сможет понять мой

намек и дать свой. Мне просто необходимо (и я бы даже сказала жизненно необходимо) знать, что он

предпримет: пойдет на поводу у Ромы или постарается потянуть время.

- Чего застыла? - Сива толкнул замершую меня в спину в сторону дверного проема.

- Успокойся, - шикнул его напарник, вновь перехватывая меня под руку, и, словно оправдываясь, пробурчал, - Рома нас порешит, если в несознанке.

“Спасибо”, - слово почти готовое сорваться с моих потрескавшихся губ так и не было озвучено.

Мне не за что его благодарить - это он уложил меня прикладом пистолета по приказу Ромы.

С трудом добравшись до “облюбованной” мной каморки (и как я сразу не узнала знакомое место, которое успела облазить вдоль и поперек), меня не слишком ласково скинули на койку и накрыли

сверху какой-то старой дырявой телогрейкой. Пусть. Сейчас главное поспать. Нужно набраться сил

для завтрашнего дня. Что бы Рома ни говорил насчет двух суток, все решится именно завтра. И я

заранее должа быть готовой к этому. Жалеть себя не хотелось. Уже не хотелось. Этот порог страха

был уже давно позади, после которого наступили полное равнодушие и усталость. Нет, не усталость

от такой жизни, а от собственного бессилия, когда дорогой мне человек рискует всем, чтобы

вытащить меня из этой западни. Мелькнула даже предательская мыслишка помереть прямо сейчас. А

что? Не будет меня - Роме будет просто нечем шантажировать Владислава. Но я быстро отогнала эту

проклятую идею. Он не простит меня за это. А главное он не сможет простить себя…

Закрыв глаза и стараясь отвлечься от пробирающего холода и неприятных мыслей, я представила

образ Влада. Сильного и нежного, властного и нерешительного… Такого противоречивого, но

настолько нужного мне.

Я помолюсь, Барс… Я буду молиться всем Богам, чтобы в следующую нашу встречу я смогла

признаться тебе в своих чувствах.

*** - Тебе необходимо поспать, - в кухню вошел отец, с самого утра одетый с иголочки.

- Не могу, - хмуро произнес Владислав, медитируя над чашкой кофе.

Сколько их было выпито за эту бессонную ночь? Не важно. Имеет ли это значение, когда стоит

только прикрыть глаза, перед ними встает ее образ? Сосредоточенный взгляд при встречи с его

отцом… Стремительные и плавные движения, когда она танцевала перед ним на столе… Ее

раскинувшееся под ним тело с капельками пота…

Вторые сутки без сна. Вторые сутки, как он не видел, не слышал, не чувствовал ее рядом… Черт! Он

скоро свихнется от этой ситуации!

- Во сколько он позвонит? - поинтересовался Лев Геннадьевич, налив себе кофе и сев за стол

напротив сына.


- Без понятия, - пожал плечами Влад, не отрывая взгляда от своей чашки.

- Ты готов к разговору?

- Обижаешь, - насмешливо хмыкнул мужчина, - с минуты на минуту должен приехать друг Селены с

людьми отца. Аппаратуру они захватят с собой, как и кое-какие вещи. Рома не позволит растянуть

время разговора. Он знает, что мы попытаемся отследить ее местоположение.

- К чему тогда это? - недоуменно вскинул брови пожилой мужчина.

- Дмитрий знает Селену дольше меня и поймет, если она даст намек. А прослушка на всякий случай, может удастся хотя бы предположительно сократить зону поисков.

- Думаешь, девочка сможет дать подсказку?

- Надеюсь.

Мелодичный звонок в дверь прервал их разговор. Поднявшись со своих мест, мужчины прошли в

гостиную, куда как раз зашли Дмитрий с парой сотрудников его Анатолия Викторовича в

сопровождении близнецов.

- Дожил, - скривился один из пришедших, - помогаю бандитам в их разборках.

- Отец тебе все объяснил, - цыкнул на него Дмитрий, устанавливая на журнальный столик

необходимые приборы из двух принесенных лично им сумок. - Мы не опоздали? - а этот вопрос был

уже адресован Владиславу, пристально наблюдавшему за его действиями.

- Нет, - односложно ответил тот, - он позвонит ближе к вечеру. Устанавливай свои приборы и