Эмилия Грин - Коронация

– Мы с Алисией познакомились в Консерватории. Я был преподавателем, а она – моей студенткой. И я нарушил главный запрет – влюбился в свою подопечную…

– И что, она сразу ответила тебе взаимностью? Сколько, кстати, тебе лет?

– Мне сорок. Нет, разумеется, не сразу. Около полугода мы просто общались, дружили… А потом, чтобы пресечь все кривотолки вокруг наших отношений, сделал ей предложение!

– И она согласилась?

– Да…

– Но почему тогда вы развелись? – спросил я глухо. Кровь до сих пор стучала в висках, и меня знобило от осознания, что этот урод – Итан, трахал мою девочку…

– К сожалению, для меня, в какой-то момент осознал, что Алисию тяготят наши отношения. С виду всё было замечательно, но я чувствовал, что что-то не так… Она была моей музой, я писал для неё песни, стихи, а она тихо задыхалась без большой сцены и возможности выступать. Я не стал удерживать птицу в клетке. Знал, что рано или поздно ей нужно будет расправить крылья, и попытать счастье где-нибудь в большом городе, на Бродвее… Мы мирно всё выяснили и оформили развод, вскоре она уехала в Нью-Йорк. Вот и вся история.

– Ты бы мог ей хоть денег дать, чтобы она сняла там нормальную квартиру… Видел бы, в каких условиях она там ютилась… – с горечью бросил ему в лицо.

– Ты думаешь, самый умный что ли? Помимо преподавательской деятельности, я давно работаю композитором, пишу песни для популярных исполнителей. У нас никогда не было проблем с деньгами. Мы жили в большом доме, я подарил ей хорошую машину, и она всегда имела под рукой мою кредитку, а после развода положил на её счет в банк приличную сумму денег. Но Алисия очень упрямая. Она до сих пор не сняла оттуда ни цента. Сказала: «Вдруг понадобятся на черный день для брата». К слову, я всегда помогал их семье, со следующей недели в этом доме начнется ремонт… Так что не строй из себя тут добренького! – ответил мне, сложив губы в тонкую линию.

– Ты мечтаешь вернуть её, да? – спросил, еле удерживая себя, чтобы не врезать ему в рожу.

– Думаю, тебя это не касается. Я ведь не спрашиваю относительно твоих планов на мою бывшую жену. Вот и ты не лезь ко мне в душу…

– Она моя! Понял, композитор! Или кто ты там?! Даже не вздумай лезть к ней!!!

– Ох, Кристиан, когда ты уже поймешь, что смешон со всеми этими угрозами?! Ты взрослый мужик, а ведешь себя как неуравновешенный пубертатный подросток! Если ты на самом деле хочешь быть с ней, то должен совершать по-настоящему мужские поступки, а не тупо махать кулаками и сыпать пустыми угрозами! Повзрослей уже, наконец!

– Я хочу прямо сейчас увидеть Алисию!

– Нет! – он резко приблизился ко мне, и посмотрел чуть ли не с ненавистью. – Она только недавно уснула и я не позволю тебе её будить! Поезжай домой к своим родственникам, прими душ, отдохни с дороги, а вечером зайдешь и вы пообщаетесь! Если хочешь, я ничего ей не скажу… Пусть это будет для неё сюрпризом…

– Ну, хорошо… Возможно, ты и прав… – сказал, выплевывая в него неудобные слова. – Окей, я зайду к вам в гости вечером! Надеюсь, ты смоешься уже к тому моменту? – наши взгляды столкнулись. Мы смотрели друг на друга с презрением. Итан первый опустил свой взгляд в пол и прошипел.

– Я уеду обратно завтра утром… – не удостоив его ответа, развернулся и пошел по направлению к стоянке такси, обдумывая на ходу сложившуюся ситуацию.

«А моя девочка не так проста, как кажется…» – вдруг щелкнуло в мозгу, когда я сел в машину, бросив прощальный взгляд на дом, в котором теперь жила их семья.

Я стоял на своем старом балконе, чувствуя, как воспоминания хлещут изо всех щелей. Этот дом, и этот двор, и эта спальня, а еще соседский двор… Я прожил в Лондейле не так долго, но этого времени хватило, чтобы навсегда оставить свой след в моей заблудшей душе.

Так странно стоять на балконе, смотреть на её участок, и понимать, что их дом теперь пустует. Тетя Эмили сказала, что новые жильцы почему-то выставили его опять на продажу… От всех этих мыслей испытал дикое разочарование.

Вдруг ворота распахнулись, и на территорию участка вошла семья: Николас, Ванесса и двое малышей, которые держали своих родителей за руки. Семья. Да, настоящая семья, члены которой любили друг друга и уважали. Я не видел своего двоюродного брата уже очень давно, и сейчас, глянув на него с балкона, понял, как сильно соскучился по этому длинновязому добряку.

Даже не верилось, что теперь он был отцом семейства, жил в своем собственном доме и приезжал к родителям в гости просто поужинать. Как сильно всё изменилось за эти годы… Закрыл балконную дверь и стал медленно спускаться по лестнице. Настало время нарушить наш затянувшийся обет молчания.

Входная дверь распахнулась, и гостиная наполнилась голосами. Меня буквально оглушил звонкий детский смех, казалось, его отголоски были повсюду. Я стоял около стены, в надежде, что кто-нибудь из вошедших, наконец, заметит меня.

– Николас… – тихо прошептала Ванесса, указывая в мою сторону, будто увидела привидение. Брат повернул голову и наши взгляды встретились.

– Вот черт!.. – прошептал он также тихо, но я увидел, как его губы дрогнули от еле заметной улыбки.

– Папочка, мамочка, кто этот дядя??? – начали кричать малыши, как две капли воды похожие на Ванессу.

– Это ваш дядя Кристиан! – сухо выдавил брат, больше не глядя в мою сторону.

– Дядя! Дядя!!! – малышка, с большими серыми глазами и темными кудряшками на макушке, с разбегу запрыгнула мне на руки и стала звонко хихикать. Ник с женой переглянулись, а девочка по-свойски погладила мой шрам на щеке.

– Огоооо… – прошептала она и снова засмеялась. Такая красивая и маленькая, что внутри у меня что-то сжалось. Черт, мы с Ником одного возраста, но у этого козла уже двое спиногрызов!..

– Анна, Филипп, идите мыть руки перед ужином! Ну-ка, марш! – скомандовала Ванесса, и дети нехотя подчинились.

Ужин прошел относительно спокойно и миролюбиво. Дядя Джим болтал без умолку, стараясь разрядить слегка накалившуюся обстановку, а я с готовностью отвечал на его вопросы, рассказывая разные байки о своей жизни в Нью-Йорке.

Наконец, посмотрел на часы, и понял, что мне необходимо снова отправиться попытать счастье к своей упрямице. Но прежде, нужно было откровенно поговорить с братом, все-таки я сам испортил с ним отношения в своё время…

– Николас, пойдем, покурим во двор?! – сказал, поднимаясь из-за стола.

– Я не курю… – отозвался он глухо.

– Пошли-пошли… Иначе потом будешь жалеть! – он нехотя поднялся и проследовал за мной.

Уже смеркалось, на улице накрапывал небольшой дождик, но нам необходимо было переговорить.

– Я знаю, что вел себя как последний урод…

– Урод, это еще мягко сказано! – вдруг откликнулся Николас. – Ты вел себя как самый настоящий конченый урод! Вот как кто!!!

– Ох, полегче…

– Нет, Крис, раз уж ты приехал, я скажу тебе все, что думаю! Ты свалил из города в тот день, когда я подыхал от этого долбанного гриппа, никому ничего не сказал, смылся, как последний трус!!! Не отвечал на мои звонки и емейлы! А потом, когда ты проигнорировал мою свадьбу… Короче, я не думаю, что смогу тебя простить… – он обреченно вздохнул.

– Когда-нибудь мы с тобой сядем в баре, закажем самый лучший виски, и я расскажу тебе всё с самого начала. Поверь, у тебя брови на лоб полезут от этой истории… А теперь я должен идти. Моя блондинка уже заждалась! – я подмигнул, и направился к воротам.

– Блондинка?! Ты о ком? Ты что, приехал сюда к… Алисии??? Ванесса сказала, она сейчас в городе… Крис, вы, что снова с ней? Эй, я жду объяснений!!! – но я уже скрылся за воротами, и сел в тачку дяди. Хорошо, что он любезно предложил воспользоваться своим внедорожником.

Прошлые сутки я почти не спала. Эта ужасная новость застала меня как раз в тот момент, когда я собиралась покинуть квартиру Холда. И тут как гром среди ясного неба звонок от мамы и сообщение о том, что отец попал в реанимацию…

Я сразу поехала в аэропорт. Благо, удалось купить билет на ближайший рейс до Лондейла, и через считанные часы уже дышала загазованным воздухом города, в котором прошло моё детство и юность.

Только теперь всё здесь было по-другому. Всё изменилось. И я сама приехала абсолютно иным человеком. С новыми мыслями, взглядами, устремлениями. Заглянула в уставшие заплаканные глаза мамы, и поняла, что вернулась домой.

Я столько скиталась за последние годы: учеба в Нью-Йорке, потом консерватория в Филадельфии, знакомство с Итаном, которое переросла в моё скорое замужество, потом вновь поехала искать счастье в Нью-Йорке. Но мы знали, чем всё это закончилось.

Мне так хотелось остановиться и прекратить этот безумный забег. Почувствовать берег под ногами…

Неожиданно мама пригласила к нам Итана. Она до сих пор не могла отойти от новости о нашем разводе. Для неё решение расторгнуть брак было шокирующим. Она мечтала о внуках, и тут «на тебе!».

Я знала, что бывший муж до сих пор мечтал возобновить наши отношения, но также знала и то, что это было невозможно. Хоть наш брак не сложился, я ни капли не жалела, что этот человек присутствовал в моей жизни.

Потому что Итан по сути своей был уникальным мужчиной: мудрым, образованным, начитанным, невероятно добрым, открытым и харизматичным. Всегда умел подобрать подходящие слова, и дать нужный совет. Был рядом, когда мне нужна была помощь и поддержка, писал для меня песни, дарил шикарные подарки, заставлял провожать каждый день с улыбкой на губах…

Только вот беда – я так и не смогла его полюбить! Что-то не зажглось. Сердце не ёкнуло. И дружеская привязанность не смогла перерасти в настоящую любовь. Наверное, это не зависит от нас. Иногда мы любим не за что-то, а вопреки всему… И от этого осознания еще тяжелее.

Спустя три года отношений Итан настойчивее заговорил о детях, и тогда я поняла, что не могу больше притворяться, изображая идеальную жену. Я так и не смогла убежать от себя: умом понимала, что эта тихая гавань – именно то, что нужно, но сердце непримиримо рвалось на волю…