Ричарда Глостера не могли остановить такие препятствия, как муж и отец будущей невесты. Они из стана Ланкастеров, а значит – враги. Но сейчас Ричард как никогда был уверен в грядущей победе. И еще – он хотел повидать Анну Невиль…

Замок Хэмбли, куда Роберт Рэтклиф поместил Анну, был небольшой крепостью, стоявшей восточнее Барнета среди пахотных земель и давным-давно не имевшей никакого стратегического значения. Гарнизон его был невелик, строения пришли в упадок, и замком Хэмбли можно было бы назвать лишь из-за старой двухъярусной башни с деревянным навершием. Лежащий в стороне от дорог, затерявшийся среди зеленых холмов, Хэмбли был идеальным местом, чтобы держать Анну в изоляции и не дать совершить очередной побег.

Когда Ричард миновал опустившийся при его приближении мост и оказался в застроенном казармами дворе Хэмбли, он тотчас заметил, что на втором ярусе башни мерцает свет.

– Как наша принцесса, сэр Роберт? – спросил он, отдавая повод поспешившему к нему рыцарю.

– Поначалу шумела и била посуду. Дебора Шенли едва ее успокоила. Потом принцесса целый день спала. Сейчас она спокойна и даже просила позволения посетить пасхальное богослужение в соседней деревне.

– Ни в коем случае! – всполошился Ричард.

– Разумеется! – кивнул Рэтклиф. – Я уже понял, что это за неугомонная леди.

Ричард заметил мелькнувший в окне башни силуэт и улыбнулся. В его улыбке была мстительная радость. Эта девчонка год назад сумела взять над ним верх. Теперь они квиты. Он всегда добивался своего, и неважно, что на этот раз побежденной оказалась совсем юная женщина. Он давно знал: младшая дочь Делателя Королей – достойный противник.

По скрипучей деревянной лестнице, приволакивая ногу, он поднялся в башню и, постучав, отворил тяжелую дверь. Предоставленная дамам комната, была круглой, с грубыми каменными стенами, неровным полом и массивными деревянными балками под потолком. Очаг, примыкавший к стене, был выложен плитами серого сланца, мебель была тяжелой, топорно сработанной. Шедший от дров в очаге смолистый дух не заглушал устоявшегося здесь запаха конского навоза и пыли. Вблизи очага стояла широкая кровать, покрытая одеялом из светлых овчин. Около нее, лицом к двери, сидела привлекательная светловолосая дама. Ричард узнал ее – это была баронесса Шенли. Но взгляд его был устремлен на полулежавшую на кровати девушку. При появлении герцога баронесса встала и присела в реверансе. Ричард словно не заметил приветствия.

В комнате царил полумрак, и он не мог как следует разглядеть лицо Анны, однако тотчас узнал этот чуть раскосый разрез глаз, нежную линию подбородка, горделивую посадку головы на гибкой шее. Волосы принцессы были небрежно заколоты, так что одна прядь падала вдоль щеки. В том, что Анна не поднялась навстречу герцогу, а осталась лежать, откинувшись на высоко взбитые подушки, чувствовался вызов, но Ричард лишь улыбнулся.

– Христос воскрес!

Анна безмолвствовала. Ричард заметил на скамье у кровати широкую чашу с водой, какие-то флаконы, пригоршню корпии.

– Могу ли я осведомиться, что случилось с принцессой? Вам нужно лечение?

– Меня укусила собака, – негромко ответила Анна.

Ричард узнал ее голос, низкий, с легкой хрипотцой, с мальчишескими интонациями. Неудивительно, что она раньше так долго умудрялась выдавать себя за пажа или оруженосца.

– Укусила собака? – переспросил герцог. – Насколько я знаю, это ваш пес перекусал с дюжину зевак на набережной возле Даугейта.

– Да. А затем его убили.

Ричард глядел на нее, теребя рукоять кинжала за поясом.

– Когда-нибудь я подарю вам щенка, леди Анна.

Она никак не отреагировала, глядя все так же в упор на Глостера. Герцог обратился к баронессе.

– Прошу прощения, миледи, не оставите ли вы ненадолго нас с ее высочеством?

Дебора какое-то мгновение колебалась, затем взяла чашу и бинты и направилась к двери. Ричард видел, что Анна хотела остановить баронессу, но перехватив его насмешливый взгляд, отказалась от своего намерения.

Ричард, прихрамывая, приблизился к ложу и уже собрался было присесть на край, но Анна вскочила с проворством кошки.

– Не приближайтесь ко мне!

Он удивленно вскинул брови.

– О, вы решили, что я вновь собираюсь посягнуть на вашу честь? Зря. Одного раза для меня вполне достаточно, и я не хочу повторять затверженный урок.

Ему все же удалось заставить ее улыбнуться. Но лишь на мгновение. Она тотчас стала серьезной и сухо проговорила:

– Не только это. Взгляните на себя, милорд, вы с ног до головы в грязи.

– Вот оно что, – Ричард оглядел себя. – Пожалуй, вы правы, но когда живешь в военном лагере, невольно перестаешь обращать внимание на подобные мелочи. Вы правы, я словно вепрь после травли, и поэтому обещаю держаться на расстоянии от вашей милости.

– Вы меня очень обяжете.

Теперь она стояла лицом к огню, и он наконец мог ее рассмотреть. Да, Анна действительно очень похорошела за этот год. И повзрослела. Вместе с веснушками с ее лица исчезло выражение детского высокомерия, глаза стали серьезнее и глубже.

– Зачем вы пришли? – спросила она. – Вы рады моему унижению?

– О чем вы? Это вам пришлось по вкусу унижать меня.

– Вовсе нет. Вы – опасный враг, герцог Ричард, и все, чего я хочу, – это держаться от вас подальше.

– Так значит, именно это ваше нежелание враждовать со мной заставило вас сохранить в тайне то… то, что вы знаете о событиях в замке Сендель?

– Ах, вот зачем вы пришли. Что ж, дабы вас успокоить, скажу, что, хотя ваша тайна – кинжал, направленный в вашу грудь, я не намерена им пользоваться. Мой отец дал вам слово молчать, и я не стану разглашать то, что узнала случайно, подслушав у двери исповедальни.

Ричард был почти удовлетворен, но не хотел показывать это.

– У двери исповедальни… Это похоже на вас. Такой вы и были. Я хорошо помню, как в замке Мидделхем вы дразнили меня, несчастного подростка-горбуна, швыряли в меня камни и конский навоз. Вы были настоящим бесенком, Анна. Как мог я подумать тогда, что так глубоко полюблю вас.

Анна удивленно взглянула на него, нахмурилась, словно что-то припомнила, и согласно кивнула.

– Да, я помню. Что-то подобное вы говорили мне год назад. Но тогда вы, если не ошибаюсь, предлагали мне свою руку. Я нужна была вам, чтобы влиять на Делателя Королей. Что же теперь?

Ричард, казалось, пропустил ее слова мимо ушей. Стараясь смотреть на Анну как можно нежнее, он думал совсем о другом: о том, что у него уже почти не осталось времени на все эти дамские дела и надо спешить с сообщениями к брату. Эдуард наверняка обеспокоен его долгим отсутствием, и ему пора возвращаться в лагерь. А Анна… Придется все отложить. Но еще одну попытку он все же сделал.

– Что мне до того, что вы замужем? Мы с вами близкие души, Анна, и для нас не существует преград там, где их возводят другие. Ваш супруг… О, он далеко отсюда. Вы сами оставили его. Я все о вас знаю. Весь этот год я следил за каждым вашим шагом. А когда узнал, что вы в Лондоне, я принялся искать вас, как безумный. Мои люди обшаривали постоялые дворы, один за другим, я…

– Я знаю, – прервала его Анна.

Лицо ее было сосредоточенным, однако Ричард готов был поклясться, что она думает о другом.

Неожиданно она шагнула к нему и взяла его за руку.

– Ричард, вы хотите, чтобы я вам поверила?

Он несколько опешил. Горбатый принц глядел на Анну немного снизу. И вместе с тем принцесса казалась особенно хрупкой рядом с его могучим торсом. Эта ее хрупкость и беззащитность возбуждали его. Он почувствовал, как подступает желание, и торопливо отвел взгляд, чтобы Анна ничего не заподозрила. «Мое время придет».

Анна заговорила.

– Я поверю вам и вы добьетесь моего расположения, если хотите, но при одном условии. Я знаю, что готовится битва между армиями Алой и Белой Розы.

Герцог кивнул.

– Она состоится через несколько часов.

Анна вздрогнула и схватила его руки в свои.

– Тогда… Я умоляю вас, Дик Глостер, помогите моему отцу. Я знаю, что Кларенс перейдет на вашу сторону в самый ответственный момент, знаю, что Уорвик окажется в западне. Обещайте же мне… Нет, поклянитесь, что вы сделаете все возможное, чтобы он остался жив. А я… Я буду любить вас, Дик! – Эти слова она почти выкрикнула.

Ричард глядел на нее, испытывая разочарование и торжество одновременно. Эта гордячка не лучше обычной шлюхи! Она назначает цену за свою любовь, она торгуется, и при этом верит в силу клятвы… Нет, положительно, он переоценивал ее. Впрочем, чего ожидать от дочери солдата, выросшей в обозе, хотя получившей воспитание в монастырской обители? Видно, там она и начиталась романов о Тристане и Ланселоте…

Стараясь держаться торжественно, герцог поднял руку и произнес:

– Клянусь гербом предков и честью, если я хоть что-то смогу сделать для вашего отца, леди Анна, я сделаю это! И слово мое так же верно, как то, что я христианин.

Анна удовлетворенно вздохнула. Ричард взял ее за подбородок. Их лица оказались совсем близко. В глазах принцессы мелькнул испуг, но она покорно опустила веки.

– Нет, леди Анна, – прошептал Глостер. – Я не воспользуюсь вашей слабостью. Я еще не заслужил этот поцелуй. Позже, может быть. А пока – молитесь за меня.

Еще миг, и он бы расхохотался. Вот уж чего он никак не ожидал, так это того, что придется изображать влюбленного Тристана. Анна открыла глаза, и Ричард, опасаясь, что она его уличит, не оглядываясь, отошел к двери.

– Сэр Роберт, коня!

Он уже не думал об Анне. Он думал о брате-короле. Эдуард уже наверняка мечется, ожидая его.

Король действительно не находил себе места, и едва Ричард, разгоряченный быстрой скачкой, вошел в его шатер, чуть ли не с кулаками накинулся на брата.

– Разрази тебя гром, Ричард! Где ты пропадаешь? Нам надо готовиться к битве, а тебя все нет.

Эдуард заметно изменился со времени бегства из Англии. Кажется, ему следовало хоть на время потерять корону, чтобы стать настоящим государем – твердым, рассудительным, трезвомыслящим. И хотя он по-прежнему волочился за красавицами, отдавал дань охоте и шумным застольям, дела королевства, которые прежде Эдуард считал всего лишь докучливой рутиной, теперь стали для него превыше всего. Он сделался хитер, расчетлив и больше не полагался на слова, не боялся интриговать, лгать и двурушничать. Рыцарственный Эдуард Йорк становился искушенным политиком. К тому же он научился по-настоящему ненавидеть и поклялся страшной клятвой отомстить всем своим врагам.