– По-моему, вы торопите события, милорд. Ведь Эдуард Йорк все еще не вернул корону. Да и схватка между ним и Делателем Королей еще не состоялась. А мой отец, чтобы там вы ни говорили, вовсе не тот человек, который может так скоро сказать «аминь».

– Вы еще добавьте, что Делатель Королей по-прежнему популярен в Англии и все вояки боготворят его! Ха! Блажен, кто верует! Уорвик утопил свою победу в вине в тот день, когда бражничал в Ковентри, а Эдуард с войсками приближался к Ноттингему. И пока Уорвик справлялся с очередным приступом недуга, Йорк обошел его и теперь именно его, венценосца Эдуарда IV, а вовсе не Делателя Королей с восторгом ждут в столице.

Судя по всему, Кларенсу доставляло удовольствие унижать своего тестя в глазах дочери. Поэтому, криво улыбнувшись, он продолжил:

– Ваш батюшка, миледи, в решительный момент оказался настолько плох, что даже не смог сесть на лошадь, когда попытался двинуться за Эдуардом, и это видели все его сторонники, все его воины. Целый день после этого он блевал кровью и стонал, а поднявшись к вечеру, имел столь жалкий вид, что мало кто поверил бы в то, что этому человеку под силу остановить Йорков.

Анна прижала руки к груди.

– Вы лжете, Джордж Плантагенет! Вас душит злоба, потому что рядом с отцом вы всегда ощущали свое ничтожество.

Джордж внезапно резко подался вперед.

– Да, я зол на него. Но вовсе не потому, что в чем-то уступал этому спившемуся старику. Я зол из-за того, что он предал меня!

– Предал вас?

– Да. Меня и Изабеллу. Когда я ради него оставил Эдуарда, то он обещал сделать меня королем. Но вместо этого он, словно ручная обезьяна, кинулся к Ланкастерам. Поначалу я думал, что это лишь хитрость, однако после того, как вы обвенчались с принцем Уэльским, понял, что меня предали. При Эдуарде я был вторым из Йорков, братом короля, теперь же стал никем.

– Не гневите Бога, милорд. Вы второй протектор королевства, и я не думаю, что Эдуард IV сможет предложить вам должность выше той, что предоставил вам Уорвик. К тому же у Эдуарда есть законный наследник, который преграждает вам путь к трону. У Ланкастеров же нет детей, и по Амбуазскому договору вы все еще остаетесь наследником престола.

На какой-то миг ей показалось, что Джордж осознал то, что она говорит, и продолжала:

– Сейчас вы заседаете в Совете, Уорвик почитает и любит вас и не оставит в тени. В то же время еще вопрос, простит ли вам измену Эдуард или же использует вас в своих интересах, а затем отшвырнет.

Джордж вдруг свирепо грохнул кулаком по столу.

– Дьявол и преисподняя! Клянусь башкой сатаны, это уже ничего не меняет. Еще неизвестно, как долго мы с Уорвиком продержались бы при дворе, вернись в Англию Маргарита. Эдуард же с Ричардом еще в ту пору, когда я был изгнанником и враждовал во Франции с проклятой королевой Алой Розы, писали мне, заклиная вернуться в семью. Тогда я отказался. Но потом, когда братья попали в беду, во мне вспыхнула кровь Йорков и я уже не мог не помнить, что мы вышли из лона одной семьи.

Анна утомленно кивнула.

– Как это благородно. Разумеется, если отбросить вашу фразу насчет того, что вы были разочарованы в Уорвике, поскольку он не сделал вас королем, а предпочел Ланкастеров.

Джордж, глядя исподлобья, уставился на Анну сверлящим взглядом.

– Да. И если бы вы не были женой принца Уэльского, я мог именно теперь, когда Уорвик окончательно разочаровался в Маргарите Анжуйской, убедить его посадить нас с Изабеллой на трон. Ведь сейчас, когда он оказался inter mallum et incudem[71], самым разумным было бы возвести на престол меня. Ведь герцогиня Йоркская во всеуслышание объявила, что Нэд незаконнорожденный, а значит, первым претендентом на престол являюсь я. Ланкастеры слишком слабая ветвь, чтобы оставаться на троне. И я говорил об этом Уорвику, но всякий раз он отмахивался, твердя: Анна, Анна и еще раз Анна! Словно Изабелла и не была его дочерью, и уж во всяком случае менее вас была достойна носить корону.

Теперь Джордж почти кричал. Он тяжело, с присвистом, дышал, не сводя налитых кровью глаз с принцессы.

Анна молчала. Теперь ей стало ясно, как Кларенсу удалось восстановить Изабеллу против отца и сестры.

Наконец герцог немного остыл и заговорил более рассудительно. Даже мимолетно улыбнулся.

– Только что я был на пристани у Тауэра и наблюдал за вашим отплытием во Францию, миледи. Я был в плаще с капюшоном, и меня никто не узнал. Было слишком темно, и лишь фонари на судне освещали часть пристани и трап. Вам интересно? Смею заверить вас, что ваш дядюшка, епископ Джордж Невиль, собственной персоной проводил вас и благословил в дорогу. Так же, как и сестра. Весьма трогательно было видеть сестер Невиль в момент прощания. Находился там и лорд Стэнли. Этот недотепа слишком почтителен с дамами, чтобы рискнуть мешать им в такую минуту, не говоря уже о том, чтобы заглянуть под вуаль и удостовериться, подлинная ли принцесса поднимается по сходням на борт карака[72]. Правда, когда принцесса уже оказалась на палубе, он как будто забеспокоился. Точнее, барон был озадачен тем, что никто не передал ему никакого послания. Но Изабелла успокоила барона, заверив, что письмо, которое вы намеревались передать с ним, уже отправлено с ее людьми. Кто посмеет усомниться в словах родной сестры принцессы?

Анна встрепенулась.

– Но епископ? Неужели и он ничего не заподозрил?

Джордж на мгновение задумался.

– Нет. По-моему, его преосвященство даже рад тому, что вы покинули Англию.

Анна резко вдохнула сырой, отдающий гнилью воздух. О, она прекрасно понимала, как епископу хотелось, чтобы ее не оказалось в Лондоне. По-видимому, он был извещен, что Эдуард окажется у стен столицы гораздо раньше его брата, и потому стремился отослать племянницу подальше. И узнал он обо всем этом от Джона Мортона. Бедный, постоянно колеблющийся дядя Джордж! Ведь именно сейчас ему придется противостоять мощной армии Йорков, ему – мирному, мягкому и слабохарактерному человеку. Анне стало не по себе. Теперь, когда и барон Стэнли покидает столицу, Джорджу Невилю не на кого будет опереться. И если Джон Мортон станет по-прежнему влиять на него… Анна вспомнила, каким подавленным, отчаявшимся выглядел епископ вчера в зале капитула. Вчера… Ей казалось, что с того вечера прошла вечность. Еще вчера она была принцессой, а теперь всего лишь жалкая узница…

Она вздрогнула – Джордж быстрым движением подсел к ней. При багровеющем свете факела глаза его сально блестели.

– Черт побери, – глухо пробормотал он. – Мне всегда нравились женщины с распущенными волосами.

От него пахло вином. Герцог протянул руку, словно хотел коснуться ее лица, но она резко подалась в сторону. Джордж захохотал, однако Анне было не до смеха. Она знала, что нравится мужу сестры, и сейчас, когда она в его власти, это было вдвойне опасно. Джордж, хотя и воспитывался в благородной семье в соответствии с кодексом рыцарской чести, был разнузданным и упрямым. Даже то, что он слепо метался от одной партии к другой, роняя в глазах достойных людей свое доброе имя и вызывая недоумение, свидетельствовало, что умом он не блещет. И если когда-то Ричард Глостер напугал Анну своей яростью, то от Джорджа следовало ожидать любой глупости.

– Когда вы заподозрили, что мне известно о вашем сговоре с Эдуардом? – торопливо спросила она, чтобы отвлечь его.

Джордж сразу клюнул. Он уперся ладонями в колени и поглядел на принцессу с выражением торжествующего превосходства.

– Когда вы встретились с Филипом Майсгрейвом. Да, именно тогда у меня появились подозрения, но не более того. Я послал за вами своих людей, едва ко мне прибежала перепуганная Изабелла и все рассказала, но вас уже нигде не было. Мои люди обшарили Стрэнд до самого Вестминстера, однако ваше высочество словно в воздухе растворились. И тогда я решил обезопасить себя.

– Да-да, я знаю, вы написали королю. Ведь только он имел надо мною власть в Лондоне.

Она осторожно отсела за стол, так чтобы между ней и Джорджем оставалось хоть какое-то препятствие. Она машинально теребила завязки у ворота. Герцог ненадолго задумался, но вскоре заговорил:

– Вы стали для меня слишком опасной, Анна. Вы оказались женой наследника Ланкастеров, принцессой, обладающей неограниченными полномочиями, и вы могли погубить меня в мгновение ока. Уорвик поверил бы вам и не задумываясь уничтожил меня, даже не вспомнив, что Изабелла беременна. Вот тогда-то я и решил, что раз вы можете погубить меня моей тайной, то я погублю вас вашей. Откуда мне было знать, что полоумный Генрих заставит вас во искупление грехов совершить паломничество? Человек в здравом уме, проведав, что невестка наставляет его сыну рога, посадил бы ее на хлеб и воду или отослал бы к сыну, чтобы тот сам решил, как поступить с блудницей. Генриху же взбрело в голову тащиться в Кентербери. Вы были фактически свободны и каждую минуту могли написать отцу. Казалось, теперь уже ничто меня не спасет, но слава Богу, нашлась мисс Уэд…

Хотела Анна того или нет, но лицо выразило омерзение. Заметив это, Джордж рассмеялся. Теперь он говорил без умолку, словно ему давно не терпелось перед кем-то открыться, похвастать, как он ловко сплел интригу.

Да, безусловно, Провидение было на его стороне, раз Анна так доверяла его шпионке и именно ее взяла с собой в паломничество. А ведь та же Бланш долгое время служила связной между герцогом и королевой Элизабет. Как, разве Анне не известно, что оставшаяся с королевой в аббатстве дама – тоже из семьи Уэд, родная сестра Бланш? Теперь она замужем за кем-то из Вудвилей. Разумеется, жаль, что из-за отъезда Бланш он потерял всякую связь с королевой, но, в сущности, доверие Анны к ней было в то время даже предпочтительнее. Ведь, после того как Бланш передала в Савой латинские черновики принцессы, Джордж с ужасом понял, что его тайна раскрыта. Теперь Бланш должна была стать глазами и ушами герцога Кларенса при Анне. Им снова повезло – именно Бланш поручила принцесса отправить гонца с письмом, и благодаря этому заговорщики получили передышку. Однако совсем недолгую, ибо вскоре Анна заволновалась и начала подумывать о новом гонце. Счастье еще, что она по своей наивной доверчивости сразу не заподозрила Бланш. Тем не менее время они выиграли. Эдуард успел высадиться в Англии и нащупать связь с братом. В соответствии с их планом, Джордж до последнего должен был оставаться при Делателе Королей, добиться его полного доверия и вынудить ожидающих в Уэльсе Ланкастеров не присоединяться к Уорвику, под тем предлогом, что они якобы ожидают прибытия в Англию королевы Маргариты. Те же войска, которые собираются в Глостершире и Уилтшире, должны оставаться под командованием Кларенса, чтобы в самый последний момент, когда Уорвик будет меньше всего этого ожидать, перейти на сторону Белой Розы.