– Лупус, это мой сын Хильдеберт, твой король. Он должен целым и невредимым добраться до Метца, где ты провозгласишь его королем. Это твой долг. Ты должен также взять с собой мою дочь Ингунду. Теперь иди и будь осторожен.

Граф Лупус упал на колени.

– Не оставайся здесь, пойдем со мной. Я спасу тебя, Брунгильда, или умру. Я не могу отдать тебя в лапы этой женщины.

– Твоя жизнь ценнее, чем моя, ибо на тебя ляжет ответственность за короля. Тебе легко удастся пробраться, а мне нет. Кто-нибудь узнает меня, Фредигунда повсюду объявила, что тот, кто поможет мне бежать, умрет в ужасных мучениях. Человеку, о котором я тебе говорила, не грозит эта опасность. Он ожидает тебя в лодке в конце сада, на берегу Сены. Вам придется переодеться в платье рыбаков. Присматривай за моими детьми, только этого я требую от тебя. Когда мой сын будет в безопасности, быть может, Гильперих не осмелится поднять на меня руку.

– Он – может быть, но она осмелится. Она жаждет твоей крови. Ибо она натерпелась страхов в осажденном городе. Пойдем, померяемся силой с судьбой… мне не страшны ее угрозы, я не боюсь смерти!

И он вновь бросился перед ней на колени. Брунгильда с изумлением смотрела на человека, который всегда казался ей спокойным, холодным и безучастным, увлеченным лишь военными действиями. Глаза ее наполнялись слезами, пока она смотрела на него… он любил ее… в этом нет никаких сомнений. Он любил ее все это время, а она и не догадывалась об этом. Она подошла к нему ближе, положила руку ему на голову и, перебирая его спутанные волосы, промолвила:

– Если я выживу, Лупус, мы найдем друг друга и я отблагодарю тебя за преданность. Теперь иди, пора!

Он попытался было опять возразить ей. Мысль о том, что он должен оставить эту женщину, которую любил уже несколько лет, была ему невыносима. Но ее смелый взгляд устыдил его.

– Если ты не подчинишься, Лупус, я буду убита на этом самом месте, на твоих глазах. Отвези моего сына в безопасное место.

Он поднялся, взял ребенка на руки и протянул юному королю руку.

– Хорошо, я повинуюсь тебе. Но если ты умрешь, Брунгильда, я тоже умру, как только твой сын окажется в столице. Жизнь без тебя больше не жизнь!

Королева улыбнулась и протянула ему руку.

– Я не запрещаю тебе этого. Было бы большим счастьем встретить тебя как друга на том свете.

Оставшись одна, она долго прислушивалась к постепенно затихающим шагам. Во дворце царила мертвая тишина. Прислуга бежала и смешалась с населением Парижа. Отныне Брунгильда осталась беззащитной перед своей участью.

Перед дворцом прозвучали трубы, отовсюду раздавались крики и бряцание оружия. Решительными шагами она вышла на террасу, откуда был виден большой мост. Через двойной ряд глазеющей толпы проезжала вереница войск: Гильперих вступил в Париж. Во главе войска она заметила человека с желтыми волосами и варварскими украшениями на груди. Он ехал, окруженный всадниками, и на голове у него была корона. Рядом с ним ехала женщина в пурпурной мантии. Волосы ее были столь красны, что почти сливались с нарядом. Брунгильда знала, что это и есть Фредигунда. Вскоре она появится здесь и судьба Брунгильды будет решена.

Побежденная королева шла к трону через огромный зал с коринфскими колоннами, который казался из-за пустоты еще больше. Она села на трон гордая и безучастная, украшенная королевскими драгоценностями, увенчанная короной, и принялась ожидать Фредигунду и смерть. Прежде, чем дочь простолюдина обагрит свои руки в крови, она увидит, как умеет держаться дочь короля.

Участь королевы

Услышав, как шум шагов отдается в пустых залах, Брунгильда закрыла глаза. Она оцепенела, пальцы впились в подлокотники трона. Когда она вновь открыла глаза, трое вооруженных мужчин входили в тронный зал. В первом из них она узнала Гильпериха, не только по его властной осанке, но и по золотому обручу на голове и по сходству с Сигибертом.

Двое других были еще совсем молодыми людьми. У того, кто был высок ростом, были чудесные голубые глаза и длинные светлые волосы, что придавало ему царственный вид. Без сомнения, это был сын Гильпериха.

Король остановился у трона, где неподвижно восседала Брунгильда, и окинул ее взором, в котором смешались изумление, восхищение и гнев. – Я полагаю, ты и есть Брунгильда, – сказал он резким голосом. – Ты думаешь, что это подобающее положение для пленницы, которая принимает победителей?

– Да, я и есть Брунгильда, а ты Гильперих – убийца своего брата, моего возлюбленного супруга Сигиберта. Я твоя пленница, но я все еще королева, ибо до меня не дошла весть о том, что ты завоевал все мое королевство.

– У твоего королевства уже нет короля. Ты попалась мне в руки вместе со своими детьми, и вскоре вас уже не будет в живых. Тогда завоевание твоего королевства станет детской игрой, не говоря уж о том, что по франкским законам оно само подчинится мне.

На губах королевы появилось подобие улыбки.

– Ты плохо осведомлен, Гильперих. То, что я нахожусь здесь – верно, но насчет моих детей ты заблуждаешься. Пока ты захватывал город, у них было достаточно времени для того, чтобы вернуться на родину, ибо я отослала их туда еще перед смертью их отца. А поскольку Хильдеберт правит в Метце, я все еще полноправная королева.

Холодные глаза Гильпериха метали молнии. Ему было ясно, что его обвели вокруг пальца. Что с того, что он захватил в плен эту женщину, когда ее дети, Сигибертово отродье, посягают на его власть. Внезапно его охватила злость на Фредигунду, которая в своей ненависти не смогла предвидеть всего.

Втайне ликуя, но с внешним равнодушием наблюдала Брунгильда, как на лице ее врага все сильнее и сильнее обозначалось разочарование. Она решила до последнего защищать свою жизнь, но еще не знала каким образом, пока не заметила, что высокий светловолосый юноша взирает на нее с восхищением. Она обратилась к нему:

– А ты кто такой, юноша, раз ты можешь сопровождать великого Гильпериха? В твоих жилах течет королевская кровь?

Гильперих, который почувствовал себя уязвленным, когда Брунгильда насмешливо произнесла «великого», ответил за него:

– Это Меровек, мой старший сын.

– Что ж, тебя можно похвалить. Но могу ли я узнать, как ты собираешься поступить со мной? Ты уже отдал приказ о моей казни? Если нет, то мы могли бы прийти к общему соглашению… быть может, договорились бы о выкупе?

Гильперих ничего не любил на свете так, как деньги. Кроме того, улыбка, озарявшая лицо королевы, обезоруживала его и он едва мог противостоять ей.

– Ты можешь заплатить выкуп… подобающий выкуп? Разумеется, речи не может быть, чтобы отпустить тебя на свободу, но ты могла бы сохранить себе жизнь.

– Три бочки золота в качестве выкупа удовлетворят тебя? Но тогда тебе придется держать свое слово. Если после выкупа я буду казнена, войска моего сына во главе с графом Лупусом нападут на твою страну.

– Пусть так, я согласен. Давай мне три бочки с золотом, и я сохраню тебе жизнь.

– Ты найдешь их в соседней комнате, – промолвила Брунгильда с насмешливой улыбкой на устах.

Гильперих закусил губу. Уже дважды эта женщина уколола его. В глубине души он был рад спасти столь прекрасную женщину, которая тогда оставалась бы в его власти. Брунгильда заметила его блуждающий взгляд и румянец, который проступил у него на щеках. Она догадывалась, какое впечатление произвела. Брунгильда поднялась с трона и подошла к королю, двигаясь как можно грациознее.

– Если ты хочешь, король, я могу сделать тебе предложение, которое превосходит все твои ожидания… предложение, которое сделает тебя правителем двух государств.

– Предложение?

– Ты женился на простолюдинке, бывшей служанке… почему бы тебе не прогнать ее? Почему бы тебе не взять в жены меня? На нашем брачном ложе ты и обретешь двойную корону, а кроме того, все те сокровища, которые я привезла с собой из Толедо и которые хранятся в сундуках и ларях дворца в Метце.

Она подступила совсем близко к нему и обдала его ароматом неведомых ему благовоний. Перед глазами Гильпериха возник новый мир, он видел себя правителем двух объединенных королевств, обладателем сокровищ вестготов и супругом прекрасной Брунгильды…

Юный Меровек и его друг Гаэлен, которые неподвижно стояли в двух шагах, затаили дыхание и ожидали решения короля. Оба ненавидели Фредигунду, но Меровеку сделалось тоскливо при мысли о том, что Брунгильда достанется его отцу. Он уже мечтал о том, что обольстительная пленница разделит с ним его судьбу. Он уже был готов за одну лишь улыбку сложить к ее ногам весь мир…

После кратких размышлений Гильперих вновь обратил свой взор на Брунгильду, и молодая женщина поняла, что одержала победу. В это мгновение с другого конца зала донесся злобный голос:

– Почему эта женщина все еще облачена в королевское одеяние? Почему она все еще здесь? Почему вы не позаботились о том, чтобы ей обрезали волосы, заковали ее в цепи и повели на казнь? Палачи ждут ее.

Фредигунда была красна от гнева. Она сменила дорожную одежду и теперь была облачена во все зеленое и золотое и увешана драгоценностями. Большими быстрыми шагами она подошла к Брунгильде, задыхаясь от гнева, и хотела схватить ее скрюченными пальцами – Вперед, – проревела она, – я приказываю повиноваться! Отведите эту женщину на казнь!

Меровеку кровь бросилась в голову, и он уже вытащил короткий меч, чтобы убить Фредигунду, если бы она осмелилась прикоснуться к королеве. Но Брунгильда не повела и бровью. Спокойно, с презрительной улыбкой на устах она в упор смотрела на своего врага:

– Ты можешь быть только Фредигундой, – промолвила она высокомерно. – Ты можешь одеть на себя сколько угодно золота и драгоценных камней, но все говорит о том, что ты – простолюдинка.

– Как ты смеешь?! – взбесилась Фредигунда. – Или ты забыла, чья ты пленница?

– Я пленница короля Гильпериха, брата моего возлюбленного супруга. Но не твоя! Как ты осмелилась предстать перед моими глазами, ты, продажная девка, чьи руки еще обагрены кровью моей сестры! Ты, бесстыжая рабыня, которая заняла ее место!