— Я давно знаю, — спокойно сказала она, — что вся твоя семья панически боялась воды и не умела плавать.

— Кто тебе сказал?

— Мэтью, — солгала она, прищурившись глядя на него.

— Мэтью! — У Фредди даже сел голос. Страх охватил его, и он облокотился на стол, ища опоры и стараясь взять себя в руки. — Это просто смешно. Я не хочу больше слышать об этом.

— Ты не услышишь упоминания об этом от меня, во всяком случае, если я не услышу твоих мерзких выпадов в адрес Джорджа.

Фредди устало махнул рукой.

— Мне все равно: Джордж, Том, Дик или кто другой. И тебе, кажется, тоже.

— И немедленно откажи брату от дома.

— Я не могу этого сделать — это будет выглядеть весьма странно. — Фредди язвительно посмотрел на жену. — Вы что, поссорились?

— Он сделал мне весьма недвусмысленное предложение, но я, естественно, отвергла его.

Фредди рассмеялся.

— Скорее все было наоборот! Значит, Мэтью устоял перед твоими чарами? Он растет в моих глазах. Вероятно, он бережет себя для своей строптивой невесты.

Изабель навострила уши.

— Строптивой невесты? Разве Энн не хочет выходить за него замуж?

— Твой отец отказался обсуждать детали, но у меня создалось впечатление, что там не все гладко.

— Эта глупая девчонка, — фыркнула Изабель, — чересчур романтична. Вообразила себя влюбленной в учителя музыки и мечтает о нем все дни напролет, думая, что никто этого не видит.

— Вот как? В самом деле? — Фредди задумчиво переварил полученную информацию.

— Этому браку надо помешать, — повторила Изабель. — Я поговорю с Энн, а ты сделай что-нибудь с Мэтью. Но больше никаких утопленников, Фредди. Я этого не вынесу.

Изабель вышла из комнаты, а Фредди потянулся за бокалом вина. У него так дрожали руки, что он разлил красное вино на скатерть. Мэтью! Почему он ничего не спрашивает о событиях в Каусе? Его молчание было более зловещим и пугающим, чем открытый разговор. Фредди посмотрел на алое пятно на столе: оно все расползалось, увеличиваясь в размерах. С проклятием, дрожащей рукой он смахнул на пол и бутылку и стакан.

С этого дня он стал плохо спать по ночам, просыпался и долго лежал без сна, слушая, как Изабель нервно ходит по своей комнате.

А Мэтью был доволен. Он наслаждался каждым своим шагом, каждым поворотом событий, приближаясь к кульминации своей мести.

Глава тринадцатая

Изабель, не теряя времени, отправилась в Десборо и предложила поговорить с Энн.

— В конце концов, мама, — заявила она, — никто кроме меня не может убедить Энн в преимуществах брака и в необходимости быть благоразумной и выполнять свой долг.

С благословения родителей Изабель поспешила наверх и вошла в комнату сестры. Энн стояла у окна, ее пальцы нервно барабанили по подоконнику, а в ее голове рождались невероятные планы побега. Она сердито посмотрела на Изабель.

— Я полагаю, ты пришла позлорадствовать к сказать: «Ну, что я тебе говорила», — раздраженно бросила она.

Изабель улыбнулась и призвала себе на помощь всю свою изворотливость и хитрость.

— Мы с тобой никогда не были близки, Энн, — сказала она, усаживаясь в кресло и расправляя юбки, — но уверяю тебя, сейчас я пришла, чтобы выразить тебе мое искреннее сочувствие.

— А я-то думала, — язвительно заметила Энн, — что Мэтью Харкорт-Брайта считают «гвоздем сезона», и что я поступаю глупо, отказывая ему. К чему мне твое сочувствие?

Изабель была несколько обескуражена таким ответом.

— О, Мэтью, конечно, очень хорош собой и богат, но ты не должна забывать, что я знаю его лучше других, и несомненно я знаю о его семье такое… — Изабель запнулась, отчаянно подыскивая слова. — О Боже, — вздохнула она, — я не собиралась этого говорить. Я лишь хотела сказать, что ты должна выполнитъ свой долг и выйти за Мэтью замуж, но я знаю, как тебе хотелось выйти замуж по любви, и мне очень жаль, что ты уже никогда не испытаешь такого счастья.

— Что ты знаешь о Мэтью и его семье? — требовательным тоном спросила Энн.

— Как бы я ни хотела предостеречь тебя, я не могу ничего сказать. Верность мужу мешает мне это сделать.

— И почему у меня не будет любви? — То, что это мнение высказала Изабель, заставило Энн принять совершенно противоположную точку зрения. — Мэтью сделал мне предложение. Почему ты считаешь, что он меня не любит?

Изабель встала и принялась взволнованно ходить по комнате. Она искоса поглядывала на сестру и не могла не заметить подозрений, которые родились у Энн. Когда Изабель заговорила вновь, в ее голосе слышались более привычные для Энн интонации.

— Ты маленькая дурочка! Я старалась пощадить твои чувства и лишь намекнула на истинное положение вещей. Расшифровать все тебе?

— Да, будь добра. — Энн стояла неподвижно и смотрела в лицо Изабель.

— Мэтью любит меня. Всегда любил, и всегда будет любить. Спустя столько лет он так и не оправился от боли, которую испытал, когда я вышла замуж за Фредди. Он попросил твоей руки, потому что ты похожа на меня — не так красива, конечно, но очень похожа, и ты можешь стать наилучшей заменой для его истинной любви. — Изабель не сознавала, насколько близки были ее фантазии к правде, и как искусно она исказила эту правду.

Энн была холодна как лед, и тем не менее у нее на лбу выступили капельки пота.

— Откуда ты это знаешь?

— Мэтью сам сказал мне об этом. — Изабель засмеялась. — Он постоянно говорит мне о своей страсти с тех пор, как приехал в Хайклир. А когда Фредди отсутствует, он выражает свои чувства ко мне особенно горячо… особенно… — Изабель многозначительно понизила голос. — Кажется, мне лучше не продолжать, — прошептала она. — Как невинная девушка, ты еще не имеешь представления о том, что происходит между мужчиной и женщиной в спальне.

Действительно, Энн не знала тех тайн, на которые намекала Изабель, но для нее было достаточно того, что Мэтью присоединился к числу многочисленных любовников Изабель. Энн не хотела верить сестре, но в словах Изабель несомненно была доля правды.

— Мне безразлично, какие мотивы были у мистера Харкорт-Брайта, когда он просил моей руки, — гордо сказала Энн, поворачиваясь к окну. — Вы все можете читать мне нотации о чувстве долга хоть до конца моих дней, но я не изменю своего решения. Я не выйду за него замуж.

Изабель втихомолку усмехнулась и вернулась к родителям, жалуясь на упрямство Энн.

Тем временем Энн осталась в своей комнате в еще более тягостном настроении, чем раньше. В ее печальном положении у нее была надежда, соломинка — еще утром она думала, что Мэтью влюбился в нее. В этом ей виделось что-то романтическое. Но теперь она лишилась этого утешения.

Однако, поведение Изабель было весьма странным. Энн почему-то не могла избавиться от навязчивой мысли, что Изабель не хочет, чтобы она выходила замуж за Мэтью.


Пока Изабель была в Десборо, в Хайклире Фредди задержал Мэтью в гостиной.

— Я рад, что ты выбрал себе в жены одну из сестер Изабель, — сказал Фредди, неловко пытаясь быть учтивым, — но должен признаться, что я был несколько удивлен тем, что ты выбрал Энн.

— И несомненно, ты хочешь объяснить причину своего удивления. — Мэтью остался стоять, язвительно глядя на брата с высоты своего роста.

— Некоторое время назад Энн вызывала большие опасения у родителей, — признался Фредди. — Конечно, все дочери герцога привлекают внимание. Когда-то, в ранней юности, даже моя дорогая Изабель, говорят, поощряла своих поклонников больше, чем то позволяли приличия. Потом был скандал с Джейн и прежним учителем музыки. Но эти мелкие проступки пустяки по сравнению с поведением Энн.

Выражение лица Мэтью не выдало его чувств. Он ждал, что Фредди и Изабель попытаются помешать его браку, и он был готов приписать этой «информации» именно такие мотивы. Но внезапно Мэтью понял, что это могло быть правдой. Он вдруг осознал, что собирается связать свою жизнь с девушкой, с которой он едва знаком, и о которой ничего не знает. Она может быть святой или грешницей — она может быть как Изабель, или, прости Господи, хуже чем Изабель.

— Я предупреждаю тебя как брата, — продолжал Фредди в той же доверительной манере, — что ходят слухи, будто Энн уже не девственница.

— Ну, — медленно произнес Мэтью, — скоро я сам все узнаю.

— Ты хочешь сказать, что возьмешь порченный товар?

— Я очень сомневаюсь, что леди Энн и ее возлюбленным, если таковые были, удалось бы скрыться от бдительного ока ее высокородного папаши, чтобы совершить такую нескромность. Но даже если им это удалось, ничто не заставит меня отказаться от своей цели.

— Ну, если таково твое решение. — Фредди пожал плечами и постарался выглядеть равнодушным. — Но если ты будешь с ней разговаривать, спроси ее об учителе музыки. Его фамилия Венаблс. Было бы интересно узнать, как отреагирует на это Энн. А теперь, как насчет небольшой разминки? Я подумал, что мы могли бы…

— Нет, спасибо. — Голос Мэтью пронзил Фредди, как стальной клинок. — Я не буду охотиться с тобой, Фредди, или ходить на прогулки. И я определенно не буду участвовать в соревнованиях по стрельбе вместе с тобой — ты так плохо стреляешь, а мы ведь не хотим больше несчастных случаев, не так ли? — Он помолчал. — Я намерен жениться на Энн и иметь много, много детей — наследников, Фредди, которым достанется мое огромное состояние.

Мэтью вышел из комнаты, а Фредди упал в кресло и дрожащей рукой вытер пот со лба. Что бы он ни пытался сделать, Мэтью всегда опережал его. И что было особенно печально, его мозг отказывался работать как нужно; он не мог придумать способа, как избавиться от Мэтью — навсегда. Мэтью стал слишком грозным, почти непобедимым, и Фредди боялся его — боялся его власти и его живого ума; боялся того, что он знал и тех планов мести, которые могли у него быть. Дрожа, Фредди вжался в кресло в ужасе перед будущим, которое ждало его, в смятении от собственного бессилия и невозможности избавиться от призраков прошлого.