Майри отвела девочку в домик для гостей и оставила там под присмотром одной из камеристок леди Джоанны, строго наказав ей никуда не ходить. Сама она была нужна графине.

Джоанна стонала всю ночь. На следующее утро, когда монахи запели реквием, громкий женский крик эхом разнесся по небольшому домику. Изабель забилась в угол, ее лицо побледнело, а глаза расширились от ужаса. Женщина, которая присматривала за ней, взглянула на девочку.

– —Идите отсюда, миледи. Идите поиграйте. – Она проводила Изабель к двери. – Идите, идите, быстро. Я должна быть около вашей матери.

Но Изабель не ушла, а осторожно прокралась к двери комнаты, где лежала мать, и там, не замеченная взволнованными женщинами, увидела и услышала все. Повитухи не было: Джоанна, которой до родов оставался еще месяц, и не подумала взять ее с собой, свита состояла только из охраны, трех камеристок – все они были еще не замужем – и трех служанок, из которых только одна имела ребенка. Это дрожащая, испуганная женщина, внезапно оказавшаяся в роли повитухи, думала только о том, что с ней будет, если графиня умрет. Майри единственная не теряла присутствия духа – спокойно и уверенно она обтирала лицо и руки Джоанны влажной тканью, проклиная заунывное пение, доносившееся из часовни.

В напряженной тишине Изабель заглянула в комнату и вновь увидела кровь и почувствовала ее запах; только это была не черная, запекшаяся кровь, покрывавшая одежду мертвого графа, а красная и живая: она пропитывала простыни и капала на пол; казалось, она бесконечно вытекала из тела ее матери с каждым новым вскриком.

И наконец младенец появился на свет. Ее брат Дункан, наследник ее отца, новый граф Файф, крошечная, безобразная кукла со свисавшей с живота пуповиной. Он пищал как котенок, а все вокруг были довольны. Даже ее измученная мать улыбнулась сквозь слезы, протягивая руки к мальчику.

Изабель отвернулась. На цыпочках добравшись до своей комнаты, она забралась на кровать под одеяло и заплакала.

Это Майри потом сказала ей, что она сможет никогда не иметь детей; что есть способы, как не допустить этого, и если потребуется, она покажет Изабель, как это сделать; и та самая Майри, которая тогда спасла ее от настоящего помешательства, сейчас говорит, что на все воля Божья.

Изабель укоризненно посмотрела на нее и подумала, помнит ли она тот день; та, перехватив взгляд госпожи, поняла невысказанный упрек и, пристыженная, отвернулась.


– Могу я узнать, что с нашим обедом?

Голос Пола разрезал тишину, как нож.

Клер недоуменно посмотрела на мужа, потом в ужасе вскочила на ноги: свечи в подсвечниках выгорели больше, чем на дюйм; комнату наполнял запах жаркого.

– Пол! Прости. Я... я, должно быть, задремала.

– Должно быть. – Он мрачно усмехнулся. – Я предупреждал, что ты очень устанешь, если все будешь делать сама.

– Не в этом дело...

– Нет?

Он знал, что она делала. Ее глаза были закрыты, но по позе, хотя и совершенно спокойной, было заметно, что Клер как бы прислушивалась к чему-то далекому. Пол на мгновение задумался, почему Сара Коллинз считает это занятие опасным: женушка просто предается фантазиям и все, но разве это нормально – сидеть и мечтать почти час, когда в гостиной у тебя важные гости? Пол решил, что нет.

– Жаркое подгорело? – холодно спросил он.

Клер покачала головой.

– Ему надо постоять еще полчаса.

– Ладно, однако ты не спешишь вернуться к гостям. Тебе с нами скучно, я полагаю.

Клер почувствовала, что краснеет.

– Ты же знаешь, что это не так, Пол. Я просто присела на минутку... подумать...

– Подумать! – язвительно повторил Пол. – А могу я узнать, о чем ты так усердно думала с таким видом, будто спишь?

– Ты наблюдал за мной?

Он заметил, что Клер смутилась.

– Наблюдал, – произнес он, пристально глядя на жену, и Клер резко отвернулась.

– Если хочешь знать, я думала о детях. О родах. – Она непроизвольно поежилась – она и не думала о своем собственном случае, но сон был слишком реальным. Пол заметил ее состояние и понял все по-своему.

– Клер, я же просил тебя прекратить думать об этом. – Внезапное чувство вины заставило его рассердиться.

– Я не могу просто взять и прекратить, Пол, особенно после того, что мы с тобой пережили в последние несколько месяцев. – Клер вдруг поняла, что они говорят о разных вещах.

– Ты должна это сделать, иначе заболеешь.

Она заболела? Неужели это так? Может быть, это в самом деле болезнь? Она не занималась медитацией, не вызывала Изабель, не выполняла привычный ритуал. Сон наяву пришел незваным – кошмар с кровью, страхом и болью положил конец ее собственным красивым представлениям об эстетичном рождении пухленького, розового младенца. Она сделала глубокий вдох, отчаянно стараясь победить внезапный страх.

– Может быть, одному из нас надо подняться к гостям?

– Мы пойдем оба, Клер. – Пол взял ее за руку. – Ты уверена, что обед не испорчен?

Она кивнула, до конца возвращаясь к реальности, и, отстранившись, прошла на кухню.

– Я пока поставлю закуски, а ты пригласи всех к столу.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? – ворчливо спросил он.

– Конечно. Никто ничего не заметит. Обещаю. – Она натянуто улыбнулась. – Иди, Пол, зови всех к столу.

– Дорогая, ты, наверное, сильно утомилась? – Леди Битти ласково улыбнулась Клер, входя в столовую с остальными гостями. – Тебе надо было позвать меня: мне не раз приходилось выходить из сложных ситуаций. – Она оглядела комнату, как будто надеялась увидеть спрятанные в спешке свидетельства катастрофы.

– Должно быть, ужасно неприятно, когда прислуга тебя подводит, – мурлыкающим голосом произнесла Дайана. – Пол сказал, что ваша экономка задержалась в деревне.

– Она не задержалась. – Клер с улыбкой заняла свое место за столом. – Я сама разрешила ей не приезжать. Ее помощь была не нужна, я вполне в состоянии приготовить обед на такую небольшую компанию. – Она заметила недовольно нахмуренное лицо Пола, и ее охватило чувство торжества. – И я совсем не устала. Я просто вносила последние штрихи в сервировку стола.

Она увидела, что Генри пристально посмотрел на свечи, уже сгоревшие почти на половину, потом перевел взгляд на нее. Клер поняла, что он обо всем догадался, но отказалась встретиться с ним взглядом.


Облокотившись на стойку бара, Кэтлин прищурясь смотрела на Нейла и пила томатный сок. «Крамонд-Инн» был переполнен. Нейл стоял рядом со стаканом виски в руке; его лицо было задумчивым. Потом он взглянул на часы.

– Она не придет. – Кэтлин села на высокий стул рядом с ним.

– Придет.

Кэтлин удивленно подняла брови.

– Для нее это слишком большой риск. И зачем ей приходить? Ты и так знаешь достаточно.

– Не знаю! – Нейл хлопнул рукой по стойке. – Мне только известно, что Клер Ройленд отклонила первое предложение. Я должен узнать, что произошло после того, как она получила второе.

– Значит, от ее реакции зависит весь ход кампании?

– Конечно, зависит. Либо мы на стороне хозяев земли и боремся с нефтяными магнатами и правительством, либо мы против частных владельцев, которые бессовестно используют землю для личного обогащения. – Он говорил тихо, но в его голосе звучала страстная настойчивость. – Вся кампания зависит от того, что скажет Сандра.

– Они могли еще не получить никаких известий.

– Уже получили – она сказала мне об этом по телефону.

Кэтлин лениво усмехнулась.

– Ты хочешь, чтобы она приняла это предложение, не так ли? Ты хочешь сразиться с этой красивой миссис Ройленд. – Она прищурилась, как кошка. – Не подпускай ее слишком близко к себе, Нейл. – Она протянула руку и провела пальцами по его щеке. – Ты не должен потерять свою холодную беспристрастность, которой так славишься.

Нейл слегка отстранился.

– Не волнуйся. – Он был заметно раздражен, и повернувшись к ней спиной, стал разглядывать толпу в зале.

Сандра все время их с Кэтлин разговора робко стояла у двери.

– Вон она. Оставайся здесь, – коротко бросил он. Поставив стакан на стойку, Нейл стал пробираться к девушке, близоруко оглядывавшейся по сторонам.

– Извини. Я свернула не на ту улицу, – взволнованно сказала она ему, – не привыкла ездить на машине одна. Выйдем на улицу – я не люблю пивнушек.

Нейл открыл дверь и молча пропустил ее вперед. На автостоянке было холодно и тихо после духоты и шума зала. На город опускался туман.

– Может быть, ты все же выпьешь чего-нибудь? – Он недоумевал, почему она выбрала для встречи именно это место, если не любит пивных.

Сандра покачала головой.

– Я подумала, что никто из приятельниц моей мамы не бывает в таких местах, но меня могут узнать другие – кто-нибудь из клиентов мистера Митчисона или мистера Арчера. Я совсем забыла, что в субботний вечер они могут быть здесь...

– Давай прогуляемся к реке. Так нас никто не увидит. – Нейл поежился от холода и сунул руки в карманы куртки. Ему тоже передались опасения Сандры.

Они молча постояли в конце дамбы, которая вела к крутому склону острова Крамонд. Отлив оставил темные полосы на песке. На другой стороне залива переливались огни города, потом туман сгустился, и они исчезли, чтобы через мгновение появиться вновь, высвеченные лучом маяка. Нейл слышал резкие крики чаек вдали.

– Прости мой глупый страх, – сказала, наконец Сандра. – Пойми – эта работа так много значит для меня.

– Твоя работа останется при тебе, Сандра, – заверил ее Нейл, – даю тебе слово. Никто не увидит нас здесь. – Позади них лежали пустынные улицы, причал был залит светом уличных фонарей, свет которых отражался в мокром асфальте. Где-то вдалеке лаяла собака.

Сандра подошла ближе.

– Мистер Митчисон получил письмо от мистера Ройленда. Его жена больна, но сам он заинтересовался предложением и... – она оглянулась по сторонам, – мистер Митчисон устраивает встречу мистера Каммина и мистера Ройленда.