– Ты укрыл меня пледом, – сдавленно нарушаю тишину, теперь полностью понимая, почему моё сердце так заболело, когда один из Всадников обернулся. Оно чувствовало его.

– Ты должна меня ненавидеть, Мира. Ты отдала себя ради ничтожной мрази, ты…

– Ты ошибаешься, Рафаэль. Твои признания ни капли не изменили моих чувств, потому что я знаю, каково это – быть загнанной в угол и спасать других, а не себя. Таков мой мир, и во мне ничто не отзывается на то, что ты делал. Наверное, я чёрствая и жестокая, но меня никогда не волновали люди, за которых я не была в ответе. Самое страшное из всего, что боль была, действительно, бессмысленной. Я всегда считала Сиен немного глуповатой, но это не умаляло моего отношения к ней. А оказывается, она умнее, чем я. Она всегда была рядом с Белчем, как и он с ней, что бы ни случилось. Они боролись не друг с другом, а против обстоятельств, и я знаю, что у них всё получится. А ты и я… изначально были на разных сторонах военных действий. Мне жаль, прости меня, мон шер, но я не удивлена тем, кем они тебя сделали. Я это знала. Я это чувствовала, но не желала верить. Я ощущала твоё присутствие там, когда наказывали «провинившихся», и, наверное, поэтому мне было легче справиться со всем. Меня не пугают преступления, ведь все их совершают, и это в любом мире нормально. Увы, каждый из нас преступник, – смахиваю слезу, и отчего-то становится так спокойно внутри. Сознаться в том, что твои руки замараны кровью, сложно, но потом приходит облегчение. Оно не пугает. Оно наказывает чувством, и совесть просыпается. И отчасти я рада, что совесть у меня ещё есть, я её не растеряла, и помог мне это понять вот этот парень из другого, ещё более жестокого мира нищеты.

Глава 42

Мира

– Ты должна меня ненавидеть. Ты должна меня презирать сейчас. Ты обязана понять, Мира, что моя жизнь не стоила твоей жертвы. Я разломан на части. Я хочу воткнуть в свои вены наркотик, чтобы не слышать каждую минуту мольбы тех, кого я уничтожил ради прихоти ублюдков. Возненавидь меня, накричи на меня, облей меня дерьмом, но не зови «мон шер». Не зови так, словно я достоин этого. Не зови меня так, как будто ты меня и, правда, любишь, и то, что я слышал, было не фантазией или голосом моего личного ангела, а твоим, и у меня есть шанс, – делает шаг вперёд и останавливается. Мотает снова головой и с мукой в глазах смотрит на меня.

– Мон шер, – выдыхаю я. Стонет и поджимает губы. Его глаза слезятся, а я так скучала по нему. Всё это время строить догадки, выживать, пытаться защищать других, бояться за него и бежать к нему, натыкаясь на холодные, неприступные стены. И сейчас без зазрения совести пользоваться минутами, которые мне подарены, наслаждаться тем горем, застывшим в глазах Рафаэля, и радоваться тому, что вот он стоит в паре шагов.

– Мон шер. Мон шер. Мон шер, – увереннее повторяю я. Плевать, что случится дальше, ради этих минут стоит быть честной.

– Я люблю тебя, кем бы ты ни был для всех. Но для меня ты лучший человек, которого я встречала. Я люблю тебя за смелость и твоё доброе сердце. Я люблю тебя за то, что с другими ты стойкий и жестокий, а со мной невероятно нежный. Я люблю тебя каждую секунду своей жизни и буду продолжать это делать, что бы ни произошло. Я знаю, что больше никто и никогда не сможет заставить меня полюбить себя так, как это сделал ты. Это случается только один раз и продолжается до последнего вздоха. Да, может быть, в моей судьбе появится другой мужчина, который снова оживит меня, но часть моего сердца всегда будет принадлежать тебе. Я не жалею ни об одной ошибке, которую совершила с тобой. Именно благодаря им я поняла, как ты дорог для меня, и как сильно я тебя люблю. Ты единственный во всём мире, кто смог дать мне тепло и заботу, которые я искала у других. Ты, мон шер, разбудил от долгого и мучительного кошмара и изменил меня. Я люблю тебя, и этого мне достаточно. Ты мне ничего не должен за мою любовь к тебе, мон шер. И я тебе ничего не должна за мою любовь. Она есть, в этом я убеждена, поэтому и говорю сейчас о ней. Я просто люблю тебя. Вот и всё.

Я это сделала. Сказала так, как оно есть, и мне не жаль. Ничуть не жалею о том, что стала честной в эту минуту. Мне было это нужно. Я хотела успеть это сказать, потому что понятия не имею, что нас обоих ждёт через час. Признания порой бывают очень красивыми, но в любой красоте есть изъян – неизвестность, чем всё это обернётся.

По его щеке скатывается слеза. Не стирает её. Не стыдится. Не отворачивается. Смотрит мне в глаза. Пристально. Убивающе. Молча. Мы стоим в двух шагах друг от друга. Это так мало и в то же время много.

Моё сердце бешено стучит в груди, но не ждёт никакого ответа. Оно всего лишь так реагирует на Рафаэля. Всегда так было и будет. Оно чувствует его и живёт рядом с ним, а в остальное время просто существует.

– Мне нужно возвращаться в университет, я оставлю на столе тебе деньги на такси. У тебя нет вещей. Больше мне сказать нечего, прости, – разворачиваюсь и, скрепя сердце, заставляю себя увеличивать расстояние между нами. Столько раз прощаться, но так и не проститься чудовищно…

Меня резко дёргают за руку, и я испуганно и сдавленно вскрикиваю, а в следующую секунду крепкая ладонь обхватывает мою голову, и сухие, немного солоноватые на вкус губы впиваются в мои. Внутри меня раздаётся оглушительный хлопок. Он лишает меня возможности двигаться и думать. Губы Рафаэля жадно двигаются на моих, и он до боли стискивает меня в своих руках. Это слишком неожиданно, и в это страшно поверить. Но он целует меня, вымещая своими губами всю накопившуюся боль и горечь. И я отвечаю ему, цепляясь за его прохладные плечи, приоткрываю губы, впуская внутрь его язык. Сжимает мои волосы, подавляет и как будто наказывает ожесточённым поцелуем за то, что такой долгой была разлука. Мои ноги подкашиваются, и я буквально повисаю на нём, прижимаясь теснее, желая слиться с ним в одну огромную точку и исчезнуть с этой планеты. Да и она мутнеет в его руках. Всё вокруг испаряется, оставляя только меня и Рафаэля, целующихся с сумасшедшей силой.

Отрывается от моих губ, и я приоткрываю глаза.

– Моя девочка… моя любимая девочка. Мира, ты моё королевство, и в нём я хочу жить. Ты ошибаешься, если считаешь, что я не должен тебе ничего за твою любовь. Я должен. И я хочу быть должником, ведь без тебя так плохо. У меня во всём моём мире есть только ты. Я больше, чем люблю тебя. Я тобой живу. Я тобой дышу. Я твой подданный и не желаю терять время на борьбу с моей королевой. Я сдаюсь, Эмира Райз. Не оставляй меня. Прости меня за то, что я так жестоко поступаю с тобой и с собой. Отказ от тебя равносилен моей смерти. Но я готов на это, если ты мне прикажешь. Я не надеялся, что ты полюбишь меня после всего того дерьма, которое я с тобой сотворил. Я так боялся… моя любимая, – его руки дрожат, когда он проводит ими по моему лицу, а я слушаю, как заворожённая. Я даже забываю дышать, только бы ни одного слова не упустить. Забываю обо всём, только бы вот так погибнуть счастливой.

Моя ладонь медленно и боязливо движется к лицу Рафаэля. Едва касаюсь его щеки, как он поворачивает голову и целует её, хватая и прижимая ближе.

– Прости меня… прости меня, прошу тебя. Прости за всё. Я боялся не успеть… там, в гробу, я лишь хотел получить одну минуту жизни, чтобы успеть сказать тебе, что ты всё для меня, и как сильно я любил тебя и буду это делать, даже после смерти. Прости меня… я не успел спасти тебя, а ты вытащила меня. Прости меня за то, что я сделал в ту ночь… я не могу простить себя и буду всегда об этом помнить. Мне хреново, так хреново внутри, потому что ты забрала моё сердце. В этих ладонях, о которых я мечтал. В этих глазах, которые видел постоянно. В этом дыхании, которое согревало меня и давало силы двигаться дальше, совершая преступление за преступлением. А главное моё преступление против человечества – любовь к тебе. И мне не стыдно на него. Это единственное, за что мне не стыдно. Прости меня…

Я не в силах больше слышать горьких слов, ранящих меня, ведь это всё не важно. Я устала быть без Рафаэля. Просто устала искать оправдания нам обоим, почему всё так случилось. Устала куда-то бежать. Устала страдать. Устала бороться против всех и самой себя. Устала помнить только плохое. Устала быть той, кем мне комфортно быть, чтобы никто не смог увидеть мои слабости. Устала быть сильной и выносливой. Устала быть наглой стервой. Устала искать варианты, чтобы обмануть всех. Устала. Я хочу быть обычной девушкой. Просто девушкой, которая полюбила обычного парня. Хочу быть человеком.

Мои губы находят губы Рафаэля. Мне необходимо сейчас закрепить то мимолётное счастье, которому не верит сердце. Я хочу заклеймить его, оставить новые раны от своих ногтей на его коже. Навсегда. Хочу, чтобы другая, если не дай бог, увидит его обнажённым, знала, – этот парень мой и будет моим всегда, даже когда пройдут годы, и мы больше не будем вместе. Я хочу остаться на его коже напоминанием о том, как же больно бояться совершать ошибки. Я хочу большего.

Наш поцелуй рваный. Зубы стучат друг о друга. Руки с силой сжимают его голову, пытаясь утянуть ниже. Прямо на пол. Но Рафаэль перехватывает мои запястья и разрывает поцелуй.

– Нет… я не могу, – шепчет он.

– Что? Ты… я хочу тебя, мон шер. Прямо сейчас, а потом будем решать, что делать дальше. Но не в эту минуту, – непонимающе отвечаю ему.

Он горько приподнимает уголок губ и отпускает меня, отстраняясь на шаг. Почему?

– Я не могу возбудиться, Мира. Я… после той ночи у меня ничего не работает. Сначала было больно, а потом я и забыл, что у меня есть член. Он перестал реагировать, и я даже не пытался заставить его это сделать, – сдавленным голосом признаётся Рафаэль. С одной стороны, я радуюсь тому, что он ни с кем не спал. А с другой… ужасаюсь последствиям. Да, и мне было чудовищно больно, но я знаю, что как только его губы снова коснуться моих, то все страхи сотрутся, и страсть вновь родится внутри меня.