Лина Мур - Королевство моих преступлений

– Прошу тебя подойти ко мне, – произносит в микрофон Карстен. Конечно, я могу не последовать его просьбе, хотя это приказ, и в данный момент должна пересилить себя и направиться к нему на сцену.

Мои девочки аплодируют, как и парни из братств, а вот остальные недовольны тем, что я ещё жива. Усмехаюсь, приближаясь к Карстену, и он протягивает мне руку. Мне противно и гадко, вкладывать свою ладонь в его. Он резко притягивает к себе и грубо обхватывает за талию. Мстит. Терплю, стиснув зубы.

– Мы идеально выглядим вместе, не так ли? – Наигранно и тошнотворно смеётся Карстен, и его поддерживают. Видимо, считают, что только он сможет меня приструнить. Только через мой труп.

– Конечно, наши талантливые и достойные красавицы из сестринства «Оморфия» постарались на славу. И это не прошло мимо нас. Мы ценим такую отдачу и преданность, поэтому в этот вечер… – пока Карстен вводит в заблуждение толпу, я ищу взглядом его… чёрт, мне так жалко себя, и я ненавижу себя за то, что всё же ищу проклятого Рафаэля среди учащихся. Я хочу знать, что с ним всё в порядке. Да-да, я убеждала себя, какой он наглый мерзавец и тому подобное, но вот чувство опасности изъедает меня изнутри.

Шквал свиста и хлопков заставляет меня вздрогнуть и вернуться из размышлений в бальный зал, наблюдая за тем, как с потолка спускаются две переливающиеся блёстками и бумагой мумии. Очень модные мумии. Что за чертовщина?

– И конечно же, первый удар мы позволим сделать нашей принцессе. Эмира, окажи нам честь, – недоумённо поворачиваю голову к Карстену, протягивающему мне биту, украшенную сверкающими камушками.

– Ты рехнулся? – Шепчу я, дёргаясь от него в сторону, но Карстен сильнее лишь стискивает мою талию.

– Ты думала, я так просто оставлю твои слова безнаказанными, Мира? Отнюдь. Бей, не вынуждай меня заставить тебя это сделать. Это только начало моих сюрпризов, – с натянутой улыбкой цедит он сквозь зубы.

Это идиотизм. Правда, в центре зала висят две пиньяты. Одна выкрашена в розовый, другая в голубой цвет.

Взглядом быстро нахожу в толпе Сиен, напряжённо наблюдающую за мной и крепко держащую за руку Белча. Он тоже хмур. Так, я пропустила его слова о том, что Карстен приготовил. Но выбора снова нет.

Хватаю биту и спускаюсь со сцены. Студенты расступаются передо мной.

– Розовую, Мира. Это ведь цвет твоего мира, – хмыкает в микрофон Карстен.

Подбрасываю в руке биту и, размахиваясь, ударяю по мумии в розовой короне. Она качается из стороны в сторону под шум и свисты.

– Игра началась. Сегодня вы можете добыть для себя то, в чём вам всегда отказывали. И, разумеется, ударит каждый. По одному разу это обязан сделать каждый из вас. Ну а для наших девушек помимо разрешений на запретное, мы подготовили эксклюзивные подарки, – музыка снова начинает звучать по всему пространству. Передаю биту Сиен и отхожу к Белчу. Карстен сбегает со сцены, и его сразу же встречают его два подлизы, а вот третьего нет. Они исчезают в толпе, выстраивающейся в очередь желающих получить свой подарок. Но это ложь.

– Что за ерунда происходит? – Шепчу я, когда Сиен подходит ко мне. Калеб первым из парней бьёт синей битой, передавая свою очередь Белчу.

– Не понимаю. На этого ублюдка не похоже. Он никому не делает подарков, если только это не смерть или наказание, – нервно отвечает подруга.

– Он сказал, что это только начало. Он что-то спрятал в этих фигурах, что-то очень плохое и лучше бы…

– Хрень полная, – перебивает меня Белч.

Нас отталкивают в сторону студенты, пробирающиеся к пиньяте. Оказываясь у стены, я смотрю на то, как крутятся фигуры, сверкая в свете огней.

– Что конкретно он сказал? Я пропустила, – дёргаю за руку Белча.

Он изгибает бровь, отчего я цокаю в ожидании ответа.

– Всадники делают подарок для всех. В этих фигурах разрешения на пьянки, выезд в город и другую чушь, за которую теперь наказывают. Там внутри какие-то флайеры, я так понял. И только показав их, мы что-то получим.

– Может быть, они решили ограничить нас в еде? – Предполагает Сиен.

– Это тупость. Они не имеют на это никакого права. Мы платим за нормальную еду, и точно, если они такое провернут, то им несдобровать.

– О, да, ты же у нас такой умный…

Что-то не так. Пока Белч и Сиен огрызаются друг на друга, я наблюдаю за тем, как студенты бьют по игрушкам. Только вот если предназначенная для девушек, раскачивается так, что достаёт потолка, то мужская… она едва двигается, словно внутрь неё кирпичей наложили.

– Рафаэль, – шёпот срывается с губ, и сердце от страха замирает.

– Что? – Удивлённо переспрашивает Белч.

– Там Рафаэль! В фигуре Рафаэль! – Кричу я. Моя кожа леденеет от ужаса и жестокости. Его не было в университете всё это время. Он пропал. Не вернулся. Исчез. Он не мог так поступить со мной. Карстен должен был отомстить мне, и единственная вещь, из-за которой я могу сойти с ума – боль, причинённая людям, которые мне дороги. Самый дорогой он. Рафаэль. Мон шер.

– Остановитесь! – Визжа, расталкиваю толпу и даже ударяю кого-то, чтобы подобраться ближе.

– Не бейте! Там человек! – Царапаюсь, а моё сердце от горя и страха бьётся с неимоверной скоростью, раздирая мощью своих ударов мою грудную клетку. Перед моими глазами всё плывёт, когда я достигаю одного из ребят «Омеги» и, обхватывая его за талию, сбиваю с ног.

С грохотом мы падаем. Раздаются женские крики, Белч поднимает меня с пола.

– Выключите музыку! – Слышу я голос Сиен.

– Лестницу! Там кто-то из наших! – Белч толкает Калеба и других ребят, заставляя их понять – ничего бесплатного не бывает в нашем мире. Ничего.

С ужасом смотрю на странную игрушку, когда звуки затихают, и парни тащат лестницу, чтобы снять её.

– Она тяжёлая. Тяжёлая. Его не было… нигде не было. Он пропал… – шепчу. Меня трясёт от страха. Его били достаточно, чтобы сломать что-то или же, вообще, убить. Игрушки висят низко. Слишком низко.

– Ножницы или нож. Дайте что-то, – просит Белч, когда парни опускают на пол фигуру. Она большая. Рост такой же, как у Рафаэля. Боже мой… Господи, только бы скорее.

Все толпятся вокруг ребят, разрывающих очень прочную обёртку, она явно не из бумаги. Она покрывает фигуру только сверху, а внутри пластиковый пакет, в котором несколько дырочек для дыхания.

Кажется, что всё вокруг замолкает, когда сначала появляется макушка с тёмно-русыми волосами, а затем разбитое лицо, с заклеенным скотчем ртом. Визг девушек, паника и ужас заполняют пространство вокруг нас.

– Оливер, – выдыхаю я. Конечно, жестоко радоваться тому, что это не Рафаэль. Но жалость прорывается в моём сердце.

– Господи, – всхлипывает Сиен.

Смотрю, как Калеб и Белч вытаскивают Оливера из пакета и проверяют пульс. Парни аккуратно подхватывают и поднимают его, чтобы отнести в медицинский кабинет.

Белч толкает лестницу в сторону женской фигуры и разрезает верёвку.

– Лёгкий, – спускаясь, говорит он и опускает его на пол и разрезает оболочку, под которой, действительно, лежат карточки с разрешениями и украшения.

– Девушки, ваш выход, – криво усмехаясь, Белч указывает студенткам на «сокровища», и они, как стервятники, нападают на них, забывая моментально о том, что рядом с ними едва не произошло убийство.

– Я узнаю, как Оливер. Его лупили около двадцати человек, если не больше, – мрачно говорит Белч.

– Сиен, иди с ним. Этой ночью не разделяйтесь. Девушкам скажи, чтобы ночевали в «Альфе» и пока не возвращались в дом, – бросаю на Сиен быстрый взгляд и снова перевожу его на Белча. Не хочу пугать подругу, но раз это начало представления, то должно быть продолжение, и оно предназначается только для меня.

– Нет, Мира, нет. Я не оставлю тебя одну…

– Сиен, прекрати, – обрывает Белч подругу. – Мира, ты уверена, что это разумная мысль?

– Да. Парни скоро вернутся и точно решат напиться. Они будут все под кайфом, расслабляясь. А я должна кое-что сделать, и немедленно.

– Что ты будешь делать? Отцу позвонишь? Может быть, он поможет или…

– Никто нам не поможет, – печально приподнимаю уголок губ. – Это война. А на войне мы обязаны защищать тех, кого любим. Я найду его сегодня. Если не найду, то боюсь, что он вряд ли сюда вернётся. Хотя бы узнаю, что с ним всё хорошо.

– Ты даже не знаешь, где он может быть, Мира. Ты не сможешь незаметно покинуть территорию, – понимая, о ком я говорю, шепчет Белч.

– Значит, ты меня плохо знаешь. Я умею договариваться. Напиши мне, что с Оливером, и до встречи. И… – делаю паузу. Натягиваю ослепительную улыбку. Я Эмира Райз, чёрт возьми, и мне не пристало кого-то бояться.

– Оторвитесь хорошенько. Займитесь сексом или же просто оттрахайте друг друга по полной, – наслаждаюсь шокированными лицами Белча и Сиен. Первый раз с моих уст слетело что-то подобное. Это присуще Рафаэлю, но никак не мне. Но кто знает, чем закончится война, хотя бы удовольствие пусть получат напоследок.

Выхожу в коридор и, в который раз, убеждаюсь в том, насколько нас научили быть жестокими и бесчувственными. Буквально у нас на глазах Оливера чуть не забили до смерти, а музыка снова бьёт своими басами, вечеринка не завершается, и всем плевать на то, что случилось, главное, их задницы в порядке.

Меня передёргивает от прохлады ночи, и я вспоминаю, что оставила меховую накидку в зале. Сворачивая к главным корпусам общежития, поднимаюсь на нужный этаж и подхожу к комнате Рафаэля. Прислушиваюсь. Тишина. Стучусь в дверь и шёпотом зову его по имени. Никакого ответа.

– Если ты там, просто подай мне знак, и я уйду. Иначе я совершу преступление, Рафаэль. Я сбегу отсюда одна, – по моему мнению, это должно его как-то растормошить, ведь он до сих пор работает на моего отца и обязан знать, где я нахожусь. Не выходит, значит, его нет в комнате. Мне претит сама мысль о том, чтобы увидеть его в объятиях девушки или проститутки. Но я должна для себя решить – точка или многоточие. Я больше не могу жить в неведении и волноваться о его наглой душонке.