– Отпусти меня, Белч…

– Мира, пожалуйста, нет, – просит Сиен, но я выворачиваюсь из рук парня и отталкиваю его.

– Получается, дорогие наши учащиеся, что наказывать вас она хочет и будет, а вот своих сестёр нет. Это ведь нечестно, вы так не считаете?

– Да!

– Пусть эту суку накажут!

– Долой Эмиру Райз!

Я в таком ужасе от того, как сильна ненависть окружающих ко мне. И ладно бы только это, но они жаждут расправы, только бы повысить свою значимость для этого мира. Они готовы пожертвовать жизнью другого человека, как это сделал Оливер, только бы их задницы никто не тронул.

– Я запрещаю тебе наказывать мою сестру, Карстен, – уверенно произношу и направляюсь к сцене. Меня кто-то толкает, но я не свожу глаз с довольного лица Всадника.

– Пропусти меня, – шиплю я, когда мне преграждают дорогу.

– Это моя сестра. Это мои правила. И только я имею право кого-то наказывать, но никак не ты или кто-то другой. Только я решаю, что будет с ней дальше, – мой голос звенит от ярости.

– Пропусти, это мне нравится, – Карстен гадко улыбается, и я поднимаюсь на сцену.

– Вы все жалкие ублюдки, жаждущие крови. Вы самые противные существа на земле, и вы недостойны, чтобы даже дышать. Вы все трусы, как и Оливер Фирель. Но я не боюсь защитить свою сестру. Я глава сестринства «Оморфия» и имею власть, чтобы не позволить никому прикоснуться к Кайли. Если я захочу, то сделаю это сама, – подхожу к девушке и поднимаю её с пола, подбадривающе улыбаясь, а её парень уже отключился от невероятного количества алкоголя в желудке. Он погибнет, и никому не будет дела до этого.

– Но это твои правила, Эмира. Никто тебя за язык не тянул, – замечает Карстен.

– Верно, – оборачиваясь к нему, киваю я. – Ты прав, никто не заставлял меня устанавливать правила. Но увы, я знаю, что это такое, когда тебе запрещают быть с любимым, а твоё сердце тянется к нему. Я прекрасно представляю, что такое забыть обо всём, только бы ещё раз дотронуться до него и увидеть его улыбку. Любовь не преступление. Любовь – то, что вы никогда не обретёте, потому что слишком жалкие и не оцените, сколько боли нужно пережить, чтобы иметь амнистию в любом случае. А моё правило было создано, чтобы поправить положение парней в «Альфе», прекратить алкогольные вечеринки и употребление наркотиков, которые вы все покупаете и убиваете других, обретая мнимую силу.

Перед моими глазами стоит образ Рафаэля в последнюю нашу встречу. И я надеюсь сейчас, что он услышит меня и поймёт, как мне страшно и мучительно больно без него, хотя я понимаю, насколько это опасно. Я надеюсь…

– Довольно мило, Эмира. Я тронут, – Карстен наигранно прикладывает руку к груди.

– К сожалению, твои слова пыль, как и угрозы. У нас есть виновная, и ты сама её накажешь. Насколько я помню, то при нарушении правил она должна пройти голой до здания администрации и простоять там до утра, – ухмыляясь, добавляет он.

– Мира, я… нет… я… – захлёбывается слезами Кайли.

– Что ж, я сама устанавливаю правила. И я тоже помню кое-что из уставов сестринства и братства, как и о возможности ответить перед вами за проступки сестёр, – снимаю с себя плащ и бросаю его на пол.

– Если глава сестринства или братства не согласен с условиями наказания виновного или же считает, что он этого не заслужил, то имеет право, – лицо Карстена удивлённо вытягивается, когда я расстёгиваю замочек сбоку на платье, – принять на себя наказание виновного. И я принимаю на себя наказание Кайли за то, что её любовь была выше, чем мои правила. Я горжусь ей и поддерживаю в том, что она поставила свои чувства на первое место, – платье падает к ногам под свист и гогот студентов. Кто-то достаёт телефон, чтобы сфотографировать меня.

– Убрать камеры. Живо. Я запрещаю. Увижу это где-то, убью, – рычит Карстен, делая шаг ко мне.

Наши взгляды пересекаются, и я улыбаюсь тому, что такого поворота он не ожидал.

– Ты пройдёшь голой до здания администрации?

– Абсолютно точно, – кивая, стягиваю лямки бюстгальтера, и чувство стыда только на секунду появляется в голове, а затем я резко расстёгиваю и отбрасываю его от себя.

Меня не сломает ничто, кроме любви. И ради неё я готова на многое.

– Вряд ли для кого-то будет неожиданностью увидеть моё обнажённое тело, ведь вы все им вдоволь налюбовались на фотографиях. Я с радостью продемонстрирую его вам вживую, чтобы вы сдохли от зависти, – ухмыляясь, наклоняюсь и спускаю трусики, перешагивая через них.

Гордо поднимаю подбородок перед большинством открытых ртов и прохожу мимо шокированного Карстена, стуча каблуками по сцене. Грациозно спускаюсь и наслаждаюсь своей силой. Да, это стыдно, но ничто не затмит счастья быть уверенной в себе и не позволить никому сломать меня.

– Ах да, и я считаю, что собрание окончено. Кайли, отправляйся домой, тебя никто не тронет. Верно, Карстен? – Оборачиваясь, довольно улыбаюсь я. Парень переводит взгляд на шокированную моим поступком девушку и кивком головы показывает ей уходить.

– Браво, Эмира Райз, браво. Признаюсь, я восхищён. И тобой, и твоим телом, и твоей силой. Настоящая глава сестринства. Поздравляю, Эмира, твой пост принадлежит тебе по праву, а сейчас ублажи нас своим наказанием, – криво приподнимая уголок губ, Карстен указывает рукой идти дальше.

А мне плевать. Я добилась своего. Я выстояла. Я шла. Я иду. И буду идти дальше.

Широко улыбаясь, радуюсь победе. Я горжусь собой и тем, что ценности мои верны.

Толпа студентов двигается за мной, отпуская неприятные комментарии, девушки из сестринства расталкивают их и образуют вокруг меня круг, закрывая от любых взглядов.

– Это было очень достойно, Мира, – шепчет Сиен, и я киваю ей.

– Мира, ты лучшая.

– Мира, спасибо тебе за всё. Я клянусь, что всегда буду тебе верна, – со слезами на глазах произносит Кайли, и я тоже ей киваю.

Вот что значит, семья. Они защищают меня так же, как и я их. И это не может не тронуть моё сердце. Не знаю, видел ли это Рафаэль, но я бы хотела, чтобы он тоже гордился мной.

Мы доходим до здания администрации, и я ёжусь от холода. Температура понижается, огонь от факелов не согревает, да и ветер не приносит никакой радости. Мы стоим, пока студенты окружают нас и снова поливают словесной грязью, но находятся и те, кто выражает своё восхищение. Меня это не волнует уже, мне холодно. Да и девочки дрожат в лёгких платьях и плащах.

– Отправляйтесь домой, – шепчу я.

– Нет, Мира. Мы сестринство и будем здесь с тобой, – категорично качает головой Сиен.

– Уже большинство студентов разошлось, мне ничто не угрожает, а вы заболеете. Идите домой, приготовьте ужин и ждите меня. Я буду нуждаться в вашей помощи, когда вернусь. Мне будет необходимо ваше тепло, поэтому прошу вас, идти домой. А ты, Кайли, узнай, что с твоим парнем, – тихо произношу я, а зубы стучат от холода.

– Но…

– Это приказ. Он не обсуждается, – резко обрываю я возмущения Сиен. Она бросает на меня печальный взгляд и, цокая, кивает девушкам, чтобы они шли за ней.

Когда они уходят, то я позволяю себе зажмуриться и сжать кулаки. Меня нещадно начинает трясти, интерес студентов к моему телу быстро угасает, и они расходятся по домам и комнатам. Я остаюсь одна в ночи, и холодный ветер пронизывает меня прямо до сердца. Озноб такой сильный, зубы громко стучат, а кожа, кажется, превратилась в ледяную корку.

– Рафаэль… – шепчу я, и губы сами улыбаются. Не знаю, почему именно его имя меня согревает немного. Не знаю, почему я хочу, чтобы он был сейчас рядом. Хотя бы где-то здесь, и чтобы я видела его. Стояла и терпела ради него. Мне нужны силы… они на исходе. Мне очень холодно.

Неожиданно что-то тёплое ложится на мои плечи, и я хватаюсь за мягкий плед, скрывающий всё моё тело под собой. Резко оборачиваясь, вижу, что все Всадники стоят недалеко от меня, и к ним возвращается их новенький, Каратель.

– Теперь я убедился в том, что мне есть за что бороться, Эмира Райз. Ты великолепна. Твоё наказание завершено, – произносит Карстен.

– Да пошёл ты, ублюдок. Я ненавижу всех вас и буду ненавидеть всю свою жизнь. Тебе не за что бороться, Карстен, потому что я, при любом удобном случае, убью каждого из вас, уничтожу, и вы превратитесь в то, чем теперь является Кай. Я не скрываю своего отношения к Всадникам и открыто объявляю вам войну, – пусть голос дрожит и хрипит, но я ни за что не буду благодарить их.

– Это будет интересная война, ведь я нападу очень и очень скоро, моя принцесса. Жди меня и будь готова, – усмехаясь, Карстен показывает своим Всадникам двигаться за ним обратно к полю, и они удаляются.

Только один из них оборачивается, пока я смотрю на четыре фигуры. Это новенький. В этот момент моё сердце ойкает и словно замирает на секунду от сильнейшей боли, но мне не жаль его, ведь он Всадник, и меня не волнует то, как он стал им. Факт, остаётся фактом, он плохой. И пусть мне жаль… да, всё же жаль того парня, кого они завербовали. Но я не имею на это права, ведь впереди будет ещё больше ужаса и страха. И рядом со мной есть люди, которых я буду защищать. У меня есть причины, чтобы воевать.

Глава 37

Мира

– Ты как? – Заботливо интересуется Сиен, ставя поднос с супом на стол.

– Уже лучше. Намного лучше, температуры нет, да и чувствую себя сносно, – слабо улыбаясь, отвечаю ей.

– Хорошо. Вроде бы в университете всё спокойно, если можно это сказать о тишине и стопроцентной посещаемости, – хмыкает подруга, передавая мне суп.

– Ты знаешь, что меня это не волнует. Что говорит Белч? Рафаэль у себя, он обсуждал что-то с ним, попытался убедить съездить в клинику?

Сиен шумно вздыхает и садится на кровать у моих ног.

– Нет. Рафаэль не желает с ним говорить, вообще. Скрывается. Бегает от него. Даже сменил замки в своей комнате, вечно где-то пропадает. Никого ведь не выпускают за пределы университета, а вот Рафаэль нашёл лазейку, но Белч так и не может отследить её, – печально делится она.