Лина Мур - Королевство моих преступлений

– Рафаэль, – стучусь в дверь.

– Рафаэль, это я. Мне срочно нужно с тобой поговорить. Это крайне важно, – шёпотом добавляю я, снова стучась.

– Отвали… отвали от меня, – раздаётся глухой ответ, и я поворачиваюсь к Белчу.

– Он пьян, очень пьян или… – парень сглатывает, так и не решаясь закончить предположение.

Чёрт!

– Рафаэль, немедленно открой! Иначе я заставлю выломать эту дверь! – Повышая голос, тарабаню по ней.

Резкий стук с другой стороны вынуждает вскрикнуть и отскочить. Он что-то бросил в дверь, сопровождая бессвязными словами, которые я не понимаю.

Испуганно смотрю на Белча, пока он копается в карманах.

– Я сделал дубликат ключа от его нового замка… сейчас, – вижу, как руки Белча трясутся, да я и сама вздрагиваю от страха и нетерпения.

Мне так страшно сейчас. Безумно страшно увидеть его сломленного. Когда-то я нечаянно радовалась, желала… и вот снова. Навлекла беду!

Белч распахивает дверь, и в нос ударяет жуткая вонь алкоголя, спирта, пота, рвоты и крови. Влетаю в комнату, отталкивая Белча, и шокировано останавливаюсь.

Рафаэль сидит на полу, раскинув ноги, рядом валяются две пустые бутылки из-под водки. Он затягивает зубами резиновый шнур на выступившей вене и ударяет по ней.

– Нет… нет…

Меня толкают в сторону так, что я лечу к двери и своим телом закрываю её. Грохот отвлекает Рафаэля, и в этот момент Белч нападает на него и, опрокидывая на бок, выбивает из руки шприц. Подбегаю и резко наступаю на него, отчего наркотик разливается.

– Ты, блять, с ума сошёл? Ты рехнулся? – Белч кричит, поднимая Рафаэля за грязную футболку, и дёргает его на себя.

Я не могу двинуться с места. Я вижу его глаза. Пустые. Мёртвые. Он даже не понимает того, что орёт ему Белч, и почему он так зол. Он невменяем.

– Уйди… уйди отсюда, – шепчу я, дотрагиваясь до плеча Белча, и он поднимает на меня голову.

– Но…

– Сходи к охране и удали записи с моим посещением Рафаэля, а потом вернёшься. Иди и запри дверь с другой стороны, – мой голос звучит уверенно, а вот взгляд прикован к осунувшемуся лицу Рафаэля. Считаю, что подобное могу видеть только я и никто другой. Это моя вина и моя ошибка. Состояние Рафаэля я не хочу делить ни с кем, даже с его другом.

Жду, пока Белч оставит нас, и опускаюсь на колени перед Рафаэлем. Мне нужно собрать всю свою выдержку в кулак, только бы не расплакаться, а ведь ком горечи уже подступает к горлу. Невыносимо смотреть на него такого. Лицо серого оттенка, тёмные круги под глазами, и выглядит ужасно изнурённо.

Быстро развязываю жгут и, подняв одну руку, осматриваю его вены. Чисто. Затем, вторую и внимательно смотрю на кожу. Чисто. Слава Богу! Спасибо! Он не успел, только извёл себя, и это была его первая попытка воспользоваться шприцем. Но остаётся в подсознании его состояние, явно близкое к употреблению наркотиков, и я боюсь, что он принимает таблетки или порошок.

– Рафаэль, – тихо произношу я. Моргает и резко вскидывает голову. Его взгляд не может сконцентрироваться на мне, поэтому беру лицо Рафаэля холодными ладонями и поглаживаю, слабо улыбаясь.

– Рафаэль, послушай, тебе нужно завтра же уехать отсюда, понял? Ты…

– Мира… моя Мира… – хрипит он. Его рука поднимается. Дотрагивается до моих волос, но силы оставляют его, ладонь падает на пол, а затем он кривится и издаёт жуткий стон, бьющий меня по сердцу.

– Рафаэль, посмотри на меня. Это не твоя вина, что ты подсел на наркотики и пьёшь. Это они сделали с тобой. Завтра мы отправимся в клинику, тебе помогут. Помогут, обещаю, помогут, – слеза всё же скатывается по лицу.

– Не могу так больше… не могу… мне плохо… я не могу… – скулит он, мотая головой.

– Знаю… знаю, – всхлипывая, прижимаю его голову к себе и качаю.

– Знаю, мон шер, мне тоже так страшно. За тебя страшно…

– Мира… моя любимая девочка… моя девочка… – жмурюсь от того, какое наслаждение приносят его пьяные и бессвязные слова.

– Это я…я.

– Прости меня… не могу так… преступник… прости меня…

– Всё хорошо. Тише, всё хорошо, – он плачет, его плечи подрагивают. Воет в моих руках, и я вместе с ним.

– Так больно… я не хочу… я просил… не хочет он понять… я клянусь… клянусь тебе… – Рафаэль мотает головой, отчего я ослабляю объятия и падаю на пол, гремя бутылками.

Мне на секунду становится так жутко от того, что он ищет что-то взглядом… боюсь, что ударит, не понимая, что это я. Но Рафаэль опускается на пол, ложится на него и обхватывает мою талию руками.

– Мира… твой аромат… я так люблю его… – хрипит он, скуля и целуя мой живот.

– Люблю его… клянусь спасу… клянусь… больше не могу… прости меня, – трётся носом о мою кофту и до боли стискивает пальцами спину.

– О, боже, – выдыхаю и прижимаю его сильнее к себе. Слёзы скатываются по лицу, пока он постоянно повторяет моё имя и то, как сильно любит. И ведь я его тоже люблю. Безумно. До страшной боли. До желания выжить при любом исходе. Я люблю его всего, даже такого слабого.

Рафаэль затихает, а я раскачиваюсь туда-сюда, плача от боли и разрывающегося сердца. Грудь нещадно давит. Я не могу дышать от того, как всё внутри сжимается. Горько. Безвозвратно.

Люблю… люблю, и вряд ли что-то изменится. Люблю даже после всего. Дура, потому что люблю и прощаю. Полная идиотка, раз готова на любое преступление, только бы он был рядом… только бы жил.

– Мира, – вздрагиваю, когда меня трогают за плечо. Я продолжаю машинально поглаживать Рафаэля по спутанным и грязным волосам. Люблю его грязь. Люблю его болото лжи и боли. Люблю.

– Я всё уладил. Как он?

– Спит. Я проверила вены. Они чистые, надо поискать здесь, может быть, остались какие-то таблетки или порошок, – шепчу я, поднимая на Белча голову.

– Я посмотрю и помою его, как проснётся. Иди домой, уже утро. Сиен ждёт тебя, она всю ночь не спала, я заходил к ней.

Утро? Перевожу взгляд на задёрнутые шторы и вижу тонкую полоску света.

– Я вернусь, как только всё улажу или… не знаю, что делать, Белч. Не знаю, – горько признаюсь я, пока парень поднимает Рафаэля и тащит его к кровати.

– Я тоже. Но буду здесь рядом с ним…

– Нельзя. Ты же помнишь, что сказали Всадники. Белч, ты должен ходить на занятия, не дай бог, их новый Каратель до тебя доберётся.

– Знаешь, мне на это насрать. Пусть доберётся, но я друг Рафаэля, Мира. Друг. Один раз я уже отвернулся от него и виноват в том, что он так и не справился со всем. Второго раза не будет. Пусть делают, что хотят со мной, но я его не оставлю, – категорично заявляет Белч, и я проникаюсь к нему уважением. Раньше я считала его полным придурком, а сейчас всё иначе.

– Иди. Отдохни, если что, то я позвоню Сиен. Позаботься о ней, Мира, – наши взгляды с Белчем пересекаются, и я вижу там доверие и тоже уважение. Мы понимаем друг друга. Каждый из нас жертвует чем-то важным, чтобы защитить тех, кто неожиданно стал самым дорогим.

Выхожу из спальни Рафаэля, и такая усталость наваливается, что ничего вокруг себя не замечаю. Спускаюсь вниз по лестнице и направляюсь к сестринству. Так тихо и хорошо на улице. А внутри меня огромная дыра из печали и боли. Я не знаю, правда, понятия не имею, что делать дальше. Как быть? Как поступать? Что выбирать? Кого?

Вхожу в дом и направляюсь к себе. Осторожно переступаю через спальные мешки и подушки спящих девушек. Тихо стучусь к Сиен и шепчу, что это я. Она сразу же, без слов распахивает дверь, я шёпотом рассказываю ей о том, как обстоят дела. Она плачет, а я держусь. Недолго держусь, пока звук душа не заглушает моих сдавленных рыданий. Видеть, как ломается любимый, самое страшное, что было в моей жизни. И мне плевать на прошлое, мне больнее, чем тогда. Потому что сердце болит долго, а раны на теле быстро заживают.

Не знаю, сколько я сижу под душем, забившись в угол и кусая подушечку ладони, чтобы никто не слышал меня. Я опустошена. Я тоже слаба. Потеряна. Одинока. Хочу к нему… хочу увидеть, снова услышать его голос и умирать. Медленно. Отчаянно кричать внутри о помощи и слышать лишь тишину в ответ. Так паршиво.

Девочки просыпаются, даю им выспаться до половины восьмого. Не хочу есть. Ничего не хочу. Сообщаю всем, что я буду ждать на улице на пробежку и зарядку и, переодевшись в спортивный костюм, спускаюсь вниз. Сиен говорит, что сейчас придёт ко мне, и я киваю в ответ.

Распахиваю дверь, слыша разговоры девочек, и мой взгляд останавливается на центре белоснежней двери. Ещё пару часов назад белоснежной, а сейчас…

Господи, нет! Нет! Нет!

Моё тело слабеет от страха сильнее. Отшатываюсь в сторону и глотаю кислород, отравляющий своей вонью.

Нет!

Резко захлопываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Решение нужно принимать немедленно. Если бы не подобные критические ситуации, с которыми меня вынужденно учили справляться ещё в детстве, описывая смерти, аварии или нечто катастрофическое, то я бы уже упала в обморок от страха.

– Минуту внимания, – прочищая горло, произношу я. Беру себя в руки. Хотя, какие там руки, меня трясёт, отчего я прячу их за спиной. Перед глазами бегают чёрные точки и яркие отблески, и ледяной пот скатывается по позвоночнику.

– Девочки, думаю, что в связи с погодными условиями, да и сложной ночью, мы пропустим сегодняшнюю пробежку и зарядку. Разрешаю вам даже самый неполезный и углеводный завтрак в мире. К примеру, я бы не отказалась от французских вафель со взбитыми сливками и ягодами. Как вам такая идея? – Натягиваю улыбку и стараюсь выглядеть спокойно, но это так сложно. Раньше я не думала, сколько нужно сил, чтобы держаться до конца и ничем не выдать своих страхов, причём смертельных.

– Вау!

– Вафли?

– Супер, я за!

– А коктейль молочный можно?

– А, может быть, быстро пиццу сделать?

Девочки улыбаются, радостно принимая моё предложение.